Толчки - Марат Дроздов
– Виноват ваш сосед из 12 квартиры. Саня, про тебя пишут!
– Это точно толчки. Другим не резон это делать, – ответил тот, что обещал вырвать нам кадыки.
– Так и где они? Толчки твои? – спросили у него.
– А я знаю?! – злобно ответил он. – Видимо, уже смотались отсюда. Ничего, ты нам адреса своих пацанов скинул, туда наши уже идут. Если что – мы их выловим. Много их быть не должно. А даже если много… – он не закончил.
Несколько секунд продолжалось молчание. Затем кто-то спросил:
– А вы в подвале смотрели?
Я похолодел. Эта фраза была равносильна приговору. Если бы я не стоял на одном колене, то точно бы рухнул, потому что ноги мои сделались ватными. Андрей еле слышно обошел меня и залез под лестницу. Я пошел за ним. Пакеты лежали за углом, просто так их увидеть было нельзя. Но если кто-то захочет спуститься в подвал, то не заметить их он не сможет.
Сверху послышались приближающиеся шаги.
Скорость, с которой надвигались люди сверху, повергла меня в ужас. Я взглянул на Андрея. Тот, хмурясь, смотрел на меня. Он сделал едва заметное движение головой и одними губами сказал: «Быстро иди сюда». Через секунду мы уже вдвоем сидели под лестницей. Те, кто бежал к нам с четвертого этажа остановились. Внутри у меня все бурлило.
«…но эти приходили с дубинками и кочергами»
«Представь, что такое получить кочергой по хребту», – вспомнились мне слова Юры, сказанные мне на лодке. Меня передернуло. Андрей слегка ткнул меня в бок.
Над нами тем временем все стихло. После топота, который издавали те, кто был сейчас над нами, казалось, что я попал в вакуум. Тишина давила на уши, меня раздирало изнутри от адреналина, вызванного страхом.
– Они там, – прозвучал голос прямо надо мной.
Я содрогнулся. Если этот парень сейчас полезет в подвал…
– Да нет там никого, – ответил ему другой голос с ноткой скепсиса. – Они давно смылись через подъезд.
Послышались удаляющиеся шаги. В сантиметре от моего уха раздался едва различимый шепот Андрея:
– Уходим, только тихо.
От неожиданности я отшатнулся и полетел наземь. Я крутанулся на носках и упал на вытянутую руку.
– Там кто-то есть! – сверху снова послышался голос.
Я посмотрел на Андрея. Он, с идеально круглыми от ужаса глазами, одними губами выговорил: «Идиот». Несколько секунд стояла тишина. Затем послышалось пиликание домофона и открытия входной двери.
– Это мыши. Пойдем уже, – и, после недолгой паузы, добавил: – Оставим здесь одного на шухере, на всякий пожарный.
Снова тишина. Затем опять удаляющиеся шаги. И звук закрытия входной двери. Я поднялся и пошел за пакетом.
– Стой! – шепотом сказал Андрей. – Они одного оставили.
Я застыл. Но мне тут же пришла в голову мысль:
– Если они его оставили здесь, то ты только что спалился. А если он снаружи, то он нас не услышит.
И продолжил путь к пакету. Он заметно облегчился с тех пор, когда я его взял из рук Юры на берегу. Взяв пакет, я осмотрелся. Подвал представлял собой коридор, начинавшийся с темной комнаты слева от меня. А справа от меня был длиннющий проход. Коридор был освещен только теми осколками света, которые просачивались в него из подъездов. Конца его видно не было, так что казалось, что он уходил в пустоту. Вдоль стен тянулись трубы, видимо, обеспечивающие местных теплыми батареями и горячей водой в кранах.
Андрей молча прошел мимо меня. Он направился по коридору направо, игнорируя комнату, что была слева от меня. В темноте, на фоне слабого света из подъездов, я видел лишь силуэт Андрея. Он сделал несколько шагов и споткнулся. Придя в равновесие, он повернулся ко мне и произнес:
– Можешь включить фонарик?
Через секунду подвал озарил яркий свет. Я сощурился и постоял несколько мгновений, ожидая, пока глаза привыкнут к новому освещению. Андрей же, невозмутимо шел вперед. Земля под его кроссовками издавала какой-то странный звук, похожий на хруст.
Дождавшись, когда мои глаза попривыкнут к фонарю, я пошел за ним. Шли мы молча, отчего мне было неловко. Я хотел что-то сказать, хоть что-нибудь, но не мог придумать, что именно. Вдруг мне в голову пришла одна мысль:
– Как-то быстро они нас нашли. Странно, правда?
Андрей застыл. От неожиданности я тоже затормозил.
– Да, странно, – выдавил он и резко обернулся.
Он смотрел мне прямо в глаза. В его взгляде читалось подозрение и злоба. Я обомлел. Таким я его никогда не видел. Андрей всегда был спокойным и невозмутимым – такими, обычно, показывают самураев в фильмах. Но сейчас его будто подменили. Он выглядел даже страшнее, чем когда он взбесился по пути к этому дому на Земляничном бульваре.
– У меня такое ощущение, – продолжил он свою мысль. – Что нас кто-то сдал. Не знаешь, кто?
– Понятия не имею, – я попытался вложить в ответ всю воинственность, какая только у меня осталась.
Внутри меня зародилось чувство вины, когда он задал вопрос. Я никак не мог понять, чем же оно вызвано. Андрей еще с секунду прожигал меня все тем же ужасающим взглядом, затем отвернулся и зашагал дальше. Я направился за ним.
– Ты хоть знаешь, куда мы идем? – спросил я.
Вместо ответа он ускорил шаг. Мы как раз прошли мимо полоски света из одного из подъездов. Впереди были еще две такие же, а за ними царила тьма.
– А что, страшно? Ты помолись еще, если знаешь как, конечно, – съязвил Андрей, когда мы проходили следующую световую полоску. – И какая тебе разница? У тебя все равно выбора нет. Либо идешь со мной, либо идешь обратно. Там тебя встретят фашики. Они же такие добрые, напоят, накормят, спать уложат…
– Ладно, ладно, – не выдержал я.
После этого говорить что-то мне не хотелось. Потому остаток пути мы прошли в молчании. Я старался держаться на расстоянии от Андрея. Что-то на подсознательном уровне мне не позволяло повернуться к нему спиной. Я не думал, что он затеет драку или что-то вроде того, но какой-то неуловимый страх все равно не отпускал меня. Но вдруг меня поразила догадка, заставившая меня остановиться.
– Андрей, – напряженно окликнул я своего спутника.
Он с тяжелым вздохом остановился и посмотрел на меня. Такой вселенской усталости как у него в глазах в тот момент я не видел нигде.
– Что? – спросил он вымученным голосом.
– Там же есть другой выход?
Он закатил глаза, и уже было отвернулся, но я вновь окликнул его:
– Андрей!
– Ну что еще? – теперь в его
