Толчки - Марат Дроздов

Андрей снова отвернулся к стене. В каюте повисла неприятная тишина. Я решил немного разрядить обстановку и спросил:

– Слушай, Юра, можешь мне побольше рассказать о том, куда мы плывем?

– Да запросто, – ответил Юра. Он был очень рад перемене темы. – Плывем мы, друг мой, в славный город Эльвацк. Это оттуда прибыла падаль, которую мы были вынуждены бить после матча. И сейчас мы плывем отдать им должок.

У меня внутри все похолодело.

– Мы плывем мстить?

– Ага, – кивнул Юра. – Кстати, возвращаясь к нашему разговору в баре. У нас в городе если и есть банды, то они тихие и маленькие. С большими мы уже давно все порешили. А вот в Эльвацке с этим беда. У них там жесткая дележка на районы. Если ты не в тот район зашел, – он сделал ударение на последнем слове. – То обратно придется уползать. Это в лучшем случае. Помнишь, я сказал, что у нас есть идиоты всех мастей? Так вот, это – пшик, по сравнению с тем, что происходит в Эльвацке. Там тебе и нацики, и скины, и анархисты, и даже коммунисты есть. Но страшнее всех – RedRight.

– А, да, помню, – перебил его я. – Вы о ней упоминали в баре.

– Да, – нетерпеливо сказал он. – Так вот. Эти чудики там самые жесткие. Они на постоянке ходят в черных свитерах и красных с белым повязках на правой руке. Можешь себе представить?

– В смысле, как у фашистов?

– Ну да! – негодующе ответил Юра.

– А разве это не то же самое, что у вас?

Юру как ударили.

– Ты дурак? – воззрился он на меня как на умалишенного. – У нас это просто одежда, пусть и с определенным бэкграундом, а у них – демонстрация силы.

Я хотел было сказать, что и у них просто одежда, только с бэкграундом, но сдержался.

– И знаешь, что самое страшное? – спросил Юра немного погодя.

– Что?

– Что РедРайт крышуют чертовых японцев. Если мы что-нибудь сделаем японцам, то потом нам стопудово прилетит что-нибудь от правых.

– А что они могут сделать?

– Ну, насколько я знаю, у себя в Эльвацке они просто забивали неугодным стрелку и все. Обычно, на забивы приходят с голыми руками, но эти приходили с дубинками и кочергами.

– Кочергами? – я не поверил собственным ушам. – Ты серьезно?

Он кивнул. Меня передернуло, по коже побежали мурашки, а волосы встали дыбом.

– Представь, что такое получить кочергой по хребту, – многозначительно сказал Юра. – Там одного так отделали, что он остался инвалидом на всю жизнь. Инвалидом первой группы. То есть он с постели больше никогда не встанет.

Я слушал его и не мог поверить, что это все правда. Неужели люди способны, только ради контроля определенной территории ломать другим людям жизнь? Неужели человеческое здоровье стоит меньше, нежели кусок земли?

– Но это цветочки. Был один пацан, который перед ними уж очень провинился. Я не помню, то ли он им денег задолжал, то ли еще что-то… Но, короче, они его квартиру сожгли.

– Чего? – не поверил я.

– Повезло, что его в это время дома не было. Я не знаю, они специально выбрали день, чтобы квартира была пустая или нет, но, в итоге, никто не пострадал.

– А как они это сделали? – мне вдруг стало интересно. – Дверь подожгли?

– Не-е-ет, – протянул Юра. – Это неинтересно. Они ему в окно молотов кинули. Он жил на третьем этаже – добросить, при желании, не так уж и сложно. У него в одном из окон не было стеклопакета. Так эти умельцы сначала разбили ему окно камнями, а потом бросили внутрь «зажигалку». От трехкомнатной хаты остались только воспоминания. Как и от двух соседних, кстати. Так что, лучше лишний раз не говори, где ты живешь. И врать по поводу адреса не вздумай. Этим идиотам все равно, что подпаливать. Они это делают не для того, чтобы целенаправленно испортить именно твое имущество. Они это делают, чтобы показать зубы.

Меня передернуло.

– Я сегодня прям-таки оратор, – сказал Юра.

– Ага, – поддакнул я. – И скромняга.

Мы оба засмеялись. Его рассказ меня знатно напугал, но меня спасло чувство юмора. Как сказал один великий человек: «Когда смешно – тогда не страшно».

Vlll

Доплыли мы, где-то, через минут десять после нашего разговора с Юрой. Когда темнота впереди приобрела очертания, Макс закричал: «Земля!», за что получил увесистый подзатыльник от Каспера.

– По воде звук быстрее передается, кретин. Из-за тебя у нас никакого эффекта неожиданности не останется.

– Понял, понял, – отвечал Макс обиженно, потирая затылок.

Через минуту мы уже были у берега. Первым на землю спрыгнул Каспер. Он подал Юре знак и тот заглушил мотор. Затем Юра прошел к носу катера, пока мы с Андреем и Максом спрыгивали на берег. Юра что-то сделал на носу и тут же послышался плеск. Якорь был сброшен.

– Значит так, подойдите все сюда, – сказал Каспер.

Все сгрудились вокруг него.

– Разбиваемся по двое, как всегда. Я иду с Максом, Юрец идет с Арчи, а новенький идет с Андрюхой. Связной передал все коды от домофонов, – он протянул Арчи маленький лист бумаги. – Вы там все?

Вопрос предназначался кому-то за моей спиной. Я обернулся. Юра стоял на борту катера, и что-то сбрасывал Арчи, который стоял на берегу. Из-за темноты я не мог понять что именно. Да и сами ребята для меня, в тусклом лунном свете, выглядели как два расплывчатых силуэта. От парней слышался только шелест полиэтилена. Видимо то, что сбрасывал Юра, Андрей раскладывал по пакетам.

– Почти закончили, – откликнулся Андрей. – Две упаковки уже готовы, можете разбирать.

– Класс, – сказал Каспер, подходя. – Тогда эти два возьмем мы с Максом, а эти два возьмут Андрюха и новенький.

Андрей подошел к нему и взял два пакета. Каспер сказал ему:

– Увидимся через полтора часа.

Тот в ответ кивнул и пошел ко мне. Он протянул мне пакеты. Я взял один и вопросительно посмотрел на Андрея. Он многозначительно сказал:

– Нет уж. Я – мозг нашей операции. Ты – руки.

– Какой ты хитрый! – выдохнул я, но пакет все-таки взял.

– Дэн, стой! – крикнул Юра с катера.

Я обернулся.

– Свитер сними, – сказал он.

– А это обязательно? – я поморщился.

– Да, – ответил Юра.

Я отцепил с воротника очки и положил их на землю. Затем стянул с себя свитер. Холод обволок меня со всех сторон.

И мы пошли прочь от катера. Я надеялся, что Андрей знает, куда мы держим путь, потому что я лично понятия не имел. Мы пошли вверх по насыпи, что