Бродяги Севера - Джеймс Оливер Кервуд
В продолжение часа Молниеносный шел по следу собаки. Он не пытался ее догнать, но знал, что с каждым шагом приближается к ней. Следы были сбивчивые, но неуклонно вели на запад. Иногда они петляли меж огромных сугробов и ледяных гор и только на открытых местах виднелись отчетливо. Довольно часто их цепочка чередовалась с утоптанными участками, где Светлячок останавливалась. Охотник, знающий, что следы принадлежат собаке, сказал бы, что она заблудилась или бродит в поисках чего-то, потому что это были неуверенные следы собаки, которая ищет или хозяина, или дом.
Через три-четыре мили от могилы снежная равнина заканчивалась огромным нагромождением торосов. В другое время Молниеносный, инстинктивно опасавшийся моря, вернулся бы на равнину, но следы колли шли в противоположном направлении и привели его прямо к замерзшему морю. Здесь следы снова сворачивали на запад. Молниеносный ускорил бег. Теперь запах отпечатков лап был теплым, и Молниеносный побежал усиленною рысью, поскуливая в предвкушении встречи.
А затем он увидел ее. Она стояла на вершине прозрачной льдины в пятидесяти футах от него и смотрела в сторону моря. Казалось, луна и звезды специально окружили ее ореолом мягкого света. Она стояла боком к Молниеносному – стройное прекрасное создание с длинной, отливавшей золотом шерстью. Гордо подняв голову, она прислушивалась и приглядывалась к чему-то в море.
Молниеносный замер. За всю свою жизнь он не видел существа, подобного этой собаке, что когда-то жила у белой женщины за две тысячи миль отсюда. Он замер, словно каменное изваяние, но из души его рвалась странная тоска, и он глухо заскулил.
Светлячок резко повернула голову. Молниеносный снова заскулил и нерешительно подался вперед, будто испрашивая позволения приблизиться. Светлячок со своей вершины не ответила. Ее глаза сверкали. Окруженная золотистым сиянием, она ждала, беззвучно приглашая, маня его к себе.
Еще десять секунд – и он уже стоял у подножия ледяной глыбы. В нем с неистовой силой заговорил инстинкт, побуждающий завоевывать сердце дамы. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Поскуливая и величественно подняв голову, он пружинистой походкой прошелся туда-сюда, будто своей великолепной статью стремился поразить прекрасное одинокое существо, стоящее над ним. Сияющими глазами Светлячок следила за каждым его движением. Затем она глухо заскулила в ответ. В ее голосе слышались невыразимое одиночество, мольба о дружеском участии, ответ на его вопрос.
Сердце Молниеносного затрепетало от радости. Между ним и Светлячком высилась гладкая ледяная гора высотой десять футов, и, охваченный воодушевлением, он предпринял героическое усилие на нее взобраться. Яростно цепляясь когтями за лед, он карабкался все выше и почти добрался до вершины, но неожиданно поскользнулся, потерял равновесие и кубарем скатился вниз, ударившись так сильно, что непроизвольно взвизгнул.
Он стыдливо поднялся на ноги и отвернулся от Светлячка, дескать, ничего особенного не произошло. Потом оббежал льдину и нашел место, где Светлячок забралась на свой пьедестал. На сей раз восхождение было легким.
Она ждала его – лежала, положив голову между передними лапами, и с полминуты Молниеносный стоял над ней, невидящим взглядом уставившись на море и не решаясь посмотреть вниз.
Бурное ликование рвалось наружу. Было так трудно не поддаться веселью. Молниеносному хотелось прыгать от радости, лаять, резвиться и дурачиться. Но какое-то время он сохранял горделивую позу. Затем медленно опустил голову и посмотрел на Светлячка. Она взирала на него, положив голову на золотистые лапы. У волков он никогда не видел таких глаз. Они не бегали по сторонам, а неотрывно смотрели прямо на него – глубокие озера нежности. Она будто разговаривала с ним взглядом. Он наклонил голову и коснулся носом длинной шелковистой шерсти на ее шее, а затем – ее носа. В горле Светлячка родилось нежное урчание. Молниеносный ответил тем же.
Потомок двадцати поколений волков, Молниеносный наконец обрел то, что искал.
* * *
Несколько часов спустя, все так же двигаясь на запад, Молниеносный и Светлячок достигли края ледника. Бежали они медленно, и Молниеносный не помышлял о том, чтобы вернуть себе главенствующее положение, которого он почти сразу лишился. Благодаря такту и мудрости, присущим ее полу, Светлячок сделала выбор пути почти исключительно своей прерогативой, и Молниеносный, которого распирало от счастья, чувствовал, что спорить с подругой в эти первые часы медового месяца было бы не по-джентльменски. Он просто шел за Светлячком туда, куда она его вела. Для него эта перемена в собственном поведении стала приятным разнообразием, однако он инстинктивно чувствовал ее опасность, поскольку для Светлячка его мир был так же чужд, как для него – улицы большого города.
Она же совершенно не осознавала этой своей особенности. Ухоженная, красивая, с сияющей гладкой шерстью, она никогда не испытывала мук голода и не ведала того, что на этих пустынных белых просторах следует все время быть настороже. Живя на корабле, она знала о существовании лишь двух опасностей: свирепых лаек и «господ в белых сюртуках» – белых медведей. Однажды ее чуть не убил раненый медведь, а потому она считала этих белых чудовищ самыми ужасными существами. Но медведь тогда пришел по льду моря, а здесь она ступала по земле.
Наконец она свернула в устье огромной расщелины, ведущей в самое сердце горы. Молниеносный попытался отозвать ее обратно. Чутье подсказывало ему, что таких мест следует избегать. Но после некоторого колебания Светлячок дала ему понять, что она все равно пойдет туда – не с ним, так без него. Он добродушно потрусил за ней, хотя предчувствие опасности его не оставляло. Расщелина уходила вверх, и первые двести-триста ярдов они поднимались по тропе, а затем вновь остановились.
Лунный свет заполнил расщелину. Он сиял на ледяных стенах и глыбах льда, громоздящихся над их головами, и, отражаясь от поблескивающих стен, казался лучами бледного солнца. Но Молниеносный не замечал всей этой красоты и чудесной игры света. В его душе дурное предчувствие сменилось подозрением, а подозрение – осознанием неотвратимо надвигающейся опасности.
Когда Светлячок подалась вперед, собираясь идти дальше, Молниеносный заскулил, и новые нотки в его голосе остановили ее. Она подняла изящную голову, поняв, что Молниеносный пытается ей сказать: кто-то вошел в расщелину вслед за ними.
Целую минуту они стояли неподвижно, и наконец услышали звуки – тук-тук-тук, будто кто-то методично ударял по льду железным прутом, а еще через
