Всю жизнь я верил только в электричество - Станислав Борисович Малозёмов
На пятую страницу перепрыгивать было боязно, но мы взяли себя в руки, сосредоточили волю на тяге к знаниям и перевернули-таки лист. После первого же прочитанного сверху слова меня прохватил жуткий кашель, а Жердь сделал такую глубокую затяжку, что спалил сразу половину сигареты.
-«Паралла;кс (греч. ;;;;;;;;, от ;;;;;;;;;, «смена, чередование») – изменение видимого положения объекта относительно удалённого фона в зависимости от положения наблюдателя. Зная расстояние между точками наблюдения L (базис) и угол смещения ; можно определить расстояние до объекта: {displaystyle D={frac {L}{2sin alpha /2}}}для малых углов ; измеряется в радианах».
Мы с тупым животным испугом вслух по очереди перечитали эту мудрую мысль и Жердь первым успел захлопнуть книжку.
– Интересно, – задумчиво протянул он.– Живой он ещё?
– Писатель Ушаков Г.Ф.? – уточнил я. – Да вряд ли. Фотолюбители начинающие его, похоже, давно уже удавили на выходе из издательства. Он же не одну, наверное, книжку написал. Вот так, чтобы он только один понимал, что сочинил, знаешь сколько можно написать! Сто книжек за год. Мы аккуратно затолкали книжку в серый конверт и ещё аккуратнее, чтобы не травмировать случайных прохожих, выкинули конверт в вентиляционное окно. Он сполз по жести до края крыши и провалился под фундамент.
– Кто-нибудь подберет и прочтёт, – предположил Жердь – Тут ему и хана.
– Ну, если дальше пятой страницы пойдёт, – я даже сам испугался.– То в «дурку» возьмут без очереди, наденут смирительную рубашонку и рукава на узел завяжут, чтобы никаких пока книжек листать не мог. За год попробуют вот таким макаром вылечить.
– Ладно. Писатель себе судьбу сам выбрал. Народ умом травить. А нам-то что делать? – Жердь потускнел глазами, раскрыл футляр аппарата и стал вдумываться в цифры, написанные белым по окружности объектива и прямо вокруг стекла с розовым отблеском. Я перебирал в хозяйственной сумке пакетики с плёнками, проявителями, фиксажем и бумагой «Унибром» и «Бромпортрет». Перебирал механически. Пальцы передавали в мозг нервные сигналы наслаждения. Мысль спасительная прилетела из глубин вселенной. Послал её явно Высший разум. Своего не осталось. Весь был потрачен на расшифровку учебной литературы для начинающих.
– Сейчас мы к отцу моему пойдем в редакцию, – поднял я большой палец. – Там и поймаем шанс. При людях на работе он кобениться не станет. Во, блин! Как я раньше-то не допёр!?
И мы побежали в редакцию газеты областной «Ленский путь» за начальными знаниями. Отец почесал затылок, поправил прическу, смахнул с левого плеча серого твидового костюма в мелкий рубец пушинку и снял трубку телефона.
– Миша, слышь!? – он покашлял в сторону, чтобы проявить чистоту речи. – Тут Славка мой и друган его хотят понять, как правильно фотографировать «Сменой». Ну да, ни му-му. Он фотоаппарат выиграл на соревнованиях, а как правильно им пользоваться, сами с дружком не въезжают. Дашь пару уроков? О! Нормально. Я их сейчас пульну к тебе. Сделай как надо, лады? Всё! Полбанки с меня.
Через три минуты мы уже сидели на диване в фотолаборатории самого известного в области фотографа Михал Николаича Негруля. Свет в ней горел красный и проистекал из квадратных фонарей расставленных по четырем углам лучами в потолок. Негруль, местный бог фотодела, в каждом номере газеты светил свою фамилию на всех страницах по два раза минимум. Он был незаменим, как глаз у орла, который с любой точки и расстояния всегда видит именно то, что является добычей.
– Что, Славка, рекорды бьёшь-колотишь?– отвлекся он на меня, окуная лист фотобумаги из-под увеличителя в первую ванночку. – Машины когда станут победителям дарить? Ну, это пошутил я так! А то, что ты фотоаппарат выиграл – это польза натуральная от спорта. Больше пользы в нём нет. К старости будешь хромым, с радикулитом и кривым позвоночником. Ну, это если вовремя не остановишься. Ладно, вы пока всё доставайте, а я через десять минут закончу и шторы открою. Всё расскажу, покажу, при мне всё повторите и пойдёте на улицу. Поснимаете что попало. Хоть вокзал, хоть пивную напротив нас. На улице которая. Проявим вместе и напечатаем. То есть вы всё сами будете делать. А я команды раздавать стану. Люблю я это дело. Командовать. Правда некем. Ну, это уже другой вопрос.
После этой речи он нажал на кнопку над столом, что-то зажужжало и глухие плотные черные шторы разъехались и сжались в тонкие стопки возле оконных рам, пропустив давно рвущийся в комнату свет яркого майского дня. И пришел наш счастливый час. Урок фотодела начал с желанием и дружеской простотой вести для нас, пацанов, Мастер, маэстро своего дела дядя Миша Негруль. Расскажи кому – не поверят. Это примерно то же, что над средненьким домиком в Кустанае к счастью хозяина поставят куранты кремлевские на башне с позолотой и пурпурной пятиконечной звездой.
– Камеру давай, – Маэстро сел на стул возле окна. – Будем дрессироваться по моей личной системе обучения. Разрабатывал систему только когда был трезвым. Поэтому она и тянет на любую награду. От Нобелевской премии до ордена Трудового Красного Знамени. Но мне их все равно не дадут. Потому как я выпиваю маленько. А их, награды эти, только непьющим дают. Чтобы Нобелевскую не пропили, не позорили научный мир. А трудовое красное знамя чтоб не потеряли по нетрезвости. Найдет какой-нибудь забулдыга, нацепит и будет этим бросать тень на весь наш грандиозный труд во благо страны. Поэтому я беру только соответствующую моему значительному статусу премию – коньяк армянский. Четыре или пять звезд. Магазин, знаете ли, для регулярного награждения меня открыли вот тут, за углом.
Мы с Жердем, прибалдевшие от красноречия и величия лучшего фотокора области, порылись незаметно в карманах и кивнули друг другу. То есть, какие-то деньги были. Должно хватить. Дядя Миша Негруль повертел аппарат, снял с него чехол, открыл заднюю крышку и достал из аппарата две пустых кассеты.
– Начнем, – призвал он нас приблизиться, сгибая палец. – Создание шедевров начинается с зарядки пленки. Где ваша пленка?
Он вытряхнул из коробочки что-то в серебристой фольге. Зверски разодрал фольгу и из неё как цыпленок из яйца вылупилась черная матовая металлическая кассета. Из неё торчал кусок пленки серой с одной стороны и слегка синеватой с другой. Негруль протянул мне кассету и достал из камеры вторую.
– Вот сейчас этот хвост ты должен вставить в пустую приёмную кассету. На неё будешь после каждого щелчка затвора, вот он, затвор, прокручивать снятый кадр слева направо. Вот это – колесо для прокручивания. Больше одного
