Всю жизнь я верил только в электричество - Станислав Борисович Малозёмов
Жердь минут двадцать усиленно душил в себе чёрную зависть к счастливому обладателю чудесного художественного инструмента. А чтобы я мучений его не наблюдал и не портил о дружбане общего приятного мнения, Жердь отвлек меня куревом.
– Мне тут брат пачку «Примы» подарил. Пойдем на чердак, отравимся маленько.
Я вспомнил тренера, маниакально мечтающего заставить меня прекратить отношения с никотином. Но потом правильно сработал мозг и подсказал, что к следующей тренировке «Прима» изыдет бесследно из меня, грешного перед спортом.
– Но только по одной, – поднял я к его носу самый серьёзный палец, указательный.
– А две я тебе и не дам, – огрызнулся вежливо Жердь. – Самому дарят по пачке не каждый месяц.
Мы сели на любимое чердачное место рядом с вентиляционным окном, выдвинутым корпусом на крышу. С улицы конструкция напоминала будку для большой собаки.
Закурили. Посидели минут пять молча, разглядывая один и тот же, регулярно наблюдаемый столб с изоляторами и частью электрических проводов, несущих в дома электричество, в которое я с возрастом верил всё сильнее. Почти как в самого себя.
– Покажи аппарат-то, – не выдержал Жердь и руку протянул.
– Только пока не крути ничего, – посоветовал я. – Мне самому ещё понятно только то, что это фотоаппарат. У отца спрашивать, как снимать, чтобы карточки были путёвые, дохлый номер. Не будет объяснять. Скажет, чтобы я купил книжку в универмаге, где фототовары продают, а из неё выловил то, что надо.
– Короче, сваливаем отсюда и ходу в фотоотдел, – Жердь вскочил и уже начал по старой дряхлой лестнице шустро переносить тело на крыльцо. – Деньги сейчас я в заначке возьму под крыльцом. Из наших общих.
Я спускался так осторожно, так крепко сжимал в поднятой руке чехол кожаный, что вполне мог и аппарат переломить. Но обошлось. Объектив был крышечкой черной закрыт, видоискатель отливал глубоким голубоватым блеском толстого двойного стекла и тоже не треснул. Как раненый сполз я с лестницы и аккуратно накрыл переднюю часть фотокамеры опущенной частью чехла, нажал кнопку. Закрыл камеру наглухо. Только после этого расслабился.
– Надо сумку взять. Или пустой портфель. Аппарат в него упрячем. Чтобы народ не завидовал и сами мы его случайно не грохнули, – Жердь притащил большую дамскую сумку, с которой мама его ходила на базар. Сумка имела замок-молнию, крепкие ручки и пахла одновременно мясом, капустой, укропом и раздавленными в тесноте помидорами. Хороший, отвлекающий от драгоценного нашего груза запах, имела сумка.
В таком виде, быстро передвигаясь по универмагу и держа её вдвоем, он за одну ручку, я – за другую, мы прилипли к очереди в отдел на втором этаже, где народ интенсивно скупал, плёнки, фотобумагу, проявители-закрепители, светофильтры и резаки для фигурной обрезки карточек.
– Нам надо книгу для начинающих, – взрослым голосом сказал я, когда мы появились напротив продавца, парня в красной майке и кепке, на большом козырьке которой было крупно написано не по-русски «KODAK».
А Жердь в ухо мне пошипел: – Две проси. Одну я буду читать.
– Обойдешься! – грубо поставил я на место друга. – Нам ещё плёнки покупать, проявитель для них, закрепитель, бумаги пачки три для низкого старта и бачок для проявки. Батя сказал вчера, чтоб я свой имел. А книжку и вдвоём пролистаем. Быстрее разберемся в две умных головы.
– У вас какая камера, пацаны? – улыбнулся продавец, слушая наш глупый диалог.
– «Смена», – сказал я гордо.
– Хорошая машинка, – парень щелкнул пальцами.– Оля, из подсобки принеси, пожалуйста, книжку « «Смена» и «Любитель», пособие для начинающих» Вторая полка сверху. Левая сторона.
– А ещё нам две фотопленки, три пачки бумаги, два проявителя для пленки, два для бумаги и закрепитель.
– Снимать на улице будете? – продавец взял у Оли книжку и положил её в серый конверт.
– Пока начнём с улицы, – почему-то обрадовался я.
– « Свема», «Тасма»? – парень опустился под прилавок.
Видимо, мы сильно озадачили его тишиной. Он поэтому высунул голову. Видимо, решил, что мы от таких зашифрованных вопросов упали в обморок или просто дар речи нас покинул. – Это плёнки такие. Разных заводов. Давайте, я вам дам «Свему».Она понадёжнее для любителей. На шестьдесят пять единиц. Раз на улице снимать решили.
От обилия неизвестных ещё слов и цифр мы тихо обалдели, но головами кивали усердно, обозначая этими жестами согласие, понимание предмета разговора и доверие к специалисту.
– Книжка толковая. По ней за неделю освоите камеру, проявку и печать.– Парень подал нам мешочек бумажный с верёвками – ручками, где уже лежало всё.
Денег хватило вполне. Даже на двадцать «пломбиров» осталось. Но мы пронеслись мимо тётки с ящиком мороженого возле входа и снова побежали на чердак. Постигать основы мастерства. В том, что мастерством мы вскоре потрясём не только родных и близких, но и всю культурную общественность, возможно, даже профессионалов, мы были убеждены бесповоротно. Как, впрочем, и во всем остальном. Мы заранее знали, что у нас всегда всё получится. И это не было наглостью самоуверенных придурков. У нас действительно получались все задуманные дела и всегда без жертв происходили всякие авантюры и приключения.
– Дуракам всегда везёт, – шутил остроумно отец Жука дядя Женя, которому про нас, благодаря врожденной болтливости сына, было известно всё.
Но сами мы так не думали. Просто у нас была одна на четверых добрая судьба.
Она вела по жизни так правильно и аккуратно, чтобы нас, любителей всего любопытного и рискового, всегда видели под крылом своим и не отставали от нашего сумбурного перемещения по бурлящей и непредсказуемой действительности самые верные друзья – наши ангелы хранители.
После третьей страницы книжки автора понесло вразнос. Он, видно, чем-то Музу свою подпоил и такое начал выдавать в печатном виде, что у нас обоих с Жердём возникло чувство, что он, Жердь, дебил с пелёнок, а я просто идиот. Буквы мы видели отчетливо, но из них Ушаков Г.Ф., писатель и теоретик преломления светового луча через вогнуто-выпуклое стекло, ухитрился создавать такие пирамиды, головоломки и лабиринты, через которые не просматривалась главная, блин, мысль:
– Чего делать-то надо, чтобы не просто затвором щёлкать, а создавать приличные профессиональные фотокарточки? Хорошо, что хоть при создании первых двух страниц они с музой ещё не надрались до той степени, когда появляются великие нежданные мысли и тяга к рисованию всяких диаграмм, сводок, схем и графиков. Из этих страниц первых мы успели отловить ценное указание автора о том, что выдержка должна соответствовать диафрагме и чувствительности плёнки.
Но когда на четвертом
