Клуб Длинных ножей - Анри Верн
Двое подхватили девушку и понесли ее.
Прежде чем ее вынесли за дверь, она бросила на Морана последний взгляд, в котором сквозила тяжелая безысходность.
Новая команда, и с Морана сняли путы. Боб медленно поднялся, потирая запястья.
– Полагаю, господин Мо, что это освобождение не является вашим благодеянием…
Тот кивнул.
– Вам не нужны веревки. Разве можно совершить самоубийство со связанными руками?
– Я в любом случае мог бы разбить голову о стену…
– Ну, это только оглушило бы вас… Вы изберете смерть менее героическую,.. Один совет: когда попадете в камеру, не пытайтесь бежать. Вас тут же водворят на место, к тому же я сказал уже, что из этого подземного убежища невозможно выйти, если не знаешь соответствующего слова «сезам».
Боб и не собирался пробовать бежать, по крайней мере в данный момент, ибо он вполне разделял мнение Сандры – пока живешь – надейся…
Глава 12
«Темница», в которую привели Боба, напоминала скорее салон, чем камеру.
Это была просторная комната, в которой стояли два кресла, кожаный диван, низкий столик и бар-библиотека. Толстый ковер заглушал звук шагов. Мо вошел с ним в сопровождении Ву и тут же открыл дверцу бара, в котором находилось несколько флаконов с притертыми пробками.
– А это – хранилище ядов, – объяснил он.– Тут на все вкусы: синильная кислота, стрихнин, мышьяк, а также снотворные в очень больших дозах… Как видите, выбор велик…
– Он открыл вторую дверцу. Там стояли стаканы и бутылки. Виски, ром, джин, коньяки и ликеры, а также любимый напиток Джона Мо – вермут.
– А здесь, – продолжал китаец, – напитки на выбор, с которыми вы можете смешать яд. Как видите, Джон Мо все готовит тщательно…
Моран не ответил. Да и что было говорить? Он уселся в кресло и просто сказал:
– Я хотел бы побыть один…
Он проговорил это специально дрогнувшим голосом, с некоторым вроде бы даже элементом паники.
Это понравилось Джону Мо.
– Я понимаю, командан Моран, – хихикнул он. – Прежде чем решиться на самоубийство, следует подумать…
Он сделал знак человеку-горе, и оба вышли, однако, обернувшись на пороге, шеф Длинных ножей проговорил:
– И не забудьте, что у вас всего трое суток, чтобы принять решение. Если по прошествии этого срока вы будете живы, то вас ждут медленные и утонченные пытки…
Дверь закрылась, раздался звук поворачиваемого ключа, и Боб остался один.
– Ну и влип, – прошептал он тихонько. – Заперт, обезоружен, снабжен выпивкой, способной свалить дюжину поляков[7], и количеством яда, которым можно отравить целый полк. К тому же остается всего лишь три дня, чтобы найти возможность отсюда выбраться, расправиться с этим людоедом Мо и его присными, а также спасти Сандру. Если мне это все удастся, то я – король иллюзионистов.
Он стал внимательно осматривать помещение, освещенное тремя торшерами. Но взгляд невольно возвращался к шкафчику с ядами и напитками.
В голове у Морайа вертелось слово «гомеопатия». К чему бы это? Может быть, при виде шкафчика с ядами?.. Лечение слабыми дозами… Лечение яда ядом? Может, в шкафу одновременно таились и гибель и спасение. Но это смутно бродило в мозгу Морана, не оформившись ни в какую четкую мысль. К тому же вдруг прозвучал ясный голос Мо:
– Не забывайте, командан Моран, что в течение трёх дней вы должны принять решение умереть… В противном случае вас подвергнут медленным пыткам…
Далее следовало детальное описание пыток, от чего человек с менее крепкими, чем у француза, нервами мог вполне потерять голову.
После небольшой паузы голос Мо снова произнес:
– Не забывайте, командан Моран, что в течение трёх дней…
И так далее все снова… Боб внимательно оглядывался, пытаясь понять, откуда исходит голос, но напрасно. Он поднялся и обследовал комнату. В конце концов стало ясно, что голос доносится из-за левой стены, за которой, наверное, был спрятан небольшой магнитофон с поставленной на повтор лентой.
– Не забывайте, командан Моран, что в течение трёх дней вы должны принять решение умереть…
И так без конца.
«Проклятый Мо явно пытается вбить эту мысль мне в голову. Но голова-то моя довольно крепкая, и такими штучками меня не взять», – подумал Моран.
Он порылся в шкафчике с ядами, нашел два тампона и заткнул уши. Голос Мо пробивался, но еле-еле.
Боб притушил свет, лег на диван и стал думать о том, как выпутаться из создавшегося положения. На Билла надеяться было нечего. Он явно потерял следы друга у лавочки Пинка. Нужно выкручиваться собственными силами.
Моран закинул руки за голову и, глядя в потолок, повторял:
– Ты должен найти решение, старина. Ты должен…
Опять его потянуло взглянуть на шкафчик.
«Где-то там решение, – снова подумал он. – Лекарство где-то рядом со злом?»
И он снова забормотал:
– Ты должен найти решение, старина…
Но ничего дельного на ум не шло.
И тут он решил, что ночь принесет совет. Свернулся клубочком и заснул. А в комнате все звучал голос Мо:
– Не забывайте, командан Моран…
– Не забывайте, командан Моран…
– Не забывайте, командан Моран…
Два дня провел Моран в одиночестве, и никогда еще время не бежало так быстро. Пищу ему приносил молчаливый китаец, который сразу же уходил.
А голос Мо неустанно звучал из стены, повторяя одни и те же слова. Единственной разницей было только, что «три дня» сменились на «два дня».
Утром третьего дня Боб, лежа на диване, коснулся рукой щеки и почувствовал отросшую сорокавосьмичасовую щетину.
Второй раз за час Боб, откупорив одно ухо, услышал:
– Не забывайте, командан Моран, что сегодня вечером…
Тампон снова занял свое место, и Боб включил лампу.
Встал и взглянул на шкафчики, где оставались нетронутыми как напитки, так и флаконы с ядами.
И тут его озарило.
– Кажется, нашёл!– пробормотал он.– Кажется, нашёл!
Он задумался, потом снова прошептал:
– Это должно сработать!.. Должно… При условии, конечно, что повезет…
Он долго изучал стены и потолок, желая убедиться, что нет никаких подсматривающих устройств. Сняв со стула пиджак, он повесил его на ручку двери, чтобы прикрыть скважину.
Потом тихонько засмеялся, потер руки и скомандовал сам себе:
– А теперь, мой маленький Боб, за работу! Нужно, чтобы все было сделано точно… С высокой точностью… Умелой рукой…
Он подошел к шкафчику с ядами и выбрал коричневую бутылочку, на которой была приклеена этикетка с надписью «стрихнин».
Подойдя к небольшой раковине, он вылил жидкость, а для верности открыл кран, чтобы не оставалось никаких следов. Потом прополоскал флакон и,
