Полярный конвой. Пушки острова Наварон - Алистер Маклин
— Вы не должны были так поступать, гауптман Шкода, — произнес Мэллори почти шепотом, прозвучавшим неестественно громко в гробовом молчании комнаты. — Вы умрете за это, гауптман Шкода.
— Так… Да, я умру. — Немец снова ударил по сломанной ноге Стивенса и снова без результата. — Теперь мне придется умереть дважды, а, капитан Мэллори? Этот молодой человек очень мужествен. Но у англичан мягкие сердца, не так ли, мой дорогой капитан? — Его рука плавно соскользнула вниз и обхватила ногу раненого за перевязанную лодыжку. — В вашем распоряжении ровно пять секунд. Вы должны сказать мне правду, Мэллори. Иначе мне придется поменять шины… Царица небесная! Что это с этим здоровым болваном?!
Андреа сделал несколько шагов вперед. Он стоял в метре от Шкоды, качаясь, еле держась на ногах.
— Выпустите! — Грек часто и отрывисто дышал, голова свесилась на грудь. Одной рукой он схватился за живот, а другой держался за горло. — Я не могу этого вынести! Воздуху! Воздуху! Мне нужен воздух!
— Ах нет, мой дорогой Папагос! Ты останешься здесь и будешь наслаждаться… Капрал! Быстро! — Глаза Андреа закатились, были видны только белки. — Этот болван собирается потерять сознание! Уберите его от меня, пока он не свалился!
Мэллори скользнул глазами по двум часовым, поспешившим вперед, по лицу Луки, полному невообразимого презрения. Взглянул на Миллера и Брауна. Веко янки едва заметно мигнуло, голова Брауна слегка качнулась в сторону. Двое часовых с автоматами за плечами подошли сзади к Андреа. Мэллори скользнул взглядом влево. Ближайший часовой стоял полутора метрах, погруженный в необычное зрелище полуобморочного и стонущего гиганта. Автомат немца слегка покачивался на боку. «Можно ударить в пах раньше, чем он успеет им воспользоваться…»
Мэллори завороженно наблюдал, как руки Андреа скользили по плечам поддерживающих его солдат, как они обхватили их тела… Грек держал часовых в руках, вот мышцы Андреа резко сократились, и Мэллори тут же молниеносно бросил свое тело назад, в сторону часового. Плечом, с яростной силой ударил немца в живот, прямо в солнечное сплетение. Конвульсивное «ах», удар о деревянную стену, и Мэллори сразу смекнул, что некоторое время часовой будет абсолютно неподвижен. И, уже падая на пол, Мэллори услышал глухой звук стукнувшихся друг о друга голов. Он успел увидеть и четвертого часового, еле шевелившегося под тяжестью тел Миллера и Брауна. Андреа в это время нейтрализовал последнего автоматчика. Сжав шмайсер огромными руками, грек наставил оружие на Шкоду. Бесчувственное тело солдата еще не упало наземь, а гауптман, лейтенант и капрал уже были под прицелом.
Все в комнате замерли. Не слышалось ни звука. Тишина обрушилась неожиданная и полная, но такая оглушительная после переполоха. Неожиданное потрясение привело немцев в оцепенение, близкое к шоку. Внезапно тишина сменилась резким высоким стаккато, заполнившим небольшое пространство комнаты. Андреа молча и решительно всадил в сердце гауптмана Шкоды три пули подряд. Удар подбросил хилое тело немца над полом и швырнул на стену. Долю секунды гауптман походил на распятие, пригвожденное к стене, потом сник, кулем осел на пол: уродливая разбитая кукла, стукнувшаяся бездумной головой о край скамьи. Глаза немца оставались по-прежнему широко раскрытыми. Темные и пустые, какими были и при жизни.
Держа Турцига и капрала на мушке, Андреа ножом перерезал веревки на запястье Мэллори:
— Подержите, пожалуйста, автомат, капитан.
Мэллори дважды согнул затекшие кисти, кивнул и молча взял автомат. Тремя шагами Андреа преодолел расстояние до двери в приемную, прижался к стене, жестом попросил Мэллори держаться подальше.
Дверь внезапно распахнулась настежь. В дверном проеме Андреа увидел дуло винтовки.
— Обер-лейтенант Турциг! Что случилось? Кто стрелял?
Удар ноги, крик боли и Андреа втаскивает падающее тело внутрь, заглянув в приемную, и закрывает дверь на засов:
— Там больше никого, капитан, он там был один.
— Отлично. Разрежь веревки у остальных, Андреа. — Он резко повернулся к Луке и улыбнулся, увидев комическое изумление на лице маленького человечка, расплывающееся в широченную улыбку.
— Где находятся остальные, Лука? Солдаты, конечно.
— В бараке, что в центре блока, майор. Это офицерские барак.
— Блока? Ты имеешь в виду…
— Проволочное ограждение, — коротко ответил Лука. — три метра высоты вокруг бараков.
— Выходы?
— Всего один. Два часовых.
— Хорошо, Андреа, всех немцев — в другую комнату. Нет, вы, лейтенант, сядьте вот здесь, — он показал жестом на кресло возле стола. — Кто-нибудь обязательно придет. Скажете, что вы убили одного из нас при попытке к бегству. А потом пошлете за часовыми, которые у ворот.
Турциг секунду молчал. Невидящим взглядом проводил он Андреа, волочащего тела двух бесчувственных солдат. Криво улыбнулся.
— Мне очень жаль, но придется вас разочаровать, капитан Мэллори. Слишком много потеряно из-за моей слепоты и глупости. Я этого не сделаю.
— Андреа, — мягко окликнул Мэллори.
— Да? — Андреа остановился в дверях.
— Я слышу, кажется, кто-то идет. Имеется ли выход из боковой комнаты?
Андреа молча кивнул.
— Наружу. К передней двери. Возьми нож. Если лейтенант… — он сказал это сам себе, потому что Андреа уже вышел, выскользнул через черный ход. Беззвучно, как призрак.
— Вы сделаете то, что я скажу, — тихо произнес Мэллори и встал в небольшой нише у двери боковой комнаты. Отсюда он видел дверь в приемную, но его самого из приемной видно было быть не должно. Автомат направлен на Турцига. — Если вы откажетесь, Андреа убьет человека у двери… Потом мы убьем вас и всех солдат в той комнате. А потом перережем охранников у ворот. Девять трупов. И все ваше упрямство будет напрасно, потому что мы обязательно уйдем. А вот и он, — Мэллори говорил шепотом, глаза его безжалостно блестели на жестком лице. — Девять трупов, лейтенант, вот сколько будет стоить ваше уязвленное самолюбие. — Последние слова Мэллори нарочно сказал по-немецки, очень бегло и правильно. Рот его дернулся в ухмылке, когда он увидел безвольно опущенные плечи Турцига. Он выиграл. Турциг рассчитывал, что Мэллори не знает немецкого. Теперь для него такой надежды не оставалось.
Дверь распахнулась. На пороге появился тяжело дышащий солдат. С оружием, но одетый только в майку и брюки. Было видно, что ему холодно.
— Лейтенант, лейтенант, мы слышали выстрелы…
— Ничего особенного, сержант, — Турциг склонил голову над открытым ящиком стола. Он сделал вид, что ищет там что-то. Ему нужно было как-то оправдать тот факт, что он оказался один в комнате. — Один из пленных пытался бежать. Мы его остановили.
— Может быть, дежурного врача позвать?
— Кажется,
