Полярный конвой. Пушки острова Наварон - Алистер Маклин
Шкода выдвинул ящик, вытащил пистолет.
«Автоматический, — машинально отметил Мэллори. — Маленькая вороненая курносая игрушка. Опасная игрушка. Именно такой пистолет и должен иметь Шкода…»
Гауптман неторопливо нажал кнопку, вынул и проверил обойму, ладонью вогнал ее обратно в магазин, щелкнул предохранителем и только после этого взглянул на Мэллори. Глаза его ничуть не изменились. Они были холодны, темны и пусты, как обычно. Мэллори бросил взгляд на Андреа и приготовился к броску. «Так вот, — подумал он в ярости, — вот как умирают чертовы дураки, такие, как я». Но, увидев, что громадная лапа грека опускается без ножа, Мэллори расслабился.
Возле стола послышалась возня. Мэллори оглянулся: Турциг прижал руку Шкоды с пистолетом к зеленому сукну.
— Только не это, — просительно сказал Турциг. — Только не это.
— Уберите руки, — прошипел Шкода. Его неподвижные пустые глаза сверлили Мэллори. — Уберите руки, говорю вам, если не хотите отправиться на тот свет вместе с капитаном Мэллори.
— Вы его не можете убить, герр гауптман, — настаивал Турциг. — Приказ герра коменданта достаточно ясен, гауптман Шкода. Командира группы нужно доставить живым.
— Его могли убить при попытке к бегству, — низким голосом сказал Шкода.
— Это не получится, — покачал головой Турциг. — Придется убить их всех. Иначе они скажут, как было дело, — он отпустил руку Шкоды, — Господин комендант приказал доставить командира живого, но не указал, насколько живым и в каком состоянии. — Он доверительно понизил голос. — У нас могли возникнуть какие-то осложнения, когда мы пытались заставить капитана Мэллори говорить, — пояснил он.
— Как? Как вы сказали? — Отвратительная улыбка неожиданно блеснула на лице Шкоды, и он, представив себе эту предстоящую процедуру, повеселел. — Вы слишком усердны, лейтенант. Напомните мне, чтобы я поговорил с вами на эту тему. Вы меня недооцениваете: это я и хотел сделать — заставить Мэллори говорить под страхом смерти. А вы все испортили. — Лицо его улыбалось, голос звучал легко. Но у Мэллори не было на этот счет иллюзий: молодой лейтенант из горного батальона фактически спас ему жизнь. С таким человеком, как Турциг, можно легко было подружиться, если бы не эта проклятая война. Шкода снова стоял перед ним. Пистолет остался на столе.
— Ну ладно. Оставим глупости. Не правда ли, капитан Мэллори? — Белые зубы немца сверкали в яком свете электрических ламп. — Ведь у нас впереди еще целая ночь.
Мэллори посмотрел на него и отвернулся. В караульном помещении было душно, но он почувствовал, как неприятный холодок пробежал по телу. Стоящий перед ним немец весь был пропитан злобой. Мэллори видел это.
— Но-но-но, теперь-то мы стали неразговорчивы, а, мой друг? — Он что-то замурлыкал под нос, потом резко вскинул голову, улыбка стала еще шире. — Где взрывчатка, капитан Мэллори?
— Взрывчатка? — Мэллори вопросительно поднял бровь. — Не знаю, о чем вы говорите.
— Так. Значит, не помните?
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Так, — Шкода снова что-то замурлыкал и подошел к Миллеру. — Ну, а вы, друг мой?
— Конечно, я помню, — весело сказал Миллер. — Капитан ошибся.
— Вот и умница, — проворковал Шкода. Но Мэллори мог поклясться, что в голосе немца звучали нотки разочарования. — Продолжайте, друг мой.
— Капитан Мэллори не замечает деталей, — растягивая слова, сказал Миллер. — В тот день я был с ним. Он ошибся. Это был гриф, а не марабу…
На секунду улыбка исчезла с лица Шкоды. Потом снова появилась. Мертво застывшая, безжизненная, будто нарисованная.
— Они очень и очень остроумные люди. Не правда ли, Турциг? Как сказали бы англичане, прямо комедианты из мюзик-холла. Пусть посмеются, пока могут. Пока петля палача не затянется… — Он посмотрел на Кейси Брауна. — Может быть, вы?..
— Почему бы тебе не пойти куда-нибудь подальше?
Шкода выбрал сигарету из плоского портсигара, задумчиво постучал ею по ногтю большого пальца:
— Хм, нельзя сказать, что они собираются с нами сотрудничать, лейтенант Турциг.
— Этих людей не заставишь говорить, герр гауптман, — в голосе Турцига слышалась твердая уверенность.
— Возможно, и так, возможно, и так, — в тоне Шкоды не было превосходства. — Как бы то ни было, я получу информацию, которая нужна. Буквально через пять минут. — Он подошел к столу, нажал кнопку, вставил сигарету в нефритовый мундштук и облокотился на стол. В его движениях были надменность и небрежная презрительность. Даже в том, как он скрестил ноги в сияющих сапогах.
Открылась боковая дверь, и в комнату вошли Лука и Панаис, а за ними капрал и автоматчик со шмайсером в руках. У Мэллори перехватило дыхание, ногти яростно впились в ладони.
Лука и Панаис, связанные, истекающие кровью. У Луки — рана под глазом. У Панаиса пробит череп. Значит, их тоже схватили, несмотря на его предостережение! Оба голые по пояс. Лука без своей богато расшитой куртки и алого кушака, без того маленького арсенала оружия, который он носил за поясом, создавал двойственное впечатление, с одной стороны жалкое и потерянное, но лицо его покраснело от гнева, а усы топорщились яростнее обычного. Мэллори равнодушным ничего не выражающим взглядом окинул маленького человечка.
— Что же, капитан Мэллори, — укоризненно сказал Шкода, — у вас и двух слов не находится, чтобы поприветствовать своих старых друзей? Или вы слишком удивлены? — ласково предположил он. — Или вы не ожидали такой скорой встречи? А, капитан Мэллори?
— Дешевый трюк! — презрительно ответил Мэллори. — Я никогда не встречал этих людей, — его взгляд скрестился со взглядом Панаиса. В глазах грека была черная ненависть, дикая злоба. В этом было что-то пугающее.
— Конечно, нет, — устало вздохнул Шкода. — О, конечно же, нет! Человеческая память так коротка, не правда ли, капитан Мэллори? — Вздох его был явно притворным. Шкода наслаждался, как кошка, играющая с мышью. — Тогда попробуем по другому. — Он подошел к скамье, на которой лежал Стивенс, сорвал накидку и, прежде чем кто-либо смог догадаться о его намерениях, ударил ребром ладони по искалеченной ноге. Тело Стивенса содрогнулось, но сам он даже не застонал. Он был в полном сознании и
