Полярный конвой. Пушки острова Наварон - Алистер Маклин
— Ты сможешь обойти риф? — закричал он Стивенсу.
— Кто его знает! Попробую! Но судно практически не слушается руля, и…
Но Мэллори не слушал, он был уже на полпути к носовой кладовке. Как всегда в критической ситуации, его разум работал с той необычайной уверенностью и четкостью, которые он впоследствии никогда не мог объяснить. Схватив скальные крюки, молоток, моток веревки со стальным сердечником, он выскочил на палубу, и упал на колени. Это каик со страшным скрежетом ободрал свой правый борт о риф, и устремился, слегка замедлив ход, на скалы впереди. Стивенс круто переложил руль влево, крича истошным голосом Брауну, чтобы тот дал полный ход назад. Каик развернуло правым бортом к берегу, и по инерции понесло к нему. Расстояние до скал сокращалось с пугающей скоростью.
Мэллори продел голову и левую руку в бухту троса, засунул за пояс крючья, молоток, разместил их по бокам и за спиной, и не сводил глаз с крошечного выступа, небольшой площадки, на которую упала ракета. «Это шанс, которым я должен воспользоваться, — повторял Мэллори себе снова и снова. — Это шанс, которым я должен воспользоваться.» Хотя в глубине души он понимал, что это просто один из способов самоубийства.
Тут рядом появился Андреа, оказывается он развесил по всему борту старые автомобильные покрышки.
— За выступ хочешь зацепиться? — он, широко улыбаясь, ободряюще положил на плечо Мэллори руку.
Новозеландец кивнул, и пружиня согнул ноги в коленях, упираясь в скользкую палубу.
— Ну пошел! — прогудел грек.
В этот момент каик подбросило волной и бросило на утес. Сейчас или никогда, понял Мэллори, и судорожным прыжком он взмыл вверх, упал грудью на наклонный мокрый камень площадки, пытаясь зацепился за него пальцами. Ноги его повисли над пустотой. На мгновение он застыл, стараясь не шевелиться, вздрогнул, услышав, как фок-мачта ударилась о скалу — видимо переломилась. Затем его пальцы соскользнули, и он почувствовал, что он и сам скользит по наклонной плоскости, но тут пряжка его ремня попала в какое-то углубление в камне, зацепилась и скольжение прекратилось. Он не пытался отчаянно ухватиться за что-нибудь, не извивался всем телом и не молотил ногами в воздухе. Стоило ему пошевельнуться — и он бы сорвался вниз. Но не зря Кейта Мэллори звали величайшим альпинистом своего времени. Медленно, методично он рукой исследовал поверхность, нащупал трещину шириной не больше спички. С величайшими предосторожностями достал из-за пояса два крюка, молоток и вставил один крюк в щель. Ухватился за него рукой — теперь его держала не только пряжка. Другой рукой вставил в щель второй крюк и вбил его молотком. И скоро Мэллори расположился на скользком карнизе, как у себя дома. Карниз был узким, не более метра шириной в самом широком месте, а длину его было определить не возможно, обе его стороны терялись во мраке
На высоте около метра новозеландец забил в поверхность утеса еще один крюк, продел в проушину крюка конец веревки и завязал узел, лишь после этого оглянулся и посмотрел вниз.
Каждые семь-восемь секунд очередная волна подхватывала каик и швыряла его об утес. Кранцы не помогут. Скоро от судна останутся одни щепки. Возле разбитой рулевой рубки стояли три человека. Брауна не было. Двигатель работал, шум его то усиливался, то ослабевал. Браун водил каяк взад и вперед вдоль обрыва, удерживая его, насколько это было в человеческих силах на одном месте. Браун понимал, что жизнь их всех в руках Мэллори и в его собственных.
Каик в очередной раз ударило об утес, Стивенс не удержался на судне, его бросило на скалу. Ударившись о нее, он рухнул в море. Юноша должен был утонуть или погибнуть, расплющенный бортом судна, но в следующее мгновение чья-то могучая рука подхватила его и вытащила на палубу, словно мокрого щенка.
— Живей! — кричал Мэллори, бросая им веревку. — Через минуту судно пойдет ко дну. Хватайтесь за веревку!
Он видел, как Андреа и Миллер обменялись несколькими быстрыми словами, как они трясли и колотили Стивенса, приводя того в сознание
Андреа поставил Стивенса на ноги, сунул ему в руки веревку и, когда каик вновь оказался на гребне волны, сильно подбросил юношу вверх. Мэллори протянул к лейтенанту руку, и секунду спустя тот сидел, прижавшись спиной к скале, ошеломленный с затуманенной головой, но в безопасности.
— Теперь твой черед, Миллер! — крикнул капитан. — Скорей, старина!
— Минуту, шеф! — Мэллори мог бы поклясться, что Миллер ухмыляется. — Зубную щетку забыл.
Вместо того чтобы схватиться за веревку, янки кинулся в кладовую.
Несколько секунд спустя капрал появился, но без зубной щетки. Зато в руках у него был большой зеленый ящик со взрывчаткой, который через мгновение взлетел в воздух, подброшенный могучими руками Андреа. Чисто автоматически, Мэллори наклонился и схватил груз, но потерял равновесие и едва не упал — ящик весил никак не меньше двадцати пяти килограмм. Стивенс, который одной рукой держался за крюк, успел поймать новозеландца за пояс. Юноша дрожал от холода и волнения, но уже пришел в себя.
Подхватив очередной брошенный ему груз — рацию, упакованную в водонепроницаемую ткань, Мэллори яростно заорал:
— Оставьте это барахло к чертовой матери! Выбирайтесь сами. Живо!
На уступе рядом с Мэллори уже лежали два мотка веревки, рюкзак с продовольствием и одеждой. Стивенс пытался сложить груз поаккуратнее.
— Слышите? Живо поднимайтесь сюда! Я вам приказываю. Судно тонет, болваны безмозглые!
Каик действительно тонул. Он сильно осел, центр тяжести опустился, и размах колебаний при качке стал меньше. Машинное отделение наполнилось водой так, что Брауну пришлось выбраться на палубу, заглушив двигатель. Миллер по-прежнему изображал дурака:
— Ничего не слышу, шеф. Да оно и не тонет вовсе.
С этими словами американец вновь пропал в носовой каюте.
Спустя полминуты на карнизе оказался и остальной груз. Когда Кейси Браун полез по веревке, корма каика была в воде уже полностью. Когда поднимался Миллер, нос каика уже не был виден, торчали лишь мачты. Когда Андреа ухватил веревку, судно исчезло в волнах полностью.
За исключением того места, где Стивенс сложил их поклажу, уступ, предательски скользкий, имел сильный наклон. Андреа, Миллеру и Брауну, чтобы не свалиться вниз, приходилось прижиматься спиной к скале, держась друг за друга, за веревку и за Стивенса. Но не прошло и двух минут, как Мэллори вбил в скалу на расстоянии трех метров друг от друга на высоте сантиметров семьдесят от поверхности уступа два крюка и, пропустив в проушины веревку, связал их. — Проблема была решена, леерное ограждение было создано.
Тяжело опустившись наземь, Миллер достал из нагрудного кармана пачку сигарет и протянул товарищам, не замечая ни дождя, льющего как из ведра, ни брызг волн, взлетающих ввысь. Он продрог, сильно ушибся о скалу при подъеме, промок, туго натянутая веревка давила на грудь; он был измучен долгими часами работы и морской болезнью, но когда он заговорил, в его голосе звучала абсолютная искренность:
— Господи! До чего же хорошо!
ГЛАВА 5
Вторник. Ночь. До 02.00
Полтора часа продолжается подъем.
Мэллори обнаружил в расщелину на отвесной стене утеса, втиснулся в нее, поднялся, упираясь спиной в одну сторону щели, а руками в противоположную, метра на
