Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар
Мадам Робен, невзирая на всю ее страстную энергию, более не могла идти пешком вместе со всеми. Крайнее изнурение несомненно убило бы ее через несколько часов. Поэтому молодые бони удобно устроили ее в гамаке, подвешенном на длинном крепком шесте, концы которого они взвалили на свои могучие плечи. Они обладали такой силой, что драгоценный груз ни в малейшей степени не повлиял на скорость движения отряда. В конечном счете этот простой способ представляет собой единственную возможность транспортировки больных или раненых, когда нужно доставить их через лес к лодке. Он часто используется в Гвиане, где нет ни дорог, ни вьючных животных.
На берегу реки устроили короткий привал. Нет, эти неустрашимые ходоки не нуждались в отдыхе, они остановились лишь затем, чтобы наскоро, но как следует подкрепиться. Ягуар, продолжая вести себя как побитая собака, съежился позади Анри, очень недовольного этой необъяснимой трусостью. Его странное поведение свело на нет обычную способность старшего из братьев-робинзонов идти по следу, и ему в конце концов пришлось признать, что причина кроется в какой-то индейской хитрости.
Казимир, старый лесной охотник, эксперт в разного рода уловках, обшаривал все вокруг, увы, напрасно. Сбитый с толку Ангоссо тоже не находил никакого подходящего объяснения. Тайна становилась все более непроницаемой. Что касается похищения ребенка, то его единодушно приписали трагическим событиям, жертвами которых едва не стали накануне Робен с сыновьями. В пользу этой версии говорил и тот факт, что отряд похитителей двигался точно по направлению к тому месту, где на лес обрушился ураган.
Несчастного отца трясло при одной мысли о том, что Шарль, невинная искупительная жертва, мог прямо сейчас испускать последний вздох ровно там, где его братья, не вмешайся Ангоссо, были бы подвергнуты невыносимым пыткам.
Без всяких происшествий прошло еще два часа. Анри шел впереди цепочки, а за ним неохотно плелся Кэт, который, кажется, понемногу успокаивался. Прямая тропа, проложенная опытными людьми, неуклонно уводила в глубину леса. Несмотря на убийственную жару, задыхающиеся робинзоны, ослепленные ручьями пота, евшего глаза, продолжали идти с той же скоростью, когда ягуар, вновь охваченный ужасом, застыл как вкопанный перед свернутым в рожок большим листом растения бализье, который лежал посередине тропы. Ближайшие бализье{330} росли как минимум в двух километрах от этого места. Значит, этот лист кто-то нес от самого ручья и оставил его здесь с каким-то намерением. Даже если бы его просто бросили на землю, то и в этом случае он бы привлек взгляд следопытов, поскольку в таких обстоятельствах любая деталь, какой бы незначительной она ни казалась, могла иметь важнейшее значение. А его особая форма с еще большей вероятностью должна была обратить на себя внимание.
Здесь требовалось действовать с осторожностью. Если, с одной стороны, свернутый лист мог содержать ценные сведения, то с другой — мог скрывать ловушку в виде ядовитой жидкости или крохотной опасной змеи.
Отряд остановился. Анри с бесконечными предосторожностями подошел к листку и развернул его с помощью наконечника длинной стрелы. Внутри ничего не было. Молодой человек поднял его, аккуратно разгладил и поднес к глазам. И тут же из его груди вырвался крик радостного удивления — он различил на темно-зеленой поверхности листа большие печатные буквы.
Он прочитал их медленно, дрожащим голосом:
Пока вне опасности. Загадочное заступничество. Меня уводят. Зорко охраняют. Будьте осторожны.
Шарль
Легко представить, какое счастливое чувство вызвало у всех чтение этого документа, одновременно странного и неожиданного. В груди каждого, доселе сжатой тревожным ожиданием неизвестного, возникло мгновенное облегчение.
— Он жив! — первой воскликнула мадам Робен. — Он жив, мой дорогой малыш…
Лист бализье дрожал в ее руках, она едва могла прочитать буквы, написанные младшим сыном.
Николя смеялся, плакал, кричал:
— Мадам!.. Дети мои!.. Патрон!.. Я схожу с ума! Я хочу кричать «ура!» чему угодно! Словно шестипудовый камень с души свалился!
— А знаешь, брат, для новичка Шарль просто молодчина.
— Это замечательно, просто превосходно, — сказал просветлевший Робен. — Мой дорогой сынок… Казимир, ты слышал?
— О, компе. Моя так рад. Его хитрый, обмани индеец.
— Твоя школа, мой старый друг.
— Его хитрей старый негр, да. О, эта хитрый детка!
— Посмотри-ка, Анри, — сказал в свой черед Эдмон. — Как все эти буквы четко пропечатались на жесткой поверхности мясистого листа.
— Он ничего не порвал, — подхватил Эжен, тоже восхищенный ловкостью младшего брата. — Он взял какой-то шип с тупым концом и выдавил им буквы на листе, при этом не порвав его. Читать его послание так же легко, как любую рукопись.
Ангоссо почти со страхом воззрился на клочок растения, вид которого вернул надежду его друзьям. В ту далекую эпоху негры Марони еще не были знакомы с обычаями белых, которые сегодня повсеместно разрабатывают там золотоносные земли. Бони знать не знал, что такое «папира» (бумага) и зачем она нужна.
Робинзонам пришлось объяснить ему, в чем заключается такой способ общения, и его уважение к дорогим белым выросло еще больше.
Но один из членов экспедиции не разделял всеобщих восторгов. Это был Кэт. Один лишь вид этой тайной записки будто бы повергал все его существо в глубочайший ужас. Наши европейские кошки, которых в шутку иногда называют «секретарями»{331}, проявляют к бумаге особые чувства, за которые и получили это прозвище. Но по какой странной причине их собрат, огромный экваториальный котище, проявлял такое отвращение? Воспитанный в кругу робинзонов, он не раз видел, как они пишут и читают. Но теперь ягуар не просто с рыком отскакивал, когда ему совали листок под нос, но и решительно отказывался принимать ласку от рук, которые только что держали растение.
Ангоссо решил разобраться, в чем дело.
— Дай-ка эта штука, моя посмотри, — сказал он Анри.
Он взял лист, повертел его, подставил лучам солнца, а затем поднес к своему носу. И, рассмеявшись, радостно воскликнул:
— Моя знай. Эта кози-кози.
— Что ты называешь кози-кози? — осведомился Робен.
— Это, — ответил негр на своем наречии, — очень любопытное растение, запах которого обращает тигра в бегство.
— Не может такого быть.
— Да, друг мой. Индейцы берут его зерна, кипятят их, а затем натирают тела отваром, причем не только свои, но даже своих собак. После этого им не грозит нападение ни одного тигра, он сразу же сбежит, даже если будет умирать от голода.
— Ты мог бы найти это растение для меня?
