Крушение шхуны "Графтон" - Ф. Е. Райналь
Каким образом этот человек попал туда? Об этом можно только догадываться. Можно, не ошибаясь сказать, что какой-нибудь корабль разбился и погиб в Порт-Росс или где-нибудь поблизости от него. Должно быть весь экипаж, кроме этого матроса, потонул; кое-что из вещей спаслось, и он употреблял их. А может быть, какие-нибудь моряки после крушения корабля доплыли или были выброшены на берег; но не найдя ничего, чем бы кормиться в Порт-Росс, ушли в глубину острова; дым, который мы заметили на горе, может быть обозначал место, где они живут. Один из них, раненный в ногу, отстал и поселился в хижине, которая обвалилась меньше других. Не будучи в состоянии охотиться за морскими львами, он ел только ракушки и, наконец, умер от голода.
Это несчастное, оставленное мертвое тело возбуждало в нас особенное сожаление. Всякий конечно вспомнил о себе, что судьба несчастного матроса могла постигнуть каждого из нас. Мы не хотели оставить его без погребения. На другой день мы вырыли яму, похоронили его, помолились над его могилой и поставили деревянный большой крест.
Потом сложили на разных местах высокие большие костры и зажгли их. Мы надеялись, что пламя и дым привлекут внимание других погибших, если они находятся где-нибудь вблизи. Но это было напрасно, никто не пришел. Я не уверен, что на острове никого нет; мы не могли хорошенько заняться разысканием, и, признаюсь, сомнение это меня мучает. Мысль, что там остались несчастные, которые страдают, как страдали мы, меня постоянно преследует.
Ветер в это время подул с юга, мы снялись с якоря, и на сорок девятый день по отъезде из Инверкаргиля мы в сильный втер, как вы видели, почти в бурю, вошли в Нью-Ривер."
ГЛАВА XXIII
Отъезд в Сидней. — Остановка в Порте Шалмерс. — Объяснение тайны Порт-Росса. — Мое возвращение во Францию.
На другой день после своего приезда, Мусграв сделал официальное донесение правительству, которое на этот раз решило послать корабль для исследования Аукланда. Немедленно телеграфировали в Отаго приказать снарядить пароход South-land, который стоял на якоре в этой гавани. Но эта экспедиция так медлила, что, как потом увидят, ее опередила другая, посланная из Мельбурна.
Утром Мусграв повел меня на куттер Flying-Scud; он хотел, как он выражался, показать мне что-то приятное, сделать мне сюрприз. Я действительно пришел в восторг, увидев свой кузнечный мех, который мой дорогой друг привез мне в подарок; он мне стоил стольких трудов, да кроме того, не он ли начало нашего спасения? Мы его перенесли на землю. Все жители по очереди приходили посмотреть на него; я думаю, никогда ни один мех не удостоился такого внимания.
У меня оставалось только одно желание — вернуться на родину, в семью, отдохнуть после стольких приключений, от усталости и горя, в кругу дорогих мне родных. В это время как раз разгружалась шхуна Sword-Fich под командой голландского капитана Раппа, но принадлежащая Мак-Ферсону. Она готовилась скоро выйти из Инверкаргиля в Мельбурн. Мак-Ферсон был так любезен, что предложил нам переехать на его корабль; мы охотно согласились, мы, т. е. Алик, Гарри и я. Джорж захотел остаться на Новой Зеландии, чтобы посетить и даже поместиться на богатые золотые, только что открытые прииски. Мусграв предпочел пароход, который отправлялся в Мельбурн из порта Блуф, соседнего с Нью-Ривер. Капитан этого парохода оказался его старинным приятелем и уговаривал его ехать с собой.
Итак, я отправился с Гарри и Аликом на Sword-Fich. Путешествие, особенно в начале, было очень несчастливо. Переезд этот требовал не более пятнадцати дней, а он продлился три месяца.
Не успели мы выйти из пролива Фаво, как на нас налетел сильный ветер; бороться с ним не было возможности, и мы повернули опять назад, чтобы укрыться в Порте Вильям, лежащем на север от острова Стюарт. Нам пришлось пробыть в гавани восемь дней. Когда мы снова вышли в открытое море, та же история повторилась: ураган снова принудил нас вернуться. Матросы решили, что шхуна заколдована; они придумывали, кто из нас, подобно Ионе, призывает бурю, и предлагали того не бросить в море, как сделали тогда, а просто высадить где-нибудь на берег. Наша третья попытка выйти из пролива оказалась еще неудачнее. Набежала огромная волна, пробила два люка, залила каюту и кинула шхуну на бок. Мы, наверное, опрокинулись бы, если б я в одно мгновение не перерезал ножом шкот большого паруса. За то мы должны были для поправок зайти в Порт-Шалмерс; починка длилась более месяца.
Когда пришло время отправляться дальше, со мной была непредвиденная приятная встреча. Однажды мы увидели, как на наш рейд пришел паровой корвет Виктория, Мусграв ехал на нем! Вот по какому случаю он тут очутился. Счастливее чем мы, он доплыл до Мельбурна всего в восемь дней. Тут его встретила семья, которая узнала, что он жив, и приехала из Сиднея. Он недолго оставался с женой и детьми; донес правительству о том, что нашел тело умершего в Порт Росс и свои предположения, что на острове есть еще кто-нибудь. Сейчас решили послать на Аукланд торговый паровой корвет Виктория под начальством английского капитана Нормана. Жители колоний Южного Валлиса, Нового суда и Бризбана захотели чем-нибудь принять участие в этом прекрасном предприятии; они согласились взять на свой счет все издержки этой экспедиции. Корвет, кроме Аукланда, должен был зайти на острова Кампбелл, Антипод и Буанти и везде тщательно обыскать, нет ли и там несчастных, выброшенных морскими крушениями.
Мусграву предложили идти с капитаном Норманом в качестве лоцмана. Как я уже говорил, у него ничего не было, чтоб самому жить и чем кормить семейство, кроме морской службы; кроме того, он считал своим долгом участвовать в этих разысканиях; ни минуты не колеблясь, он согласился.
Неделя прошла с тех пор, как он приехал в Мельбурн, и вот он снова отправлялся на Аукланд. На этот раз он ехал на одном из лучших кораблей колонии с командой отличных офицеров, с огромными экипажем для работ и, наконец, с двойными средствами против бурь, на парах и с парусами. Три недели употребили они
