Крушение шхуны "Графтон" - Ф. Е. Райналь
Моя уверенность ободрила товарищей. Было решено, что я останусь на берегу поддерживать огонь, а они постараются на лодке вернуться на "Графтон" забрать оттуда паруса, снасти и доски, из которых мы могли бы сделать палатку больше и удобнее нашего несчастного навеса.
Они тотчас же отправились и, несмотря на ветер и волны, вернулись счастливо. Они привезли все необходимые материалы для постройки барака и пошли в лес отыскивать удобного места для нашего жилища.
Лес был очень густой и почти непроходимый, особенно возле торфяного берега. Он состоял из трех крупных пород деревьев, перепутанных кустарниками, вереском, папоротником, всевозможными жесткими травами. Самое замечательное из найденных пород — какой-то вид железного дерева. Кора у него тонкая, ствол от тридцати до сорока сантиметров в диаметре. Ствол дерева изогнут самым прихотливым образом, должно быть от постоянной борьбы против морских ветров. Кажется, будто в тихую погоду, он поднимает свою голову и растет почти вертикально, но настает время бурь, он гнется, крутится, ползет от порывов ветра, и опять в тихую погоду подымается немного вверх, но побежденный новой непогодой падает на землю. Иногда эти деревья не могут уже подняться с земли, ползут по ней и исчезают, местами под горами торфа, покрытыми густой растительностью; части ствола, оставшиеся над землей, покрываются различными мхами. Главные ветви, также как и ствол, стараются сперва подняться, но потом растут горизонтально. Несмотря на это, все дерево покрыто густой зеленью, под которой, как под крышей, растет целый лес кустов, вереска и болотных растений. Другие два рода деревьев: маленькая горная сосна и род белого дерева с широкими листьями.
Товарищи осмотрели лес, выбрали в нем место, меньше загроможденное перепутанной растительностью и расчистили его. Они взяли с корабля два заступа, две железные лопаты и топор; все это было привезено для розысков руды на острове Кампбель, кроме того, у нас был бурав, старое долото и молоток; вот все наши инструменты. Когда земля была очищена от кустарников и разровнена, они разбили палатку.
Я в это время исполнял обязанность весталки и повара. Последняя обязанность не потребовала от меня особенных знаний, так как надо было сварить кусок солонины, вынуть сухари и сделать чай.
После обеда Мусграв повел меня к нашему новому жилищу, куда отнесли все вещи и съестные припасы. Перед входом разложили большой костер, который мы должны были поочередно поддерживать ночью. Потом мы залегли на доски, разложенные по земле, и старались хоть немного отдохнуть от тревожного дня.
Мы залегли на доски, разложенные по земле.
Еще ночь не наступила, и в темноте я мог разглядеть все, что было кругом; мои товарищи задремали; страшный шум поразил меня, я стал прислушиваться. Это морские львы выходили ночевать на берег из залива, где они гонялись целый день за рыбой; я слышал, как матери звали своих детей; в это время года у них обыкновенно бывает много маленьких. Изредка, среди глухого шума, раздавался громкий рев тюленя. Вот со всех сторон поднялся шелест травы, прерывистое и тяжелое дыхание, как будто резкий и глухой кашель.
Страшный топот покрыл все эти звуки. Раздался треск ломающихся сучьев и быстрые и сильные удары, как будто бы о сырую землю били вальками.
Товарищи вскочили. Алик был первый на ногах и схватил топор. Другие бросились вон из палатки с дубинами в руках. Я вышел тоже посмотреть, что там такое.
В нескольких шагах от нашей палатки дрались два морских льва. Они нас нисколько не испугались и продолжали драться с прежним остервенением.
Каждый из них был около двух с половиной метров длины и двух метров между плечами. Дальше тело морского льва мало-помалу суживалось и оканчивалось двумя небольшими плавниками. Все тело было покрыто короткой, густой и гладкой шерстью шоколадного цвета. Передние плавники, длиною от сорока до пятидесяти сантиметров, были покрыты сверху тонкой и нежной кожей бурого, или скорее бронзового цвета, снизу же сморщенной, черной и грубой кожей. Большие плавники прикреплялись короткой и толстой плечевой костью к громадному плечу. Грудь, спина, также, как и шея и часть головы, были покрыты густой гривой стального цвета; в продолжение драки, грива у них была взъерошена, и время от времени они сердито встряхивали ею. Глаза у них горели, ноздри раздувались; оба с шумом вдыхали в себя воздух, дрожали от ярости и открывали свои громадный пасти, усаженные длинными жесткими усами и показывали страшные клыки. Чудовища бросались друг на друга, кусались, отрывая иногда у своего противника целые куски мяса, или наносили друг другу глубокие раны, из которых кровь лилась ручьями. Они с таким ожесточением и злостью грызлись, что в эту минуту вполне заслуживали названия львов.
Мы несколько минут смотрели на их бой. Джорж и Гарри принесли горящие головешки и бросили между морскими львами. Это тотчас же остановило их драку. Перед таким невиданным до сих пор врагом, который обжигал ими бока, морские львы отступили со страшными ревом и уползли в лес. Должно быть они не окончили своей ссоры, потому что вскоре мы услышали, как они опять стали драться, но это было так далеко, что шум не мешал нам спать.
Ночь прошла тихо. Но не смотря на это, мы не могли заснуть спокойно на сырых и жестких досках; мы постоянно просыпались и вскакивали. На следующий день мы были совершенно больны от беспокойно проведенной ночи.
Дождь перестал и ветер стих; местами облака расходились и проглядывало голубое небо.
Вокруг нашей палатки виднелись следы морских львов; некоторые были еще совершенно cвежи, но их самих нигде уже не было; они исчезли, должно быть ушли в море.
Мы входили обратно в палатку, когда услышали шорохи в соседнем лесу; должно быть отставший морской лев пробирался в море. Нами захотелось попробовать вкус тюленьего мяса, которое скоро должно было сделаться нашими единственным кушаньем; товарищи схватили топор и дубины и погнались за морскими львом. Они быстро скользили под нависшими и перепутавшимися кустами, которые на каждом шагу останавливали и мешали движениям наших товарищей. Пока они путались в высокой траве, рискуя каждую минуту провалиться в какую-нибудь яму или расщелину между камнями, или с трудом перебирались через стволы деревьев, тюлень свободно проскальзывал под ними и все ближе и ближе приближался к морю. Я слышал, как охотники несколько раз спрашивали друг у друга, в какую сторону побежал тюлень, останавливались и прислушивались,
