Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
В 5 часов утра 18-го марта союзники должны были начать атаку; корпусу Раевского приказано идти с восточной стороны, Блюхеру – атаковать Монмартр, австрийцам – с левой стороны, через Венсенский лес. Но тронулись вовремя только Раевский и Барклай-де-Толли; австрийцы были еще далеко; Блюхер совсем не выступал, потому что офицер, которого к нему послали с приказом, сбился с дороги. На рассвете, когда Государь был еще в замке Бонди, привели туда с аванпостов одного французского офицера. Он рассказал, что в Париже распущен такой слух, что скоро явится Наполеон и спасет столицу, что там думают будто главные силы союзников еще далеко, а здесь только небольшой отряд, отрезанный Наполеоном. Офицер этот очень удивился, когда ему сказали, что под Парижем находится 100 тысяч и еще более удивился, когда ему показали квартиру Государя, охраняемую преображенцами. Государь сам пожелал видеть пленного офицера и, поговорив с ним, приказал передать маршалам, что он требует сдачи столицы, так как ведет войну не с Францией, а с Наполеоном. Вместе с офицером Государь приказал ехать своему флигель-адъютанту Орлову, которому сказал: «Поезжай. Прекрати везде кровопролитие. Париж не может устоять. Богу угодно, чтобы я, дарованной мне силой, восстановил мир и спокойствие. Если можно достигнуть этого без войны, тем лучше; если же нет – будем сражаться. Доброй ли волей или силой, на штыках или церемониальным маршем, на развалинах или в чертогах, но сегодня же мы должны ночевать в Париже». Орлов поехал с французским капитаном и приказал по дороге прекратить пальбу. Трубач подал сигнал, неприятельская цепь также перестала стрелять, пока не проехал их офицер, когда же Орлов с адъютантом подъехали шагов на 30, французы дали по ним залп, после чего бросились конные егеря. Наши офицеры повернули лошадей и еле-еле ускакали. Орлов и после того пытался в разных местах подъехать к неприятелю, но везде его встречали залпами. Сражение разгоралось. Французы скоро смекнули, что совершили большую ошибку, позволив занять такие важные позиции, как селения Пантен и Роменвиль. Теперь они сделали попытку отнять их обратно, но были встречены Раевским; наши выдержали сильный огонь, а потом, когда подошли резервы, сами двинулись наверх. Чугуевский уланский полк даже спустился вниз и подъехал в Тронной заставе; в эту минуту из нее выехали 20 орудий и открыли пальбу вдоль дороги. Майор Изюмов бросился на батареи, он налетел с фланга и позабирал все пушки, одну за другой. Жандармское прикрытие ускакало в город, а артиллеристы были так ошеломлены атакой, что не успели спастись; их забрали в плен. Это была вся молодежь – воспитанники военной школы.
В восьмом часу прибыл Государь. Он уже знал, что Блюхера нет на месте и что его армия еще далеко от Парижа. Можно было опасаться, что русские, по малочисленности сил, не удержат занятых позиций, а потому Государь приказал двинуть все резервы. Гренадеры уже раньше подали помощь, вслед за ними двинулась прусская и баденская гвардия. Когда центр был обеспечен, Государь послал приказ графу Ланжерону идти на Монмартр. Русский корпус Ланжерона входил в состав Силезской армии, бывшей под начальством Блюхера. Посланный адъютант встретил Ланжерона в пути к Парижу, заслышав с утра пальбу, он двинулся вперед, хотя не получал от фельдмаршала никаких приказаний. Вот каким образом русским войскам пришлось брать Париж и с другой стороны. Часам к 11-и, наконец, подошли пруссаки и атаковали селение Лавалет, расположенное внизу у подножия Монмартра. Более четырех часов французы отбивали все нападения, тогда граф Воронцов (он находился в армии Блюхера) послал на помощь четыре полка своей пехоты и Бугский казачий полк с артиллерией. Генерал Красовский сначала открыл пальбу картечью, потом егеря и спешенные охотники Бугского полка ударили в штыки и без выстрела взяли французскую батарею. Мало того, они гнали французов до Парижских ворот, где их с трудом удержали. 13-й и 14-й егерские полки дрались в парадной форме, потому что с утра им был назначен смотр Блюхера, а вместо смотра пришлось идти в огонь, и они пошли в бой с музыкой, песнями, с барабанным боем. Государь любовался с горы этими славными полками. Он послал узнать, почему они в парадной форме, и приказал выдать по 50 крестов на полк.
В час пополудни показались войска наследника Виртембергского. Теперь все силы были налицо. Наступила пора решительной атаки в неприятельский центр. Пробил час для нанесения последнего удара, который должен был покончить 9-летнюю войну. Эта часть выпала на долю русских генералов: графа Милорадовича, командовавшего резервами, и Раевского, командовавшего двумя корпусами, – под общим начальством военного министра графа Барклая. Этими войсками оставалось взять Бельвиль, последнюю оборону Парижа с восточной стороны. Милорадович повел гренадер, а Ермолов – 2-ю гвардейскую дивизию и бригаду немецкой гвардии. Селение Бельвиль французы успели хорошо укрепить. Несмотря на жаркий огонь стрелков и пальбу с верхних батарей и, наконец, несмотря на то, что французские генералы становились впереди своих солдат, русские знамена переходили с одной высоты на другую и через час почти все колонны вступали с разных сторон в Бельвиль. Вдруг получен приказ остановиться почти под самым Парижем. Случилось это так. Маршал Мармон заметил, что бельвильскую позицию нельзя удержать; спуски с этой горы были так круты, что, отступая в беспорядке, французы могли бы сразу запрудить городские ворота. Кроме того, в город начинали уже падать ядра с русских батарей. Чтобы спасти столицу, Мармону ничего не оставалось, как просить помощи и потому, как только русские показались на улицах Бельвиля, он послал к императору офицера с просьбой о перемирии.
Государь только что хотел отдать приказ гвардии двигаться вперед и довершить победу, как перед ним явился французский офицер. Без шляпы, он робко поднимался в гору, приблизившись, низко поклонился и передал поручение маршала. Посреди многочисленной свиты императора воцарилось молчание, все с любопытством ожидали ответа. Император сказал офицеру, что он соглашается на просьбу маршала, но с условием, чтобы Париж был сдан: «Иначе, – прибавил он, – к вечеру не узнают того места, где стояла ваша столица!» Флигель-адъютант Орлов получил приказ ехать с этим офицером к Мармону и заключить предварительные условия. В передовой цепи они встретили маршала, ободрявшего примером свои войска. Орлов передал условия
