Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Наполеон еще не знал об успехах Блюхера, но уже решился вступить в переговоры с союзниками. Он теперь хорошо видел, что не может иметь успеха. Сила союзников должна увеличиться, и не дальше как завтра, по крайней мере, тысяч на сто. Пленный австрийский генерал получил от императора приказ ехать в главную квартиру, и сказал, что он, Наполеон, готов мириться, если позволят его армии отойти спокойно за Рейн. Только что Наполеон отослал генерала, как узнал о поражении Мармона. Дурно ему спалось в эту ночь. Следующий день было воскресенье. Дождь лил, как из ведра. Так же мрачен, как свинцовое небо, был император французов, и его солдаты угрюмо сидели у своих костров. С часу на час ожидал Наполеон ответа, но прошел полдень, наступил вечер – ответа не было. Союзные монархи решили не вступать в мирные переговоры. Итак, император французов, который полгода назад собирался покончить с Европой, не был удостоен даже ответом. Какой урок гордости и честолюбию! Но его лицо оставалось спокойно, хотя было холодно, как мрамор; при свете бивачного огня оно казалось даже маской. Только судорожные движения выдавали, как велик был гнев оскорбленной души. К ночи он отдал приказ всем своим войскам стянутся ближе к Лейпцигу, полукружием, между рекой Мартой и Плейсой. В этот же день к союзникам подошли сильные подкрепления: корпус австрийцев и русская армия из Польши; пока недоставало только Бернадота. Рано утром император Александр и прусский король выехали на холм, названный после «холм Монархов». В 8 часов началось наступление. Французы защищали занятые им позиции не только мужественно, но и героически: деревни переходили из рук в руки по два, даже по три раза. Особенно тяжкий бой пришлось выдержать у селения Пробстгейде, версты в 3–4 от Лейпцига, в центре французской позиции. Корпус Клейста пошел в атаку, его отбили – он опять пошел другой раз с корпусом князя Горчакова. Союзники ворвались в селение и уже штурмовали дома. Наполеон послал сюда Старую гвардию, сам прискакал, вдохнул мужество в защитников и они вытеснили наших. Двинулся корпус принца Евгения Виртембергского. Начальник 3-й пехотной линии, князь Шаховской, перелез через каменную стену, войска следом за ним ворвались в селение. Тогда двинулись оба первых корпуса – и всех их выбили французы, осыпая жестоким оружейным огнем. Император Александр приказал им отойти, ожидая успеха в других местах. Но везде, на всем полукружии, французы бились так же, как и здесь. Часов около трех подошла армия Бернадота и с этого времени замкнулась дуга расположения союзников. Французам оставался один выход – это на запад от Лейпцига, по дороге к Мерзебургу, куда уже направился их груз. Левое крыло французской армии упиралось в Шенфельд. Селение и кладбище были обнесены стеной; двухэтажные дома приспособлены к обороне. Отбитый два раза, граф Ланжерон взял, наконец, приступом кладбище и ворвался на штыках в селение. Мармон направил подкрепления и выбил русских. Левее Ланжерона наступал наш Беннигсен. Против него стоял корпус Ренье. Этот генерал приказал саксонской бригаде идти в атаку.
Негодуя, выступили 9 батальонов при 30 орудиях; но офицеры, ехавшие впереди, замахали белыми платками и, подъехав ближе, объявили, что оставляют ненавистные им знамена и хотят сражаться против общего врага. Их отвели в резерв.
Между тем граф Ланжерон в третий раз атаковал Шенфельд и после двухчасового боя сломил левое крыло французов. Это было в 6 часов вечера, когда другой русский корпус, Сакена, 3-й раз врывался без успеха в предместье самого Лейпцига…
Наступал вечер, бой утихал, – лишь длинные цепи батарей гремели еще, но в полночь стихли и они. Селения догорали; на небе светилось зарево пожара. Монархи договорились между собой продолжить бой и на следующий день, наступая к Лейпцигу. Генералы, выслушав на холме этот приказ, разъехались к войскам, а император Александр обнял прусского короля и поздравил его с победой.
Наполеон провел целый день возле мельницы, известной под названием Табачной, она стояла на возвышении, и с нее удобно следить за ходом битвы. Отсюда он ездил то в тот, то в другой пункт своих позиций – восстановить защиту – и возвращался опять на мельницу. Когда ему дали знать о появлении армии Бернадота, он увидел необходимость отступления. Армия была крайне изнурена, потери велики, а союзники сильнее. Оставался еще в Дрездене корпус Сен-Сира, но ждать его было нельзя: он ничего не знал. Наполеон передал у бивачного огня приказ своему начальнику штаба – Бертье, а этот продиктовал приказ окружавшим его адъютантам. Кругом царствовала тишина. Наполеону подали скамеечку, и он, изнуренный тревогами прошлых ночей, присел и тотчас задремал. Возле него стояли безмолвно генералы; слышен был шум отступающих войск. Через четверть часа император проснулся и тревожным взглядом оглядел всех присутствующих. Но обычное спокойствие сейчас же возвратилось к нему; послышались его резкие, короткие приказы. Судьба не давала ему покоя и здесь, у бивачного огня. Граната попала в костер, разметала его и зарылась недалеко в земле. Только что подкинули дров, как новое ядро окончательно затушило костер. Император спокойно следил за движением снаряда; ни один мускул не дрогнул на его лице. «Не кладите больше дров», – сказал он спокойно. В 8 часов он сел на коня и поехал в Лейпциг, здесь, несмотря на крайнюю усталость, работал до глубокой ночи
