Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза

находился ближе к Эльбе, уже стоял французский корпус Вандама. Во время Дрезденской битвы его удерживал небольшой русский отряд графа Остермана-Толстого. Он получил приказ присоединиться к прочим войскам, но Толстой этого не сделал, потому что иначе открыл бы большую дорогу в Богемию и французы, заняв раньше Теплиц, могли разнести по частям союзные колонны при выходе их из горных теснин Богемии. Толстой, пробившись в горы, готовился защищать этот важный путь до последней капли крови; под его начальством находились: 1-я Гвардейская дивизия, морской экипаж, лейб-гусары и кирасиры Ее Величества. Вандам, узнав от пленных о малочисленности отряда, решился во чтобы то ни стало пробиться на Теплиц. Он имел до 35 тысяч, а у Толстого оставалось только 14 тысяч. 17-го августа Государь император, следуя с союзными войсками другим путем, увидел с высоты гор клубы дыма и услышал пушечную пальбу. Он тотчас поскакал влево и, обозревая долину Теплица, узнал, что тут происходит битва: это Толстой защищал дорогу. Государь сразу понял, как велика опасность, и немедленно же распорядился отправить подкрепления. Прусский генерал Клейст получил приказ повернуть влево и зайти Вандаму в тыл. Прусский король прислал сначала адъютанта сказать Остерману: «Держитесь, как можно долее; от вашей твердости зависит участь армии», а вслед за ним приехал и сам. Граф Остерман-Толстой объехал ряды: «Больше не будем отступать, – говорил он, – ни шагу назад.

Или умереть, или устоять!» Солдаты отвечали победным криком, а трубачи, барабанщики и писари требовали, чтобы им выдали патроны. В 10 часов французы начали наступление, в селениях, садах и кустарниках завязался жаркий бой, на открытых местах дрались штыками, сходились врукопашную.

Впереди лежащие деревни переходили из рук в руки, пока не остались у французов. Некоторые полки, расстрелявшие все патроны, отступили, но гвардия стояла еще твердо, несмотря на то, что ее громили 80 орудий и залпы пехоты. К счастью, волнистая и пересеченная местность не позволяли французам развернуть всех сил, – иначе они могли бы задавить нас в этот день. Когда приехал прусский король, в резерве осталась лишь рота Его Величества Преображенского полка; все прочее было в огне. В 2 часа пополудни две густые французские колонны двинулись в разрез, и наши бы погибли, если бы в это время не спустились с гор драгуны, уланы, кирасиры.

Под начальством Дибича, драгуны и уланы бросились в атаку; полки гвардейские ринулись с фронта и фланга, одна колонна французов скрылась в лесу, а другая осталась на месте. И генералы, и солдаты – все были в жестоком огне. У графа Остермана оторвало ядром руку. Когда преображенцы сняли его с коня и положили на землю, он сказал: «Вот как я заплатил за честь командовать гвардией: я доволен!» К нему подъехал прусский король. «Это вы, государь? – спросил Остерман. – А Император, мой Государь в безопасности?» Вандам, увидев, что прибывают подкрепления, остановил атаки. Он сам рассчитывал на подкрепления и не знал, что у него в тылу расположился целый корпус генерала Клейста. На другой день, 18-го августа, союзники перешли в наступление: Вандам оборонялся упорно, но часов в 11 услышал сзади выстрелы: это пруссаки спускались с высот. Император Александр, заметив выстрелы, приказал двинуть вперед, на селение Кульм, все наличные войска. Тогда Вандам выделил 4 пехотных бригады, конницу и, послав их назад очистить себе путь, собрал остальные войска сзади Кульма. Жесток был удар конницы при встрече с Клейстом, который шел в походных колоннах: каждая сторона ринулась напролом. Пруссаки стремились вниз, под гору; французы неслись в гору с храбростью. Прусские генералы и офицеры очутились среди французов – среди пруссаков. Обе стороны боролись не за победу, а старались только пробить путь. Наконец, конница, овладев прусскими орудиями, переколовши лошадей, пронеслась дальше и успела спастись. Но пруссаки снова сомкнулись и окончательно преградили дорогу пехоте. Со стороны Кульма русская пехота шла в штыки, конница опережала пехоту, забирала пленных, орудия, обозы, один Кавалергардский полк отбил 16 орудий.

Скоро весь корпус Вандама смешался в кучу, всякий порядок исчез. Отдельные толпы бросались в стороны, искали спасения в лесу, на горах, в ущельях. В 1 час пополудни сражение окончилось полным поражением: 12 тысяч пленных, 2 генерала и сам Вандам, 84 орудия, 100 зарядных ящиков и весь обоз да около 10 тысяч убитых и раненных – вот как дорого поплатились французы за свое смелое движение. Удивительно, что Наполеон и прочие генералы не помогли Вандаму, или же не отозвали его вовремя. Еще на поле битвы император Александр получил донесение о победе Блюхера на реке Кацбахе, где французская армия под начальством Макдональда потеряла 100 орудий и до 20 тысяч солдат. Новая радость озарила лицо монарха, праздновавшего свою собственную победу. Государь сердечно благодарил своих начальников, свою гвардию и все полки, участвовавшие в деле. Солдаты получили по два рубля; Преображенскому и Семеновскому полкам, морскому экипажу – пожалованы Георгиевские знамена, а Измайловскому и Егерскому – серебряные трубы. Толстой получил Георгия 2 класса и Командорский крест Марии-Терезии, а богемские дамы поднесли ему кубок, украшенный камнями. Король прусский награждал офицеров и солдат орденом Железного Креста; австрийский император определил воздвигнуть памятник на месте сражения.

Кульмским сражением и победой Блюхера начинаются удачи союзников. Наследный принц шведский разбил маршала Нея, наступавшего на Берлин и заставил его спасаться на Эльбу. В тылу у Наполеона, за Эльбой, партизаны хозяйничали по-прежнему. Чернышев отпросился у наследного принца на поиски, взял 5 казачьих полков и устремился с ними на Кассель, столицу Вестфальского королевства, верст 300 за Дрезденом. Брат Наполеона, бывший вестфальский король, поспешно бежал. Наши казаки торжественно вступили в город, учредили новое правительство, снарядили батальоны пехоты и ушли обратно. Но самые смелые подвиги наших партизан, оцепивших армию Наполеона, еще не решали дела. Армия французов занимала грозное положение, она могла во всякое время действовать то на севере, то на востоке, то на юге; могла наносить отдельные поражения, а в случае опасности – отойти назад и собраться в одном месте. Чтобы сломить ее силу, нужны были действия совокупные: общее наступление всех трех армий. Особенно желали битвы Блюхер и ближайшие сподвижники прусского короля. Условились, что главная армия опять будет наступать с юга, а Силезская, переправившись через Эльбу пониже Дрездена, притянет на себя армию наследного принца, и обе вместе запрут пути отступления Наполеону. В конце августа Блюхер потянулся по Эльбе. Верст за 100 вниз от Дрездена, у Вартенбурга, стояли в крепкой позиции 20 тысяч французов, защищая переправу. Они приготовили пруссакам такую же встречу, какую те сделали им