Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов
Лёжа в высокой траве, Йен почему-то вспомнил момент, когда они с Якобом, справедливо опасаясь за целостность своих задниц, сбежали из дома и затаились на нескошенном лугу. Новую винтовку деда категорически запрещалось трогать. Даже отцу её давали с явной неохотой. Но разве тут удержишься!.. В один из дней старшие мужчины погнали коней к кузнецу, чтобы подковать на новый сезон. Младший подговорил старшего вытащить и хорошенько рассмотреть дедовский «Марти-Генри». Мальчишки так увлеклись, что дед накрыл их на месте преступления. И угостил скрученными вожжами. Они скрывались среди травы до самых звёзд. Выручила младшая сестрёнка Худрун, стянувшая для них на кухне по куску хлеба с сыром. От сухомятки, а может, из-за нервного напряжения, Якоб начал смешно икать. Сидит-сидит, моргает-моргает, вдруг вздрагивает всем телом и зычно, на всю округу, икает. Йен катался от смеха по траве, рискуя заработать такую же икоту. А Якоб готов был разрыдаться от обиды. Их вынужденное затворничество не могло продолжаться бесконечно долго и братья, ожидая тумаков и подзатыльников, опустив головы пошли домой. А дед к тому времени уже остыл. Только издалека погрозил им пальцем.
Впоследствии сколько раз бывало, что Якоб втягивал его в какую-нибудь авантюру, где обоим приходилось выкручиваться. Даже после того, как они оба вроде бы остепенились и обзавелись семьями. Да что там вспоминать! Теперь вся ответственность за семью лежала на Йене. В этом проклятом рейде к обозу он потерял и отца, и брата.
Ветер принёс нестойкий запах гари, и это встревожило. Не дожидаясь заката, он пополз по лугу в сторону дома. Запах стал густым, отчего защемило сердце в недобром предчувствии.
К пепелищу подходил, уже не таясь. Да и от кого прятаться? От рогатых воронов? Этим старое пепелище неинтересно. Ценное уже ими склёвано, а золу ветер разметал по всем сторонам света. Целыми остались только опалённые столбы ворот с верхней перекладиной. Никого и ничего. Покружив по родному двору и не найдя человеческих костей, Йен предположил, что выжившие ушли. Он даже был убеждён в этом и бросился к соседям. Может быть, те что-нибудь знают?
Минут двадцать он бежал напрямки. Скользил по высохшей шелковистой траве, падал, вставал и снова бежал. До соседей было всего ничего. Но и там его встретила угрюмая картина. Обуглившиеся деревья, словно руки мертвецов торчали из земли, пытаясь ухватить облака. А те безучастно скользили по недоступному небу. Небывалая пустота образовалась в давно огрубевшей душе. Первой мыслью было бежать к ещё к одним соседям. Но теперь он был почти уверен, что и там – пепелище. Торопиться уже было некуда. Он сел на корягу и закурил трубку. Выбив её о каблук, решил идти в ближайший город – Сан-Сити. По дороге или там кто-нибудь да расскажет, что стряслось с семьёй. Земля слухами полнится.
Англичане на завоёванных территориях применяли тактику выжженной земли, уничтожая все, что могло помочь партизанам. Большинство бурских женщин владели ружьями наравне с братьями и мужьями, так что они встречали оккупационные войска не цветами. Всех, кто оказывал малейшее сопротивление британцам, безжалостно уничтожали. Рабы не имеют право роптать! Ничего не должно мешать обогащению империи англо-саксов от Каира до Кейптауна! По дороге всюду было одно и то же – черные остовы, брошенные фермы и запущенные поля. Его мучила жажда, но возле многих источников чернели вздувшиеся трупы животных. Воду в колодцах англичане старательно травили. Им нужны недра, так что пустая и отравленная земля – это даже лучше.
Погруженный в свои мысли, он забыл о предосторожности. Шёл вперёд, как стадо волов, не разбирая дороги. Второй требовательный окрик караульного блокгауза вернул к действительности. Йен огляделся – поляна пожухлой невысокой травы, выцветшее бледно-голубое небо до самого горизонта и солнце у кромки дальнего леса. Его тень, как гигантская стрелка часов, извиваясь, стелилась по земле, отсчитывая отведённое ему время. Спрятаться некуда, превосходная одинокая чёрная мишень на голубом фоне. Сам он точно не промахнулся бы. Расклад Йен оценил мгновенно. Страха не было, он сообразил, что, видимо, прожил как-то не так, есть какой-то грех на совести, раз Господь позволил так рано и по-глупому закончиться жизни. Торопливо зашептал слова молитвы, пришедшей на ум, но шёпот оборвал звук передёргиваемого затвора. Он, не думая, механически вскинул ствол. Раздался первый выстрел с той стороны. Пуля легла возле самых ног, вздымая небольшой фонтанчик пыли. «Мазилы!» – подумал Йен и улыбнулся детской улыбкой, ведь неумелый английский стрелок был у него на мушке. Оба выстрела слились в один. Последнее, что увидел Йен, упав на прямых ногах навзничь, – жёлто-розовое облако в вышине, которое приблизилось к нему вплотную и нежно обняло.
От блокгауза, крадучись, с ружьём наперевес, короткими перебежками двинулся солдат. Он опасливо ткнул мёртвого штыком в плечо. Один раз, второй – проклятый бур лежал, не шелохнувшись. Затаился, гадина! Подойдя ближе, англичанин увидел остекленевшие глаза Йена.
– Сдох! – крикнул он своим. Потом что есть силы пнул Йена. Тело вяло отреагировало на удар. – Какой парень из-за тебя преставился, ублюдок!
Так неожиданно и горько свершилось проклятие-пророчество Фирсанова. Йена встретили так, как он проводил своих бывших друзей.
Март 1902 года. Клерксдорп
В доме генерала Кооса Де ля Рея шло совещание. Бурские генералы решали, как поступать дальше в сложившейся ситуации. В комнате кроме хозяина было трое мужчин, один из них молчал почти всё совещание. Только пристально наблюдал за говорящими.
– Думаю, господа, я не открою ни вам, ни себе истину, когда сообщу, что, на мой взгляд, сопротивление в его нынешнем виде уже лишено даже зачатка здравого смыла, – сказал на правах хозяина Де ля Рей и пригладил пятернёй на макушке жидкие волосёнки.
– Странно это слышать от вас, уважаемый Коос, – ответил слегка развалившийся на стуле Луис Бота. – Так, по-вашему, я ещё в марте прошлого года должен был сложить оружие, получив предложение от Китченера?
– Я вам такого не предлагал, – гордо дёрнув подбородком, ответил генерал.
– А что же вы не согласились на предложение о встрече с лордом Китченером?
– Не сразу, но всё же вынужден был согласиться. Иначе я не пригласил бы вас сюда. Дальнейшее сопротивление не принесёт ни военных, ни политических дивидендов. Оно только умножит и без того огромное число бессмысленных жертв.
– Похвальная забота о подчинённых. – Эта колкость от Боты якобы осталась незамеченной.
– Ещё несколько месяцев таких военных действий – и буров не останется
