Кэрри Гринберг - Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании
Для пущего эффекта он выпучил глаза и затопал ногами…
– Леонард? – позвал он вампира, когда они выходили из церкви, позади марширующей в ногу колонны.
– Да, ваше сиятельство?
– Это я чтобы привлечь их внимание.
– Да, ваше сиятельство.
– Пусть этот маленький инцидент останется между нами, – окончательно стушевался граф.
– Да, ваше сиятельство, – с готовностью согласился Леонард. Большую часть ругательств он все равно не понял.
…Представьте себе компанию господ, которые начинают охоту с того, что долго выясняют, чья собака умнее, а после сравнивают достоинства своих седел и хвастаются новенькими сапогами. Пока они подъезжают к лесу, то успевают несколько раз переворошить чужое нижнее белье, так что, оказавшись на опушке, половина экспедиции дуется на другую. Завидев зайца, они бросаются на него скопом, стараясь исподтишка огреть соседа арапником. Так вкратце можно описать стратегию вампиров, которые впервые отправились на совместную охоту без Мастера. Свобода пьянила не хуже крови, выпитой у кабака в новогоднюю ночь.
Узнав, что еда заперлась в церкви, Готье предложил выкурить ее проверенным способом. После того, как коллеги по очереди назвали его идею «дурацкой», намекнув, что у них-то есть мысли и получше, да жалко тратить их впустую, они все-таки бросили в окно зажигающую смесь. Результат не заставил себя ждать. Впрочем, четверо смертных подействовали на них как канапе с черной икрой на гурмана – только раззадорили аппетит. Каково же было их удивление, когда еда сама вышла на улицу стройными рядами, и не просто вышла, а даже рассортировалась по полу и возрасту. Шведский стол, да и только! Любители начинать пир с десерта, облизываясь, нацелились на центр. Сельскохозяйственный инвентарь, которым грозно потрясали мужчины, вампиров не пугал. Подумаешь, прореха в сюртуке. Толкаясь и обгоняя друг друга, они ринулись на людей…
В итоге самые бойкие охромели на несколько лет. Пырнуть крестьяне так никого и не сумели, слишком быстрая у вампиров реакция, но вот оцарапать ладони или огреть по ногам – совсем другое дело. Такой встречи нападающие не ожидали. Нужно было в спешке менять план. Памятуя об уроках Виктора, они приземлились вдалеке и взялись за руки. Подобная беспечность сбивала с толку, так что вилы сразу же опустились, а косы перестали шинковать воздух. В недоумении люди уставились на вампиров, гадая, с какой стати тем приспичило водить хоровод.
На самом деле они собирались повторить то, с чем Изабель могла справиться в одиночку. Поначалу получалось у них плохо. Эгоисты от природы, вампиры не привыкли сотрудничать. Но мало помалу их сила слилась воедино и пронеслась над толпой, как стервятник над стадом, высматривая кого послабее.
Первыми заплакали дети. Чтобы напугать их требовалось всего-навсего что-нибудь черное, лохматое и с частоколом зубов, которое прячется под кроватью и хватает за ногу, когда идешь ночью на двор…
– Думайте о хорошем! – завопил Леонард.
При первых признаках паники он заметался от одного мужчины к другому, пытаясь вразумить их, но результат оказался противоположным. Меч он держал на отлете, и к воображаемым страхам присоединилась и вполне реальная угроза – острый клинок в его подрагивающих руках. Полыхающая церковь на заднем плане тоже не навевала приятные мысли, и все извилины у бедняг сбились в клубок от ужаса. Махнув на них рукой, Леонард подскочил к графу, абсолютно невозмутимому, будто кит среди взбаламученной стайки рыбешек.
– Прикажите им, пусть поставят барьер!
– Конечно, – все так же спокойно ответил граф, но взгляд его почему-то не сфокусировался, – вот только разбужу Гизи. Я ее трясу, а она все не просыпается…
В его расширенных зрачках Леонард разглядел ложе, на котором спала Гизела. Спала так крепко, что даже не дышала. Кроме ее неподвижного тела, граф не видел вообще ничего. Только отец Штефан сохранял здравомыслие и скандировал псалмы, хотя вопли и стоны заглушали даже его зычный голос.
– Сделайте что-нибудь!
– Сам сделай, твои гости! – отмахнулся священник, который только что швырнул склянку со святой водой, но вместо вампиров попал в простоволосую женщину с ошалевшими глазами, за которой, судя по ее бормотанию, гналась свекровь.
Оставалась последняя надежда. Леонард выхватил белый платок и, привстав на цыпочки, помахал им в воздухе. Но отчаянный шест потонул в мельтешении вил, которыми крестьяне отбивались от видимых только им призраков. Тогда, спотыкаясь, он побрел вперед. Кто-то чуть не сбил с него очки, несколько раз лезвие косы свистело в дюйме от его носа, но он все же выбрался. Точнее, вывалился. С белым платком и мечом, который волочился по земле, оставляя за собой длинную борозду, Леонард казался несуразным миротворцем. Налетчики не сразу поняли, чего он добивается. А как поняли, покатились со смеху.
– Умоляю, давайте поговорим! – попытался перекричать их Леонард, не забывая размахивать платком. – Мы ведь п-представители одного вида.
– Ага, только ты – атавизм, – какой-то интеллектуал ввернул мудреное словцо. Остроту приняли на ура.
– Оставьте их в покое, – попросил Леонард, и лицо его скривилось в жалкую гримасу.
– Еще чего! – выкрикнула белокурая вампирша в лихо заломленном цилиндре. Для нее между словами «человек» и «пища» давным-давно стоял знак равенства.
– Вы тоже когда-то были людьми, – прошептал Леонард, – Вспомните… свое детство.
Вперед выступил Готье, при виде которого юный вампир отшатнулся. Ему почудилось, будто его коленные чашечки внезапно испарились, и ноги вот-вот подогнутся от страха. Всласть налюбовавшись реакцией Леонарда, Готье сплюнул сквозь зубы, попав ему аккурат на ботинок.
– Кому приятно вспоминать, как он копошился на полу и пачкал пеленки, – скривился Готье, пропуская через пальцы сальные пряди волос. – Теперь мы высшая форма жизни. А ножик ты брось, – подмигнул он Леонарду, – чего доброго, порежешь пальчик и разревешься, как тогда.
– Я не ревел, – вскинулся Штайнберг-младший, покрепче вцепляясь в рукоять меча. Остальные снова прыснули.
– Дамы, у кого-нибудь есть нашатырь? – фыркая, поинтересовался Готье. – У нашего Леонарда опять начинаются пароксизмы.
– Прекратите!
Он замахнулся мечом, но так неуклюже, что едва не воткнул его в землю за спиной. Не прекращая хохотать, Готье даже не подлетел, а как будто перетек поближе к Леонарду. Левой рукой сжал его запястье, правой вышиб рукоять меча из ослабевших пальцев, и на ходу крепко ударил его локтем по носу. Кровь не брызнула – в его теле почти не осталось крови – но юноша, зажимая нос, осел на пыльную площадь.
– У-тю-тю, какие мы храбрые! – склонился над ним вампир, и черные кудри мазнули Леонарда по лбу. – А где ты был, когда твой отец звал на помощь?
