Александр Дюма - Волчицы из Машкуля

— Да.

— Так скажите, когда вы увидите четкий, ясный, хорошо отпечатавшийся кабаний след на рыхлой земле, неужели вы поверите, если кто-то попытается вас убедить, что по тропе пробежал призрак, а не настоящий кабан? Так вот, маркиз, все, что я рассказал вам, я увидел, точнее, прочел, по следам.

— А! Черт возьми! — сказал, не скрывая своего восторженного любопытства, маркиз, поворачиваясь на бок лицом к генералу. — Вы должны меня научить, как это вам удалось.

— Охотно, — ответил генерал, — у нас еще есть целых полчаса; пусть нам принесут кусок пирога и бутылку вина, — я расскажу вам все по порядку, пока буду завтракать.

— При одном условии.

— Каком?

— Что вы разрешите мне составить вам компанию.

— В столь ранний час?

— Разве настоящий аппетит знает, что такое часы?

Маркиз вскочил с кровати, натянул мольтоновые панталоны, вставил ноги в домашние туфли, позвонил, приказал накрыть стол и уселся, вопросительно поглядывая на генерала.

Генерал, как и обещал, начал рассказ, когда немного утолил свой аппетит. Он был прекрасным рассказчиком, а поесть, пожалуй, любил побольше, чем маркиз.

VI

ГЛАВА, В КОТОРОЙ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО В СЕТИ ПАУКА ПОПАДАЮТ НЕ ТОЛЬКО МУХИ

— Да будет вам известно, мой дорогой маркиз, — сказал генерал вместо вступления, — что я ни в коей мере не собираюсь выведывать у вас секреты, так как уверен и даже убежден в том, что все происходило именно так, как я вам рассказал, и даже не спрашиваю у вас, ошибся ли я или допустил какую-нибудь неточность в моем повествовании; из мелкого хвастовства мне хочется только доказать вам, что мы тоже кое-что понимаем, и немного потешить свое самолюбие — и ничего более.

— Начинайте! — заметил маркиз с таким же нетерпением, как на охоте, когда Жан Уллье сообщал ему о том, что по свежему снегу собаки взяли след волка.

— Так вот, с самого начала. Мне было известно, что граф де Бонвиль прибыл к вам позапрошлой ночью в сопровождении молодого крестьянина, походившего на женщину, переодетую в мужское платье; ею и была, по нашим предположениям, Мадам… Заслугу в получении этих сведений я вовсе не собираюсь относить на свой счет, так как добыли их лазутчики, — добавил генерал.

— Вы правы… Фу! — заметил маркиз.

— Но, выражаясь языком наших военных сводок, когда я прибыл на место лично, меня отнюдь не сбил с толку оказанный вами приветливый прием, и я сразу же заметил две особенности…

— Надо же, и какие?

— Ну прежде всего, из десяти расставленных на столе приборов у пяти были свернуты салфетки так, как будто они принадлежали людям, часто бывающим в замке, и в случае судебного процесса, дорогой маркиз, имейте в виду, это будет одним из главных смягчающих обстоятельств.

— Как это?

— Очень просто: если бы вы знали действительное положение ваших гостей в обществе, разве бы вы позволили, чтобы им свернули салфетки как простым деревенским соседям? Ведь нет, не правда ли? Неужели в ореховых шкафах замка Суде не осталось больше столового белья, чтобы герцогиня Беррийская не имела свежей салфетки каждый раз, когда садилась за стол? Я склоняюсь к мысли, что вы принимали блондинку в черном парике за темноволосого молодого человека.

— Продолжайте! Продолжайте! — воскликнул маркиз, огорчившись, что его собеседник оказался более проницательным, чем он сам.

— Да я вовсе и не собираюсь на этом останавливаться, — сказал генерал. — Итак, я заметил пять свернутых салфеток, и это подтверждало, что обед был приготовлен вовсе не для нас, как вы попытались меня уверить; вы просто предложили нам расположиться на местах, где, среди прочих, раньше сидели господин де Бонвиль и его спутник, которые не посчитали нужным нас подождать.

— А что же вы еще заметили? — спросил маркиз.

— Мадемуазель Берта, как мне показалось, да нет, я в этом просто уверен, девушка аккуратная и постоянно следящая за своей внешностью, была вся в паутине, когда я имел честь быть ей представленным: сотканная пауками паутина украшала даже ее прекрасные волосы!

— Ну и что?

— А то, что она встретила нас с такой странной прической — и я в этом убежден, — отнюдь не из-за кокетства. Сегодня утром мне оставалось только поискать, где в замке больше всего скопилось плодов труда этих замечательных насекомых…

— И вы нашли?..

— Скажу вам по правде, мой дорогой маркиз, это не делает вам чести как верующему, во всяком случае в исполнении религиозных обрядов, ибо я сделал открытие, что именно за дверью вашей часовни обитает, по крайней мере, дюжина этих замечательных тружеников, с необычайным рвением восстанавливающих ущерб, нанесенный им в прошлую ночь. Их рвение подкреплялось уверенностью в том, что дверь, за которой они устроили свой цех по производству паутины, открылась только по воле случая, и вряд ли он повторится в ближайшее время.

— Но, мой дорогой генерал, вы должны со мной согласиться, что ваши доводы не выглядят слишком убедительными.

— Да, но вы не будете спорить, что, когда ваша ищейка держит нос по ветру и слегка натягивает поводок, это выглядит со стороны еще более неубедительно, не правда ли? А между тем, несмотря ни на что, вы прочесываете лес, и еще как тщательно!

— Непременно! — сказал маркиз.

— Так вот, я тоже придерживаюсь подобной тактики, и на аллеях вашего парка — их давно уже не посыпали песком — я обратил внимание на весьма характерные следы.

— Мужские и женские? — заметил маркиз. — Да их хватает повсюду.

— Нет, не везде можно встретить следы, количество которых в точности совпадает с числом предполагаемых гостей, и они не прохаживались неспешно по саду, а со всех ног спасались бегством.

— А как вы определили, что эти люди убегали?

— Ну, маркиз, это же азы ремесла!

— Говорите же, наконец.

— Потому что, убегая, они опирались больше на носок, чем на каблук и отбрасывали землю назад; не так ли, господин охотник?

— Да, — ответил с видом знатока маркиз, — ну, а дальше что?

— Дальше?

— Да.

— Внимательно осмотрев землю, я увидел отпечатки самой разнообразной обуви — от сапог, охотничьих башмаков до подбитых железными гвоздями ботинок, и среди следов, оставленных мужчинами, я разглядел маленькие изящные отпечатки женских ног, настоящие следы Золушки, следы, которым могут позавидовать представительницы прекрасного пола Андалусии от Кордовы до Кадиса, несмотря на то что на женщине были обыкновенные крестьянские башмаки.

— Рассказывайте поскорее, что было дальше.

— Почему вы так спешите?