Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин
И тут кто-то крикнул:
– Человек.
Первые ряды смешались, и колонна остановилась. Алексей подхлестнул коня, вылетая из строя. Навстречу отряду, опираясь на посох и высоко поднимая голову, шагал длинный старик в белой рубахе до пят, перед ним, закругляя пушистый хвост бежал красавец-кобель.
– Волхв! – общим выдохом пронеслось над ущельем.
Княжич окоротил коня.
Глава 24
Телега со связанными понарошку дружинниками скрылась за пригорком, и атаман махнул рукой. Буслай, а с ним пятеро добровольцев, среди которых Гор разглядел Рядка и Тугарина, рванули вниз по склону.
Только ведун видел смерть отважных русичей, выживших после уничтожения хутора. Но решил никому не говорить. Помочь они бы не смогли в любом случае, а ярость разгорячённых сердец в его планах могла стать помехой. Только объяснил Нарышке, кто есть кто в княжеской ловушке.
Прячась за ёлками, воины подкрадывались к охранникам у телеги. Трое приближались с одной стороны ущелья – Гор видел их мелькающие между камней и деревьев спины, и столько же – с другой. Этих парень не видел, хоть и вглядывался до слёз в глазах в беспорядочно раскиданные булыжники косогора.
Гораки расслабленно покачивались в сёдлах, лишь изредка кто-нибудь поднимался на стременах, оглядывая склоны ущелья. Явно из горожан. Подобраться к ним почти вплотную, перебегая от камня к камню и прикрываясь еловыми ветками, опытным охотникам и воинам оказалось проще пареной репы.
Гор видел, как притаились за укрытиями перед последним ударом бойцы. Каждый сжимал лук с наложенной на тетиву стрелой. Телега в окружении гораков поравнялась с ними. Наверное, Буслай дал команду: родноверы выпрямились одновременно с двух сторон. У гораков не было ни единого шанса, как и у варягов в телеге. Шесть стрел нашли цели. Воины бросились вниз. Гор увидел, как раненый варяг вытянулся на сене, попытавшись перекинуть ногу через край. Рядок выскочил на дорогу ближе всех. Короткий тычок ножом в голую спину, и рука вяло упала на борт. И только после этого боец загляну в лицо мёртвого врага. И растеряно оглянулся:
– Это Тагр, сотник, – он остановил за руку пробегавшего мимо Буслая.
Тот отмахнулся:
– Без разницы, волоки в кусты.
Зацепив тело под мышки, Рядок потащил с телеги. Закинув луки за плечи, подскочили остальные засадники. Хватая трупы за руки и за ноги, бегом уносили за камни. Один из парней с соседского хутора зацепил лошадь под уздцы. Вскоре на пустой дороге почти ничего не напоминало о мгновенной схватке с ворогами. Разве что острый глаз различил бы на траве подозрительные бурые пятна, но к ним же ещё надо приблизиться.
Когда Гор увидел Белогоста, выходящего без оружия навстречу дружинникам, сердце в груди запрыгало испуганной белкой. Впереди важно вышагивал Бойка. Удивительно, но пёс, словно чуя напряженность момента, не отвлекался на окрестные кусты. Парень тревожно оглянулся: а что атаман? В этот момент Нарышка движением руки отправил родноверов на позиции по склонам. И шёпотом приказал быть готовыми в любой момент открыть огонь из луков.
Гор бесцеремонно затолкал выглянувшего рысёнка поглубже за пазуху. Команда касалась и парня. Скрывшись за округлым хребтом, как будто наперегонки с мальчишками из Коломен, дёрнул, что было силы. Краем глаза потворник замечал бегущих рядом товарищей. Вавила, чертыхнувшись, полез через перегородивший путь навал из вывороченных брёвен левее и немного отстал. Клёнка Смагин пыхтел почти в затылок. Говорили, он не только сапоги тачать умеет, но и неплохо стреляет из лука. Ну, посмотрим. Парень только сейчас понял, что за последние несколько дней никто не напомнил ему о малом возрасте. Наоборот, все обращались к потворнику подчёркнуто уважительно, как равные с равным. Вот и сейчас никто не оттолкнул – посиди, мол, в сторонке, пока дяди сражаются. «Как здорово быть взрослым», – замечтался он на бегу. К действительности его вернул голос атамана:
– Не высовывайся, когда мы вниз побежим. Без тебя справимся.
Слёзы навернулись сами собой. Украдкой вытерев щёку, он сердито оглянулся. Но Нарышка уже забыл про парня. Укрываясь за низким камнем, атаман осторожно спускался вниз.
«А вот шиш вам, – парень заложил кукиш, другая ладонь ухватила меч. – Мне только ведун может приказывать. А он мне ничего не говорил».
Выглянув из-за камней, Гор увидел как Белогост, вытянутый жердиной, с растрёпанным на ветру длинным седым волосом, и головотяжец не удерживал, неторопливо поднялся на пригорок. Там и замер, спокойным взглядом окидывая выстроившееся перед ним войско. У ноги замер пёс. Шерсть на загривке вздыбилась. Бойка не шевелился.
Дружинники переглядывались и чего-то ждали. От строя отделились двое: один с лёгкой улыбкой на лице в дорогом вотоле[35], стройное тело сжимала тёмная кольчужка. Второй – широкоплечий с грозно нахмуренными бровями, одетый по-походному – добротно и просто. Закинув на плечо тяжёлый топор с длинным топорищем, пристроился чуть позади. На еловых лапах повисла напряжённая тишина, только еле слышно позвякивали колокольца уздечек, разукрашенных серебром. «Князь Владислав с воеводой Броником», – догадался Гор. Он много раз слышал эти имена от родноверов.
Беспокойно перешагивая, кони остановились напротив старика. Тихо зарычав, присел на передние лапы Бойка. Воевода окинул внимательным взглядом окрестные скалы. Но, похоже, никого не увидел. Иначе бы не отвернулся равнодушно. Гор, укрывшийся за булыжником в половину его роста, слышал каждое слово. Князь оценивающе оглядел собаку, взгляд поднялся на ведуна:
– Кто таков? – он выпрямил спину, придерживая горячего скакуна.
Строгий взгляд упёрся в лицо князю:
– А здороваться со старшими тебя отец не учил в детстве?
Владислав смешался, но ненадолго:
– Здрав будь, человек. Извини, забыл. Ну, так кто ты такой?
– Меня кличут Белогостом, в сёлах называют волхвом и ведуном, на капище Белбога – Светлым. А как зову себя я сам – то тебе знать ни к чему. Выбирай любое из имён.
Князь оскалился:
– Слышал про тебя. Смерти ты заслуживаешь. Как посмел явиться передо мной?
– Сметь или не сметь – то не для волхва. Мы Богам служим, с предками разговариваем, силы природы нам подвластны, что для нас княжеский гнев или смерть от руки неразумного дружинника? – он коротко глянул на воеводу. – Так, суета. Плохо другое. Ты, князь, не ведаешь, что творишь. Память пращуров попрал, капища рубишь. Русичей, не предавших веру отцов и дедов, в подвалах терзаешь. Забыл, что Сварог заповедовал не навязывать Веру людям насильно, что выбор Веры личное дело каждого свободного человека. В рабы нас
