Эльвира Барякина - Белый Шанхай
Увы, в этом конфликте я не могу принять ничью сторону и потому считаю «своими» только жену, дочь и нескольких добрых знакомых.
2
Похоже, Нинина идея насчет телохранителей пришлась как нельзя кстати.
По Международному поселению кочуют слухи о том, что рабочие забивают камнями иностранных мастеров и грабят лавки китайцев, заподозренных в сотрудничестве с «белыми дьяволами». На волне всеобщего страха перед погромщиками Нина сразу получила официальное разрешение на охранное агентство и набрала три десятка белогвардейцев, живущих на авеню Жоффр.
Новое дело совершенно поглотило ее: заниматься календарями ей некогда и она оставила их на Бинбин, а сама целыми днями ходит по клиентам и подписывает договоры об охране складов, магазинов и свадеб.
По вечерам, усталые и довольные, мы с ней встречаемся в детской — возимся с Китти и устраиваем то танцы втроем, то театральные представления с плюшевыми зверями.
Я уже немного научился понимать Китти. Оказывается, она лепечет аж на трех языках: русские слова предназначаются для родителей, английские связаны с игрушками и детской площадкой, а шанхайский диалект, которому она обучается у амы, идет в ход во время еды, купания и сидения на горшке.
Кто бы сказал мне три года назад: «Ничего не бойся! То, что ты сейчас расцениваешь как непоправимую беду, послужит основой для глубокой, сильной и безусловной любви».
Теперь мне смешно оглядываться назад и вспоминать, каким я был болваном. Недоверие и обиды подобны пыли на окнах: если ее не смывать, то уже не видно, что происходит вокруг, и из-за нехватки света ты не можешь правильно оценивать события. Ты совершаешь один промах за другим, а между тем в комнате становится все темнее и темнее, но ты винишь в этом кого угодно, кроме себя.
Жаль, что Ада повторяет мои ошибки. Я сходил к ней в Дом Надежды, но она отказалась со мной разговаривать и даже не открыла мне дверь. «Вы меня бросили, я вас ненавижу» — вот и все, что мне было сказано.
Ада не допускает мысли о том, что она неправильно истолковала события, и пока ей самой не захочется все исправить, я ничего не смогу доказать. Пусть живет как знает — она уже большая девочка, а мне, если честно, некогда выяснять с ней отношения.
Мы с Ниной не можем надышаться своим счастьем. Я заново вспоминаю, как это здорово — натыкаться под одеялом на ее руку и тихонько гладить ее — просто так.
Или вот еще один обычай, который мы завели совсем недавно: Нина устраивается у меня на груди, мое дыхание убаюкивает ее буквально за минуту, а я еще долго лежу с открытыми глазами и перебираю в пальцах ее кудри.
3
Слуги Олманов присоединились к забастовке, и по вечерам Тамара с детьми сидели одни и ждали возвращения Тони. Он служил в волонтерском полку и после работы патрулировал город.
Последние полтора года Тамара жила с чувством вины перед Ниной: она, как Пандора, из любопытства открыла кувшин с несчастьями — но только не своими, а чужими. Теперь ей самой было непонятно: а чего она, собственно, хотела? Отомстить Эдне? Уязвить Даниэля?
На самом деле Тамара давно потеряла интерес к бывшей подруге и ее мужу. Она просто заигралась: упустила момент, когда маскарад кончился, и дело приняло серьезный оборот.
Теперь она осталась в окружении детей, собак и птиц — совершенно беспомощная и никому не нужная. Телефон молчал, и за время забастовки ни одна из ее приятельниц не предложила ей помощь.
На входной двери зазвенел колокольчик.
— Папа вернулся! — крикнул Роджер и помчался открывать.
Но это была Нина. Серьезная и деловитая, она вошла в комнату и поставила на стол керосинку:
— Я так и думала, что у вас даже воду вскипятить не на чем. Сейчас будем ужинать.
Сыновья Тамары во все глаза смотрели, как Нина варит кашу: они ни разу не видели, чтобы белая женщина сама готовила еду.
— Через пять минут будет готово, — объявила она. — Мальчики, несите тарелки!
Не успели они сесть за стол, как в комнату влетел Тони, и в воздухе сразу запахло конюшней, костром и сладкой помадой для усов.
— Здравствуйте, леди! О, мисс Нина, как я рад вас видеть! Держите печенье: благотворительницы из Антизабастовочного комитета сегодня одаривали всех волонтеров.
— Как дела в конторе? — спросила Тамара.
Тони махнул рукой:
— Мы накрыли партию контрафактных пластинок, но китайские сторожа бастуют, и товар на двадцать тысяч остался без охраны. Я обычно договариваюсь с хозяевами: они платят компенсацию, а мы возвращаем им имущество. Но если склад разграбят, у нас у всех будут убытки.
— Хотите, я пришлю вам моих ребят? — спросила Нина. — Я создала охранное агентство из бывших белогвардейцев, и они могут заменить ваших сторожей. Кстати, русские безработные способны решить проблему с водопроводом и электростанцией. Что, если их устроить на места бастующих китайцев?
Тони отложил салфетку.
— А вы уверены, что сможете быстро их собрать?
— Если повесить объявление в русской церкви, то у вас через час отбоя от кандидатов не будет.
Тони вскочил, с грохотом отодвинув стул.
— Тамара, нам надо срочно ехать в Муниципальный Совет и переговорить с мистером Стерлингом! Мальчики, присмотрите за мамой! Мы с мисс Ниной скоро вернемся.
4
Блокнот «Для эскизов»
Поначалу жители Белого Шанхая были уверены, что всеобщая забастовка не продлится долго: китайцам надо что-то есть, и они не могут обходиться без работы.
Но забастовку начали финансировать китайские предприниматели, потому что она разоряет иностранных конкурентов, и повышает спрос на местную продукцию. Вся китайская пресса наполнена призывами покупать только отечественные продукты, а простой народ и рад стараться — лишь бы вставить шпильку ненавистным колонизаторам.
Поражаешься тому, насколько люди нелогичны: борьба за народное счастье в будущем всегда начинается с отмены счастья в настоящем.
Небольшое повышение причального сбора привело китайцев в ярость, а когда из-за забастовки резко повысились цены, никто не возмутился, — хотя результат получился в десять раз хуже.
Рабочие боялись, что запрет на детский труд лишит их важного источника дохода, но теперь вообще нет никаких доходов, кроме бесплатного риса, раздаваемого благотворителями.
Кто-нибудь задумывается о том, что будет после стачки? Если люди разорят своих нанимателей, где они будут искать новую работу? Ведь бесплатный рис однажды кончится.
