Эльвира Барякина - Белый Шанхай
Профсоюзы согласились прекратить забастовку, если будут пересмотрены неравноправные договоры, но Муниципальный Совет — это всего лишь орган самоуправления, и он не уполномочен изменять международные документы. Организаторы забастовки прекрасно это понимают и специально раздувают конфликт, доказывая простонародью, что «белые дьяволы» не хотят мирного решения проблемы. Чем больше вреда будет нанесено колонистам, тем больше уступок смогут выторговать профсоюзы.
Нина выступила посредником между Муниципальным Советом и нашими иммигрантами, и благодаря ей в три дня удалось восстановить работу водопровода и почты. Вдохновленный успехом Антизабастовочный комитет организовывал для бывших белогвардейцев биржу труда и начал распределять их по фабрикам.
В течение нескольких лет граждане Великих Держав воротили нос от русских, позорящих гордое имя «высшей расы», но отцам города все-таки пришлось признать неприятный факт: белое общество, точно так же, как и китайское, делится на образованных и неграмотных, простых и интеллигентных, расторопных и не очень.
То, что на Дальнем Востоке белые люди заработали себе репутацию могущественных богачей, обладающие тайным знанием, — это заслуга не расы, а обстоятельств: билет в Азию стоит дорого и бедные люди сюда просто не добираются. А если прислать в Китай большую, стихийно сложившуюся группу людей, вроде русских беженцев, то миф о превосходстве белой расы тут же развеется.
Белогвардейцы не могут залатать все дыры в экономике города: на настоящий момент бастует более двухсот тысяч китайцев, а русских в Шанхае в двадцать раз меньше. Но все-таки штрейкбрехеры хоть немного облегчили нам жизнь: Шанхай и так не отличался особой опрятностью, а когда кули перестали чистить выгребные ямы, по улицам распространился тяжелый запах гнилья. Теперь, слава Богу, хоть окна можно открывать.
Председатель Муниципального Совета, мистер Стерлинг, пообещал наградить Нину за заслуги перед концессией и исхлопотать для нас американское гражданство. Мы молимся, чтобы ничего не сорвалось: с такой защитой нам даже Уайер не страшен! Впрочем, в последнее время его не слышно и не видно, и я понятия не имею, куда он делся.
5
За время забастовки Шанхай подурнел, будто его чем-то заразили. Зато по прихожанам Богоявленской церкви сразу видно, что дела русских пошли на лад: публика принарядилась и повеселела, а с подворья исчезли палатки, в которых ютились самые обездоленные.
Нищий старичок дядя Ваня, живущий на паперти, где-то раздобыл гармонь и теперь выпрашивает милостыню под музыку:
Дорогие господа,Не ходите мимо.Подавайте иногдаНа шашлык и пиво.
На авеню Жоффр тоже заметны перемены: появились русские продуктовые лавки, дамские салоны и даже детский сад. Как только мои земляки стали получать жалование, открылись заведения, где его можно потратить.
Нина могла бы отнести все эти достижения на собственный счет, но спасительницы русского народа из нее не вышло. В Муниципальный Совет повадились ходить руководители казачьих, православных и прочих союзов: им хочется, чтобы именно они, а не какая-то Нина Купина, представляли интересы русских иммигрантов перед лицом иностранной общественности.
Я слышал, как в церкви Нину называли самозванкой и грозились «найти на нее управу», а Феликс Родионов передал мне слухи, что моя жена — большевичка и работает на ОГПУ.
Нину страшно расстраивает беспочвенность и несправедливость этих обвинений. Она силится найти логику в действиях недоброжелателей и приходит к неизменному выводу: «Не делай добра — не получишь и зла».
На самом деле логика очень простая: офицеров Генштаба и купцов первой гильдии возмущает сам факт, что Стерлинг ведет переговоры не с ними, а с дамочкой, которая неизвестно откуда взялась, и непонятно, кого представляет. И уж совсем оскорбительно то, что они в лучшем случае водят таксомоторы, а Нина не только обзавелась собственной фирмой, да еще и преуспела.
Большинство русских понятия не имеет, почему Муниципальный Совет пригласил их на работу. А те, кто знают, что за этим стояла Нина, поблагодарили ее один раз и на этом все закончилось. Только дураки и завистники не оставляют ее в покое. Они не ведают, через что Нина прошла и сколько она работала для того, чтобы у нее хоть что-то начало получаться. Они осуждают ее уже за то, что она — одна из очень немногих — сумела войти в высшее общество Шанхая. Ведь если такая женщина делает добро своим соотечественникам, то только для того, чтобы обмануть и ограбить!
Слава богу, Нине некогда спорить и оправдываться. Ей надо решать тысячи вопросов: ее бойцам нужны клиенты, форма и оружие, а на каждый чих надо получать официальное разрешение.
Нине очень повезло с полковником Лазаревым, который согласился руководить ее бойцами. Это блестящий командир и организатор, и он пользуется непререкаемым авторитетом среди белогвардейцев. Я съездил посмотреть, как он обучает будущих телохранителей, — это незабываемое зрелище!
В заброшенном фабричном цеху с высокими потолками собираются несколько десятков мужчин — они садятся в круг и внимают тощему кривоносому офицеру, похожему на взъерошенного беркута.
— Если риск высок, клиент не должен выезжать из дому без сопровождения двух бронированных автомобилей с охраной, — объясняет Лазарев новичкам. — Когда клиент прибывает на место, телохранители выстраиваются в шеренгу и образуют живой коридор — от автомобиля до крыльца. Особо следует опасаться членов Зеленой банды и других преступных групп. Бандиты любят тайные знаки и всевозможные ритуалы — это их слабое место. Будьте особо внимательны, если человек заламывает шляпу на одну сторону или закатывает рукава халата и выставляет манжеты. Вы должны примечать все: как люди обмахиваются веерами и как двигают папиросу на губе. Любая мелочь может оказаться условным сигналом для бандитов.
Все это описывается не только словами, но и жестами и гримасами, так что перед слушателями разворачивается целое представление.
Сотрудники Нининой фирмы не хотят признавать, что ими руководит женщина, и постоянно подчеркивают, что их командир — это полковник Лазарев и никто иной. Нина однажды призналась, что они подсмеиваются над ней и даже придумали для нее кличку «Бой-дама».
Она не знает, как к этому относиться. Не обращать внимания? Уволить охальников? Неуверенность в своих силах так давит на нее, что порой Нина перегибает палку, стараясь добиться уважения, — и только зря мучает себя и других.
