Подземный мир - Вольфганг Хольбайн
- Что ты задумал? - спросил отец, когда Михаэль неуверенно двинулся в сторону лестницы. Михаэль остановился, нерешительно оглянулся на отца и тут же заметил, что тележурналист прервал свой разговор и пристально смотрит в его сторону.
- Я не знаю как, но...
- Зато я знаю, - решительно перебил отец, - что сейчас мы уйдём домой, пока ты ничего не натворил.
Михаэль не возразил, хотя внутренний голос нашёптывал ему, что сейчас не время уходить. Почему - внутренний голос умалчивал, но каковы бы ни были резоны, раз отец решил уйти, они уйдут.
Но они не успели пробраться к выходу, как дверь раскрылась и вошёл тролль. С ним ворвалась волна ночной прохлады, и, если бы Михаэль не знал, что это лишь голографическая проекция, он мог бы поклясться, что под ногами колосса дрожал пол. Программисты, создавшие эту иллюзию, оказались основательнее авторов того пластикового монстра в саду: этот тролль имел правильные размеры. Даже сжавшись, он едва прошёл в двустворчатые стеклянные двери.
Гости зааплодировали и расступились, давая великану проход. Михаэль тоже инстинктивно отпрянул. Тролль состоял всего лишь из света, но Михаэлю была неприятна даже мысль, что сквозь него можно пройти.
Свет снова начал мерцать. Маленькие световые точки заплясали на полу и стенах, словно блики от горящих факелов, и, глянув вверх, Михаэль увидел под потолком множество порхающих светляков. Музыка смолкла, но вместо неё пространство наполнилось высоким звучанием сфер, словно пением сирен, причудливым и манящим.
Кто-то-начал аплодировать, кто-то смеялся и выкрикивал похвалы Вольфу за удачное шоу, но большинство заворожённо следило то за троллем, то за танцующими огонькам.
То были не настоящее огоньки. Они как-то странно метались, а если присмотреться, то можно было увидеть, что это крохотные крылатые существа наподобие фей или эльфов из фильма Уолта Диснея, пусть и состоящие из красного и жёлтого пламени. На какой-то момент Михаэлю лаже почудился тихий колокольчиковый смех.
Аплодисменты нарастали, и пляшущие огоньки стали снижаться, словно кланяясь публике. Тот молодой журналист, что действовал на нервы Михаэлю, поднял руку и попытался поймать блуждающий огонёк. Проворный светляк мог бы увернуться, но дал себя поймать и зажать в горсть.
Когда журналист снова разжал ладонь, светлячок горел уже не жёлтым, а холодным голубовато-белым огнём, и теперь в нем отчётливо виделся маленький эльф, порхающий, словно балерина.
- Посмотрите, какая прелесть! - воскликнул журналист.
Гости с любопытством сгрудились вокруг него, любуясь танцующим эльфом, и тот, видя их внимание, после-пируэта склонился в глубоком книксене. Это маленькое выступление сопровождалось одобрительным смехом и новым взрывом аплодисментов.
Михаэль не хлопал в ладоши и не смеялся. С нарастающей тревогой он смотрел в сторону Вольфа, который перестал хвастаться голографическим монстром и переводил взгляд: со светляков та тролля у двери. Вся его гордость куда-то улетучилась. Но он не выглядел ни растерянным, ни ошеломлённым. На лице его был написан ужас.
И Михаэль внезапно понял почему.
Он резко повернулся к репортёру и крикнул столпившимся людям предостережение. По крайней мере, хотел крикнуть. Казалось, время остановилось, воздух сгустился в липкий сироп и все движения замедлились десятикратно. Конечно, все это ему только казалось, но предостережение запоздало бы, а если и нет, все равно никто не стал 6ы его слушать. Крошечный эльф продолжал плясать на ладони журналиста, и молодой человек надул щеки и склонился, чтобы сдуть светляка с ладони.
- Нет! - крикнул Михаэль, - Осторожнее! Это не шоу! Но было поздно. Два-три гостя растерянно оглянулись на его крик, но репортёр не послушал его и дунул на светляка. Это существо вспыхнуло, крутнулось вокруг своей оси, тоже надуло Щеки и под одобрительный смех зрителей выпустило в лицо репортёру струю огня.
Михаэль стоял метрах в пяти и был вне опасности, но инстинктивно закрылся руками, а эльф быстро превращался в облако шипящего огня. Смех зрителей перешёл в крик боли и ужаса, добрая дюжина людей отшатнулась назад с загоревшимися волосами и тлеющей одеждой. Молодой человек, игравший с блуждающим огоньком, корчился от боли на полу. Правая его рука была обожжена, на лице вздувались пузыри, в волосах тлели искры.
Сердце Михаэля ёкнуло, когда он увидел, как кто-то из гостей схватился, за графин с водой, чтобы облить пострадавшего.
- Ради Бога, нельзя водой! - крикнул он. - Будет только хуже!
Мужчина с графином не понял, что значили слова Михаэля, но от растерянности приостановился и Михаэль опередил его, очутившись около репортёра и голыми руками сбивая с него пламя.
Между тем разрозненные крики уже разрослись в настоящую панику, и Михаэль, оглянувшись, увидел, что для этого есть все основания. Остальные светляки прекратили свою весёлую пляску над головами гостей, и хотя не взрывались огнём, как их братец, но пикировали сверху на бегущих, прикосновениями поджигая их одежду и волосы или бомбардируя их пылающими искрами. Один из блуждающих огоньков нацелился на коллекцию картин Вольфа, он перескакивал с картины на картину и задерживался на каждой ровно столько, чтобы прожечь дыру или вызвать тление холста. Другой выжигал на обоях и на ковре дымящиеся узоры. Третий занялся стереоустановкой Вольфа, перелетая с одной колонки на другую. Все это происходило одновременно, и Михаэль замечал их лишь краем глаза, пытаясь поставить на ноги оглушённого болью репортёра.
Молодой человек был тяжёл, дрожал от испуга, и Михаэль бы не справился один, но на помощь ему подоспел отец. Даже общими усилиями они с трудом подняли его. Репортёр пострадал не сильно - пламя у блуждающих огней не очень горячее, и ожоги не представляли опасности для жизни. Он легко отделался, подумал Михаэль. А вот если бы на него плеснули водой...
- Как вы себя чувствуете? - спросил отец.
- Что это... было? заикался репортёр, медленно приходя в себя.
- Об этом после поговорим- Отец Михаэля беспокойно огляделся. После взрыва не прошло и минуты, но весь зал превратился в адский котёл. Гости бежали к выходу, а блуждающие огни сновали среди них все быстрее, поджигая все, чего ни касались. Михаэлю казалось чудом, что до сих пор никто не получил серьёзных повреждений. Но это
