Конторович Александр - Пока светит солнце!
— Ну… да, пожалуй… Однако ж, нам-то как теперь быть? Её послушать — так у танков тех — человек тридцать, по меньшей мере, сейчас сидят! И половина — раненые. Что делать станем, старшина?
— Как, что? К своим вывозить! Неужто, своих раненых в тылу фашистском бросим?!
— Да не бросим, это понятно! Повезём на чём? Их, ясное дело — в кузова, а сами как? Ножками пойдём? Так не дойдём, сам знаешь… Одного комиссара вывозить?
Хромлюк засопел.
— Во-во! А приказ у нас, старшина, именно этого и требует! В первую голову — полковой комиссар и его группа!
— А во вторую?
— Нет никакой второй! Комиссар — и точка!
Старшина насупился. Да и у Алексея на душе было муторно. Понятное дело, легкой задачи он и не ожидал, но, чтобы вот так… Он не строил никаких иллюзий — оставшиеся во вражеском тылу раненые бойцы — обречены на смерть. Но — что можно сделать?
— Мотоцикл, товарищ капитан! — прервал их беседу посыльный. — Сюда едет!
Стоило только мотоциклисту съехать в ложбину, как на её склонах выросли фигуры бойцов, державших в руках винтовки с примкнутыми штыками. Разумеется — родные трехлинейки, трофейные немецкие 'маузеры' в этом случае были совершенно неуместны. Не заглушая двигатель, мотоциклист, положив руки на автомат, огляделся по сторонам. Увидев капитана в зеленой фуражке, немного успокоившись, окликнул окруживших его бойцов: 'Мужики, закурить есть?'.
Строй дрогнул, и оттуда выбрался один из бойцов. Закинув винтовку за спину, он спустился вниз и вытащил из кармана пачку папирос.
— Чем богаты… — протянул он её водителю мотоцикла.
Протирая сонные глаза, наверху появилась и военврач. Только тогда приехавший боец выключил двигатель.
— Свои…
— Выехал-то я отсюда уже вечером… да и заплутал — следов-то ночью не видать! — сержант виновато развел руками. — Пришлось в поле ночевать, хорошо, что хоть шинель была — ею товарища Лужина и укрыл. А как ещё дорогу сыскать… кроме, как по следам? Вот и вышло так, что к своим я приехал часа в четыре — уже к вечеру ближе. Хорошо, что хоть товарищ военврач перевязку вовремя полковому комиссару сделала! Да и ехать я старался поаккуратнее, пережидал, чтобы открытые места медленно проезжать. Растряс бы товарища полкового комиссара по дороге — кто б его тогда перевязывать стал?
— А как же вы тут военврача-то одну оставили? — сощурился Ракутин.
— Так… сама она и приказала — увози полкового комиссара! Двоих — не увезти, места в мотоцикле столько нет. А уж, чтобы всех… так и она тут, чай не в лесу, Рябоконь рядом был, консервы есть, сухари, опять же — вода… оружие у них имелось.
— Обеспамятел ваш Рябоконь, недавно только в себя пришел.
— Ну, кто ж знал-то?! — на сержанта было больно смотреть — так сильно он разнервничался. — Уезжал я — он вроде в сознании был, разговаривал, даже… шутил.
— Ладно, теперь мы тут, поможем. Что там у вас, на месте? Ехать туда, кстати, далеко?
— Ни! Тутось, рядышком. Только петлять много, овражки да ручьи — не проехать прямо-то! И эти… немцы катаются. Беречься надо — они поодиночке редко когда шастают, всё больше кучей. Я и сам больше прятался, чем ехал.
— Раненых сколько у вас?
— Ежели Рябоконя сочтём — семнадцать человек. Здоровых семеро.
— Транспорт какой-нибудь у вас там есть?
— Броневик стоит, тот на котором товарищ Лужин приехал. Только у него с мотором что-то… не работает… а водителя ещё тогда с самолета подстрелили, так что и чинить его некому. А больше ничего нет.
— Ладно, товарищ сержант. Собирайтесь, назад поедем. Как вы думаете, грузовики пройдут?
— Раз 'эмка' прошла, грузовики и подавно смогут. Только осторожнее надо, фашисты тоже ведь не спят. Мотоцикл-то цель маленькая, интереса особого не представляет… а машины — другое дело.
— Так у нас одна — немецкая, и форма ихняя есть — издали не поймут. Кстати, и вам надо будет надеть ихние сапоги и каску с плащ-палаткой — издали не разберут, кто за рулем сидит. Хоть и странно сейчас плащ-палатку набрасывать — жарко, но от пыли прикрыться — вполне может быть….
Отдав приказ слить из легковушки бензин, капитан приказал собираться. Станкачи, не разбирая, установили прямо в кузовах, ручные пулеметы приготовили к немедленному открытию огня. В коляску к Фролову сел Межуев со своим трофейным МГ-34 — он уже привык к нему и расставаться не захотел. Военврача усадили в кабину замыкающего грузовика, а её немаленькую сумку убрали в кузов, наказав одному из бойцов следить за ней во все глаза. Да и за самим военврачом пригляд был нужен — не ровен час ещё сунется опять со своим револьвером куда-нибудь. Ухмыльнувшись в усы, Хромлюк пообещал такого более не допустить.
Словом, через час небольшая колонна выехала из ложбинки и тронулась в путь. И, несмотря на то, что движение было относительно оживлённым, остаток пути удалось проделать без происшествий. Немецкий мотоцикл и трофейный 'Опель' смотрелись вполне нормально, а каски и немецкие плащ-палатки на мотоциклистах, (и особенно — МГ в коляске) развеивали последние подозрения.
Свернув с дороги, колонна въехала в густой орешник, и здесь сержант притормозил.
— Надо немецкие тряпки снимать — скоро наш пост будет. Могут и стрельнуть сгоряча-то. Давайте, я вперед проеду — меня ждут, и вопросов не будет никаких. А уж следом — и вы потихонечку, я пост предупрежу.
Так и оказалось: предупрежденный сержантом пост пропустил машины без задержек и они съехали на дно глубокого оврага. Склоны его густо поросли всяческим кустарником, и, при желании, здесь можно было свободно спрятать хоть батальон — с воздуха это место не просматривалось. Подбитый броневик полкового комиссара остался в стороне — у другого въезда в овраг. Там сейчас сидел ещё один пост. Но не в самом броневике — а рядом. Распахнутые люки и открытые двери наглядно демонстрировали то, что машина брошена, и пролетающие изредка самолеты им совершенно не интересовались — такого добра вокруг было предостаточно…
— Садитесь, товарищ капитан, — Лужин шевельнул рукой, указывая на место около себя. — Слушаю вас…
— У меня приказ, товарищ полковой комиссар — вывезти вас в расположение наших войск.
— Понятно… Как собираетесь исполнять?
— В пяти километрах отсюда — наш дот. У них есть телефонная связь с нашими. Я обязан доложить о том, что вас нашли. Дальнейшие указания последуют. Приблизительный маршрут выхода у меня есть, так что если даже связи и не будет, всё равно, пройдём.
— Здесь большое количество раненых — что собираетесь делать с ними?
— С собою возьмём — что же ещё? А что с вашим броневиком, товарищ полковой комиссар?
— Похоже, что повреждён двигатель… не знаю точно. У меня здесь есть специалисты, но они броневик пока не осматривали, мы уже собирались уходить пешком. В воздухе часто пролетали самолеты, была вероятность, что они откроют огонь, увидев у подбитой машины людей.
