Конторович Александр - Пока светит солнце!
04.07.1941 г
Утро принесло новые хлопоты. К полудню удалось отремонтировать броневик полкового комиссара. Поврежденные части попросту сняли с такой же машины, которую обнаружили среди подбитой техники. Группа бойцов тем временем обшарила разбитые автомашины и слила с них две полные бочки топлива. Из брошенных неисправных танков удалось накачать горючее для тридцатьчетверки. Танк завели и перегнали в лагерь. Хозяйственный старшина тотчас же назначил двух человек в экипаж. За рычагами так и остался один из механиков Лужина. Второй вместе с несколькими бойцами еще с утра ушел к немецким танкам.
Вновь назначенный экипаж принялся осваивать новое для себя дело: учиться заряжать и разряжать пушку и пулемет. Благо что механик-водитель из группы Лужина кое-что понимал и в этом деле тоже. А вот стрелять из орудия предстояло Ракутину, чем он совсем не был обрадован. Но, печально вздохнув, полез в нагревшуюся на солнце башню. Все-таки эта пушка кое-чем отличалась от тех орудий, что ему приходилось раньше видеть.
Оказавшись в башне, он огляделся.
По сравнению с немецкими танками, которые ему ранее приходилось видеть, в тридцатьчетверке было более тесно. Или это так казалось?
Поерзав на неудобном сидении наводчика, он более-менее приноровился к пушке, но вот крутить одновременно маховики поворота башни и подъема орудия было исключительно неудобно. Рост ли Алексея был тому виной или какие другие причины — но поворачивать находившийся слева от него маховик поворота башни пришлось правой рукой. Иначе левая постоянно обо что-то задевала. Повертевшись и так и сяк, капитан плюнул и принялся делать это правой. Непривычные операции здорово его раздражали, и из танка он вылез в не самом хорошем расположении духа.
Глянув на солнце, только в затылке почесал — полдень уже. Ушедшие к доту разведчики до сих пор не вернулись. Правда, Лужинский мехвод пригнал-таки немецкий танк. "Т-3".
Осматривать его Алексей не стал: ничего нового для себя он там все равно бы не увидел. Еще когда он вместе с группой назначенных специально для этого командиров осматривал немецкую технику, которую они любезно согласились продемонстрировать представителям Красной армии, он облазил этот танк сверху донизу. Сомнительно, чтобы немцы успели придумать там что-то новое и совсем уж невероятное. Да и, окажись такое на самом деле, полковой комиссар наверняка бы об этом упомянул. Хотя… за чем-то ведь он сюда приехал? Вряд ли для того, чтобы просто отснять трофейные танки.
Наскоро перекусив, оба механика-водителя в сопровождении бойцов потопали за оставшимися танками. А старшина уже начал подбирать экипажи для новых машин.
Присев на камень, Ракутин вытащил из полевой сумки блокнот. Вместе со всеми обнаруженными здесь людьми под его командой сейчас находилось пятьдесят два человека, включая раненых. Немало! Но если посадить в машины полные экипажи (а ведь еще и в броневик кого-то надо найти), то пехотного прикрытия для бронетехники почти не оставалось. Эх, не вовремя пропал лейтенант! С каким бы облегчением Алексей спихнул бы на него сейчас существенную часть своих забот. Уж, по крайней мере, всей пехотой тот бы командовал отлично. А сейчас — разве что на старшину положиться. Да и тот далеко не двужильный, ему вон сколько всего тащить приходится.
Положа руку на сердце капитан весьма скептически оценивал боевую мощь своего отряда. На первый взгляд, все выглядело более чем внушительно. Если ушедшие за танками механики пригонят еще две машины, то четыре танка — это весьма и весьма серьезный аргумент. Если не учитывать того, что их экипажи в своем новом деле понимают очень немного.
И какой из всего этого можно сделать вывод?
Простой: нельзя лезть в открытое противостояние. Даже и с пехотой. Как воюют немцы, Ракутин представлял весьма хорошо и никаких иллюзий на этот счет не строил. Да, напугать их, во всяком случае, сначала, мы, безусловно, сможем. Аж до мокрых штанов напугать. Но этим все и ограничится. Уже после первых выстрелов противник быстро раскусит, что в танках сидят совершеннейшие новички. И вот тогда…
Значит, делаем так. Головными пускаем трофейные танки. Парочку. Следом за ними пусть идет немецкий же грузовик. А вот уже следом — тридцатьчетверка, еще один танк, тоже немецкий. Замыкающим следует второй грузовик и броневик с комиссаром.
Несколько странноватая получится колона, но на взгляд немцев — ничего особенного. Танки свои? Свои.
Грузовик? Тоже свой!
А то, что в колонне следом за привычными машинами идут еще и трофейные… Ну, всякое в жизни бывает. В любом случае, замыкающим идет такой же немецкий танк. Так что с этой точки зрения все правильно.
Придя к этому выводу, Алексей несколько повеселел. Отловив старшину, озадачил его на предмет поиска в разбитых машинах любого военного снаряжения. В грузовиках еще оставалось достаточно места, и можно было погрузить что-нибудь нужное. Некоторое количество боеприпасов, продовольствия и медикаментов принесли еще вчера, но капитан хорошо представлял себе ценность лишней пачки патронов и банки консервов в сложившихся условиях. Да и в любом случае оставлять все это добро на поживу противнику не хотелось.
"Надо будет зажечь все эти разбитые драндулеты. Мало ли для чего немцы их сумеют использовать. Да и к своим когда выйдем, за это спросить могут. Отчего, мол, оставил врагу технику и запасы? Мало кого будет волновать то, что оставил ее вовсе не я. Где те виновники, бросившие исправные машины? Поди, сыщи! А ты — вот он, жив-здоров, с тебя и спросим".
За спиной дипломатично кашлянули, и Ракутин оторвался от своих мыслей.
— Старшина? Что стряслось?
— Разведка пришла. Те, что в дот уходили.
— Это здорово! И что у них?
— В дот не пройти: вокруг немцы сидят.
— Много?
— Разведчики насчитали два отделения. Они перекрыли все пути подхода туда, но на штурм не идут. Не иначе, подкрепления ждут.
— Пушки у них есть?
— Не заметили.
— Значит, не подошли еще… Фигово, Хромлюк, без связи мы остались. Что делать будем?
— Ну… товарищ капитан… Комиссару сказать надо.
— Это-то я сделаю. Да только решать все равно нам с тобой. Сам понимаешь, мы хоть внешне и страшно выглядим, только это все до первого выстрела. Экипажи у нас необученные, стрелки из них почти никакие. Ну, разве что пулеметчики. Нельзя нам сейчас в открытый бой вступать. Всех немцев все равно не положим, кто-нибудь да убежит. Так что уже через пару часов они все станут ловить взбесившихся танкистов, и вся наша маскировка коту под хвост. Ладно ещё, если они нас пехотой и танками давить станут, а если авиацией? Тут нам всем и карачун…
