Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов

Ещё до рассвета бойцы Клааса, сдирая в кровь ногти, выдирали камни голыми руками из земли и наваливали их друг на друга. С наступлением утра солидные завалы из искусно прилаженных камней скрывали бурские позиции.

Фирсанов от вида трупов, зычно урча, возвращал свой паёк на скалы. Конечно же он видел трупы и раньше, гораздо больше и в худшем состоянии. Но тут он впервые видел мёртвых, среди которых мог быть тот, кого он, усиленно паля из своей винтовки, мог убить несколько минут назад. Сам, своими руками. Не испытывая к этому несчастному особой злости, не отбиваясь от прямого нападения, а просто потому, что так встали африканские звёзды, потому что в одной точке сошлось множество пустяшных обстоятельств. И вот уже нет человека. Чьего-то сына, брата, отца… Наверное, хорошего человека, но оказавшегося не там и не тогда. На этом месте, среди этих камней, вместо него мог быть и он. Но сегодня повезло ему… Сама эта мысль толкнула тугой и горький ком к горлу.

Сентябрь 1900 года. Санкт-Петербург

Александр Леонидович привычно стремительно вышел из своей конторы и резко замедлил шаг, пропуская перед собой молодую женщину, которая только что вышла из магазина и спешила к ожидавшей её пролётке.

– Александр Леонидович? Фирсанов? – почти вскрикнула барышня, закрывая в изумлении рот ладошкой в ажурной перчатке.

– Сударыня? – несколько насторожился адвокат. Он её точно не знал. Не хватало ещё публичного выражения восторгов.

– Я, Софи! Бенуа! Может…

– О господи! В какую умопомрачительную красавицу вы превратились.

– Мерси, Александр Леонидович! Я так рада вас видеть. Вы – самое приятное и весёлое воспоминание моего детства.

– Ещё секунда – и я воспарю от гордости за облака.

– А я так хотела поболтать с вами… – ненавязчиво заметила красавица.

– Тогда прошу в кафе! Там такие парижские пирожные… Каюсь, изредка балую себя. Тем более сейчас, – такой повод!

– Мы только что из Парижа.

– Ну хотя бы один русский пряник вы отведаете? Гарантирую, что это никак не скажется на вашей изумительной фигуре.

– Теперь я понимаю, почему m-lle Бланш буквально таяла в вашем присутствии. Вы умеете согреть женское сердце.

– Вы наговариваете на бедную барышню. Может быть, крохотный интерес на фоне дачной скуки, но уж никак не – «таяла».

– По прошествии стольких лет…

– Неужто? А мне казалось, что я по-прежнему молод.

– Александр Леонидович, мужское кокетство не столь изящно, как женское.

– Подловили, Софи Бенуа!

– Я теперь маркиза де Дюфо-Сирвак.

– Простите, а я так запросто…

– Дорогой Александр Леонидович, успокойтесь. Ведь люблю я вас точно так же, как в детстве!

– Почему самые важные вещи в жизни я узнаю уже на склоне лет! Судьба ко мне несправедлива!

За этой шутливой перепалкой они добрались до кафе и расположились за столиком. К ним тут же кинулся щеголеватый молодой человек. Приняв заказ, он растворился.

– Что вы? Где вы? Рассказывайте, – потребовал Фирсанов-старший.

– Родители составили мне удачную партию, и я её приняла как должное. Теперь мы по нескольку месяцев живём на Лазурном Берегу. Ездим в Париж на выставки современного искусства. Иногда выезжаем в свою виллу в Кланк де л’Эстаблон близ Марселя.

– А детки?

– Пока нет, я ведь только два года, как состою в браке. А помните ваши праздники в Павловске?

– Мне ли их не помнить… Только мне кажется, что ими я очень навредил сыну.

– Боже, что с ним случилось! – бледнея, не на шутку испугалась Софи.

– Слишком романтичное восприятие жизни.

– Так это же прекрасно! И, наверное, так необычно и интересно!

– Да. Если не считать того, что этот романтик отправился на англо-бурскую войну.

– Воевать? – спросила молодая женщина, готовая лишиться чувств. Её глаза наполнились слезами.

– Он, конечно, сошёл с ума, но не до такой степени. Там он в качестве корреспондента «Невского экспресса».

– Обязательно испрошу все номера этого журнала. – Она сделала глоток кофе.

– Это газета, Софи. Все не надо, но с февраля этого года – посмотрите.

– Уверена, что он интересно пишет. Талантливый человек талантлив во всём.

– Не мне расхваливать, но читать интересно. В своих отчётах он умудряется рассказать о войне без обильной грязи.

– Вы так заинтриговали! Обязательно прочту. Вы непременно передавайте ему мои нижайшие поклоны. Вы слышите, – непременно! – почти приказала Александру Леонидовичу Софи.

– С удовольствием, но там огромные проблемы с почтой. Шлю свои ответы в пустоту, не зная даже, читает ли он их? Но обязательно ему отпишу.

– А он волевой юноша. Достоин всяческих похвал. – На щёках Софи выступил румянец, что не укрылось от намётанного взгляда адвоката. – Помню, буквально через несколько дней после того неудачного выступления с шариками, он мне столько фокусов показал.

– Вот запросто, в простом девичьем щебетании, вы раскрыли мне страшную тайну.

– Надеюсь, я никому не навредила?

– Что вы! Нет. Но я теперь точно знаю, ради чего, вернее, ради кого, он до глубокой ночи жёг свечи и иступлено репетировал.

– Да?

– Да.

– Но когда мы с m-lle Бланш через неделю приехали к вам, то ему удались все фокусы.

– Кто бы сомневался.

– Но и я за неделю тоже не получила ни одной записи в дневник послушания от m-lle Бланш. Я так старалась ради этой поездки.

– Кстати, а где m-lle Бланш сейчас?

– Мне трудно сказать. Уезжая от нас, она получила прекрасную рекомендацию. Кажется, она устроилась к Трубецким. Но когда это было…

– Грустно это, проходят прекрасные годы, – ответил каким-то своим мыслям Александр Леонидович.

– Мне тоже. Я бы с удовольствием взяла её к себе. Только сейчас понимаю, сколько она вложила в меня души.

И уже у пролётки Софи, наклонившись поцеловать в щёку Фирсанова-старшего, шепнула:

– Лёнечке передавайте мои глубочайшие поклоны.

– Простите бестактный вопрос старику?

– Ну какой же вы старик, Александр Леонидович! – искренне возмутилась Софи, тем самым разрешив Фирсанову вопрос.

– Скажите, Софи, а мой сын вам хотя бы нравился?

Девушка вспыхнула, как маков цвет, и вошла в пролётку. Но, прежде чем сесть, тихо сказала:

– Я очень вас прошу, Александр Леонидович, исполните мою просьбу. – И что-то вспомнив, кинулась в сумочку. Забытое нашлось быстро. Софи протянула кусочек картона. – Вот моя визитка. Там наши адреса. Для вас и Леонида наши дома всегда открыты в любое время суток. Жду вас по-семейному, без специального приглашения.

– Гран мерси за заботу, Софи! Несказанно рад этой случайной и от того ещё более приятной встрече!

– А вы не меняетесь, Александр Леонидович! Сердцеедом были, им и остались. Жду вас и Лёню. – И уже кучеру: – Трогай, любезный.

Пролётка поехала, но Софи тут же обернулась.

– «Невский экспресс»? – уточнила