Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов
– Так для начала разговора, – стал суетливо оправдываться я.
– Ну только если так, тогда можно, – величественно разрешил светловолосый.
– А ради чего в Южную Африку приехали? Тысячи вёрст от родной земли? Да и табак не ахти…
– Да… Дело табак. – Глубочайшая затяжка. – На это у каждого своя причина. Вот Федька Никитин прибыл сродственника своего защищать.
– Родственника?
– Ага, – присоединился „Янычар“. – Он тут под Йоханнесбургом, всем семейством окапался.
– Старатель?
– Да какой там! В земле шебуршит. Так их первых и погнали, а у него детишек – мал мала меньше. Угодья разорили, дом сожгли… Вот и пришлось приехать, подмогти чуток.
– Помогли?
– Маленько осталось. А так – новый дом поставили, землю обработали. Так что порядок, – лучезарно улыбнулся „Янычар“, показав ослепительно белые зубы.
– А вы? – возвращаю в разговор „Муромца“.
– Так у меня к англичанам особый счёт.
– По какой причине?
– По какой причине? Да по такой! – разбушевался богатырь. – У меня к ним претензия ещё с Крымской кумпании. Подло они тогда воевали. Скольких враз истребили! Не за понюх табаку! Какого командира убили! Да и друга моего ни за что положили! Так что надо их к ногтю.
– Драчливый, что ли, такой? – провоцирую я. – Всех заломати и по свету разогнати?
– Насчёт разогнать – не знаю. Зимой, на речке на льду, в снегу выдержанными варежками любил помахаться. Но это по молодости.
– А сейчас?
– Сейчас почти остепенился. Вот только за товарищей своих натру им зад солью – и домой. Пора свататься! Детишек заводить.
– Отличная перспектива! – хвалю я прекрасный план.
Хорошо и просто у Муромца. Всё расписано на десятилетия вперёд. И с этим не поспоришь. Этот разговор повеселил и порадовал меня очень. Так мирно мыслить на войне…
А когда я записывал услышанное, вдруг понял: из тех кого я расспрашивал за эти дни, никто не назвал целью своего приезда в Южную Африку добычу золота или алмазов, личное обогащение. Причины разные, а веление сердца одно – защитить более слабого. Обрадовался я этому и восхитился. Захотелось так же, как мои герои, вернуться назад в Россию и зажить простой, незамысловатой жизнью, которая является основой для всего и для всех.
Собственный корреспондент „Невского экспресса“, Леонид Фирсанов».
Несколько шпалер отряда русских добровольцев были построены в тени пальм и акаций. На новое и сложное диверсионное задание брать кого-то из других частей Европейского легиона не решились. Перед строем вышли подполковник Евгений Яковлевич Максимов и штабс-капитан Александр Николаевич Шульженко.
– Соратники! – обратился ко всем Евгений Яковлевич. – Поскольку вы прибыли сюда добровольно, то распоряжаться вашими жизнями не хочу и не имею права. Всем известно, какой урон нашим войскам наносят английские блиндированные поезда. Дерзость и высокомерие противника возрастают с появлением каждого нового состава. Пора это прекратить и уничтожить их. Командиром группы я назначил штабс-капитана Шульженко. В предстоящую операцию пойдут только добровольцы…
В этот момент все шеренги сделали шаг вперёд.
– … а из них – только те, кого отберёт Александр Николаевич. Понятно?
– Так точно! – выдохнул батальон.
– Желающие остаются в строю, остальным – разойтись!
Но ничего не изменилось. Шалое солнце, пыльные акации и пальмы да те же шеренги в тени.
– Тогда мы сейчас пройдём по рядам и поговорим с каждым.
Максимов и Шульженко пошли вдоль строя. Старались отбирать опытных и зарекомендовавших себя в боях.
Последним в отряд, к радости Пётра, взяли Семенова. Было известно, что диверсант и всадник из бывшего художника, скажем так, средний, но снайпер и подрывник – отменный!
Цыганков с радостным сердцем принялся за тщательную подготовку. Оглядел обоих жеребцов, вымыл их, накормил и напоил. Проверил всё оружие и амуницию. И по сумеречному холодку, в сопровождении двух местных проводников, отряд выступил на задание. Предстоял длительный переход до предполагаемого места дислокации поезда.
Пока тянулась своя и нейтральная территория, Пётр говорил почти без умолку.
– Слушай, а вот побьём англичан…
– Ты уверен?
– А-то!
– Не говори: «гоп», пока не перепрыгнул, – засомневался Владимир.
– Это ясно, как божий день! Они сюда за чужим пришли, а чужое всегда ой как трудно даётся. В руки само не прыгает, попотеть придётся господам англичанам. А они этого очень не любят.
– Такое впечатления, что ты с ними минимум полжизни бок о бок прожил.
– Про них дед мне столько понарассказывал! Он казак, а у казака глаз намётанный, – как самый весомый аргумент выложил Цыганков. – Известно, что своё оборонять всегда легче. Всё за тебя, всё тебе в подмогу.
– Чует моё сердце: налетит их скоро, как саранчи. И надают они нам – не мытьём, так катаньем, – заскучал Семенов.
– Не боись, в любом случае отступят! Не завтра, так послезавтра, не послезавтра – так через неделю, месяц, год. Всё равно уйдут! Не их это место, – упорствовал Пётр.
– С бурами понятно, они за своё кровное воюют, – добивался истины Владимир, – а тебе что здесь надо? Вот кончится война, ты что – спокойно станешь алмазы из земли выковыривать?
– А почему бы и нет? Я эти земли и потом, и кровью полил, имею полное право. А что?
– Я думал, что после всего произошедшего с тобой здесь, ты захочешь сделать что-нибудь такое, чтобы земля расцвела.
– Да она и так цветёт! Палку воткни – тут же станет колоситься.
– Я в более широком смысле. Людям жизнь облегчить: дома поставить, заводы открыть, города возвести!
– Тогда только алмазы спасут, – безапелляционно заявил Пётр.
– Чем же ты от англичан отличаешься в таком случае? Так же пришёл ободрать их, как липку!
– Ну, ты-то не очень-то задирайся. Не посмотрю, что мой друг, промеж глаз залимоню – эхо три дня стоять будет. Сравнил: я и англичанин! Они же уже сколько веков всё по миру хапают? Местных дурят, а потом пьют кровь, как клопы.
– Они много веков, а ты с момента появления мысли об алмазах.
– Коли бы не знал тебя, то подумал бы, что ты за англичан.
– Я разобраться хочу.
– А я честно: ребята, так, мол, и так, дайте делянку в разработку. Сколько вам, сколько мне? Ударили по рукам и расстались лучшими друзьями. Им все одно самим это не поднять. Так пусть лучше камушки эти пользу хорошим людям приносят.
– Хорошие люди – это ты?
– У тебя обратное обо мне мнение?
– Нет!
– А эти, – подразумевая англичан, неопределённо махнул Пётр, – никак не успокоятся. В Крымскую на нас турок настропалили, а потом и
