Бриллианты безымянной реки - Татьяна Олеговна Беспалова
– Есть. Наверное…
– Наверное! Выходит, вы не уверены? Разве вы не оттуда?
Георгий молчал. Он наблюдал, как понравившаяся ему женщина, совершенно не чинясь, сама разливает водку по стопкам, как чокается с ним, как, не морщась, проглатывает напиток. Но вот закусывать водку эклерами – это уж совсем противно. Смотреть на такое без содрогания невозможно. Георгий поморщился. Очки соскользнули с его носа на скатерть.
Молниеносным движением Анна схватила очки и нацепила их себе на нос. Оправа села плотно. Анна зажмурила глаза, подняла лицо кверху, как делают слепцы. Георгий в смущении махнул полную стопку водки. Тут его и повело.
– Вы обмолвились о командировке. Соврали. Всё дело в личном письме. Вы получили его и едете.
Анна распахнула глаза, уставилась на него через стёкла очков, несколько раз растерянно моргнула.
– А вы сами-то не лгунишка ли, тойон?
– Я?!!
– Вы!!! Не у вас ли фальшивые очки без… без…
От гнева и смущения стёкла очков запотели, и Анна сорвала их с носа.
– Я не бессовестный.
Георгий потёр стёкла краем скатерти и водрузил очки на место.
– Ах, я забыла слово… но я not a liar[41]!
Она снова полезла в сумку. На этот раз на свет явилось аккуратное кожаное портмоне с блестящей застёжкой. Из портмоне Анна извлекла сложенный вдвое желтоватый бланк с лиловой печатью и заголовком «Командировочное удостоверение». Документ был предъявлен Георгию жестом оскорблённого достоинства с требованием непременно и подробно ознакомиться. Анна распоряжалась и командовала в манере капризной барыньки. Скрепя сердце Георгий прочёл слова «Гидропроект» и «инженер-проектировщик энергетических установок».
– Читайте же! Read it[42]! – командовала Анна, не заметив, как руки Георгия, до этого покойно лежавшие на скатерти, сжались в кулаки.
Ах, вот оно что! Инженер-проектировщик энергетических установок! В юбочке, нейлоновых чулках со стрелками и с коком на голове!
– Я участвовала в проектировании ГЭС-3. Вы ведь знаете о Вилюйской ГЭС? – щебетала Анна.
– Мне ли не знать… – угрюмо отозвался Георгий.
– Ну, раз даже вы знаете, могу рассказать more details. I can. Шеф меня лично экзаменовал, чтобы я не опрост… gave herself away[43]… ах!
После очередной рюмки её язык начала заплетаться. Она очевидно пьянее Георгия, но как-то ещё держится. Такая закалка бывает у знатных выпивох. Интерес Георгия рос, выпирая наружу, как забродившая опара. Он не любил себя таким. Лучше жить спокойно, не волнуясь о таких пустяках, как женщины. В жизни настоящего мужика есть много важного: семья, кровная родня, карьера, деньги. А женщины? Их много. Они голову морочат, сбивая с правильного курса. Сколько раз давал себе слово, и вот опять!
* * *
На лётном поле жизнь снова оживилась. Люди в униформе сновали вокруг рычащего моторами лайнера. Часы над входом в кафе показывали ровно одиннадцать часов.
– Я понял. У вас какое-то дело в Ч., – решительно проговорил Георгий. – Нам пора. Скоро объявят посадку на наш рейс.
– В Ч.? Ах да. Дело… Конечно, case[44]… Да ещё какое! Наш рейс, вы говорите? Выходит, у нас есть что-то общее? Может быть, и вы тоже проектировщик? В таком случае…
Она внезапно умолкла. Всё-таки и ей водка путала мысли.
– Инженер-проектировщик «Гидропроекта»… Надо же… Да тут никакой водки не напасёшься! – буркнул Георгий. – По-моему, вы такой же проектировщик, как я.
Его гнев пресёкся новым появлением официантки.
– Вот счёт, – объявила она. – Кто будет платить?
Анна принялась шарить в сумочке. Неужели ищет кошелёк?
– Вы портмоне-то приберите. У вас там и билет, и паспорт. Что же вы так невнимательно, – прорычал Георгий, бросая на стол красную купюру.
Официантка не шелохнулась. Георгий видел её тонкие руки с аккуратно обработанными ногтями, покойно сложенные на белом переднике.
– Что? – он поднял глаза.
Улыбка Официантки обжигала, как кипяток.
– Двенадцать рублей одиннадцать копеек, товарищ, – проговорила работница общепита.
– Отлично посидели!
– Могу гражданочке отдельно посчитать. Или…
– Или…
Георгий бросил на стол ещё две смятые желтенькие бумажки и мелочь. Обжигающая улыбочка испарилась. Официантка смела со стола деньги жестом опытного крупье.
– Это вам на чай, – пролепетала Анна, выложив на стол один рубль новенькой бумажкой и ещё двадцать копеек мелочью.
Официантка замерла в недоумении посматривая то на Георгия, то на Анну.
– Выпендрёж, – фыркнул Георгий. – У инженеров-проектировщиков энергетических установок высокая зарплата.
– Тут рубль тридцать! – тряхнув головой проговорила Анна. – Как полагается: десять процентов от суммы и ещё немного… Ах да! Передайте повару, что язык был очень вкусен. И шпроты…
– Что-что? Передать повару?
Георгий рассмеялся, вскочил. Официантка стояла рядом с ним, словно монумент передовым работникам общепита. Казалось, она была совершенно неподвижна, не улыбалась и даже глазами не ворочала, но купюра и мелочь со стола исчезли молниеносно.
– Так принято. Чаевые – десять процентов от суммы, – проговорила Анна, отведя со лба растрепавшиеся пряди. – В Москве, в «Пекине», порядки немного другие, но и там давать меньше неприлично… Вы так смотрите… Я что-то не так сделала? В Новосибирске это как-то по-другому? In that case[45]…
– Вы и в Пекине бывали? Как инженер-проектировщик? В командировке? – вздохнул Георгий.
– Каждую субботу! – Анна утвердительно тряхнула головой, отчего едва прибранные пряди снова полезли на лицо. – Впрочем, вру. Не каждую. Третью субботу каждого месяца мы с папой непременно обедаем в «Праге». А «Пекин»… Oh, really, I don’t remember[46]…
– Это названия московских ресторанов. – Официантка без особых церемоний толкнула Георгия локтем в бок. – Не думаю, что товарищ фантазирует. Тем более что она инженер каких-то там установок.
– Лучше бы фантазировала, – снова вздохнул Георгий.
– В Советском государстве любая женщина может быть хоть инженером, хоть, как я, официанткой.
– Вот если ты официантка, то обслуживай! Иди. Неси ещё одну «Столичную»!
– Ещё одну? Не много ли вам будет? Смотри, товарищ проектировщик совсем разомлела, а вам обоим ещё до Мирного лететь.
– Как раз три часа, вот и проспится!
И Георгий сунул в податливую ладонь ещё одну купюру. Официантка исчезла, унося в кармашке передника свою добычу.
– Ах! Багажная квитанция! Я сдала свой чемодан в багаж и теперь волнуюсь. В нём много ценного…
– Ценного?
– Там мои платья, ну и stuff like that[47]…
– Платья?
Георгий смешался. Явившаяся вновь официантка сунула в его пустые ладони нечто твёрдое, цилиндрической формы, обёрнутое в газету.
– Вот! Убери куда-нибудь. Неудобно в открытую нести бутылку. Всё-таки «Аэрофлотом» летите.
– Не учи меня!..
– Глянь на дамочку. Она опьянела. Присмотри за ней. И в Пекине бывала, и в Праге. Эх, ты! Глухомань! Нашёл, к кому кадриться. Ты
