Эльвира Барякина - Белый Шанхай
— Казаки сидят на пароходе почти целый год, — болтал Дон Фернандо, раскуривая сигару. — Китайский губернатор потребовал, чтобы они безвозмездно передали ему оружие, а его там на сто тысяч долларов — если не больше. Русские, понятное дело, отказались, и теперь военные моряки держат «Монгугай» под прицелом и ждут, пока казаки передохнут с голоду.
— А что говорят в иностранных концессиях?
— Ничего. Белый Шанхай делает вид, что знать ничего не знает.
«Идиоты! — разозлился Клим. — Совсем мозгов от жадности лишились! Ни за что ни про что мучают людей, и теперь оружие, которое можно было купить за бесценок, достанется Сунь Ятсену».
Клим провозился с документами почти до вечера.
— Я ж забыл про «Авро»! — вдруг хлопнул себя по лбу Дон Фернандо. — Казаки предложили мне двухместный аэроплан — совсем новенький, в фабричной упаковке. Но он слишком здоровый, и я не взял его на «Святую Марию». Надо бы поискать на него покупателя. Одноглазый, тащи бумажки, которые нам дали русские!
Клим ни слова не понял в описании аэроплана.
— Мне нужен технический словарь, — признался он. — У меня дома есть, так что завтра я смогу принести тебе перевод.
— Валяй! — согласился Дон Фернандо. — Сколько ты хочешь за свои услуги?
Клим сунул опись в бумажник.
— Мне надо взять у тебя интервью для одной газеты.
Дон Фернандо переглянулся с Одноглазым.
— Ого, о нас уже пишет пресса! Ладно, будет тебе завтра и интервью, и гонорар, и моя сердечная благодарность. Только не опаздывай: мы отплываем в десять утра.
2
Тони Олман позвонил Нине и сказал, что ему удалось добиться возврата ее денег, изъятых во время обыска:
— Приходите и забирайте свое богатство.
Через полчаса шофер привез Нину на Пекин-роуд. У подъезда и на лестнице, ведущей к адвокатской конторе, стояла длинная очередь из молодых китайцев.
— Кто эти люди? — спросила Нина, войдя в кабинет Тони.
Тот только рукой махнул:
— Актеры.
Он рассказал, что кинокомпания «Метро-Голдвин-Майер» обратилась в его контору с просьбой добыть двух буйволов для фильма в китайских декорациях. Но оказалось, что буйволов нельзя вывозить из Китая, и тогда съемки перенесли в Шанхай. Прибыл режиссер и потребовал найти аборигенов для главных ролей.
Олман долго сопротивлялся: «Я не бюро по найму актеров!» и уступил, только когда ему пообещали права на прокат в Китае: за пределами Америки Шанхай был самым крупным рынком сбыта для кинопродукции.
— Сил моих нет с этими актерами! — жаловался Тони, отсчитывая Нине деньги. — Мы дали объявления в китайских газетах: «Требуются абсолютно здоровые особы двадцати лет, с приятной внешностью, отлично говорящие по-английски». И что вы думаете? Приходят старые, прыщавые, с забинтованными ногами, по-английски ни слова не понимают. На что они надеются?
Зазвонил телефон, и Тони схватил трубку:
— Алло! Это не мое дело, что буйволы вам больше не нужны! Они куплены и сейчас находятся у меня в саду. Они жуют траву на моем газоне, и я прошу вас забрать их!
Нина помахала ему рукой и вышла из кабинета. Она была страшно рада, что у нее появились собственные деньги: из гордости она не брала у Клима ни цента на свои нужды и соскучилась по возможности покупать, да и вообще делать то, что хочется, а не то, что надо.
У подъезда Нина заметила тележку с мелочным товаром: папиросами, журналами и рекламными календарями с томными блондинками. Продавщица была русской: кто еще из белых станет торговать на улице в такую жару?
Нина купила у нее дамский журнал и тут же принялась его листать. Ага, в моду вошли шляпки-клош в форме колокольчика, талия на платьях по-прежнему занижена, а вот юбки явно стали короче.
— Календарь взять не желаете? — спросила продавщица, обмахивая ладонью раскрасневшееся лицо. — Белые господа их с удовольствием берут.
Нина подняла на нее взгляд.
— А китайцы?
— Они этого не понимают: им белые девушки кажутся некрасивыми.
К подъезду подкатил рикша и высадил на тротуар юную китаянку в малиновой шляпке и элегантном сером платье, украшенном гранатовыми бусами. Ноги у девушки были в порядке, не искалеченные.
Продавщица оживилась:
— Знаете, кто это? Хуа Бинбин, актриса. Про нее даже в английских газетах писали! Она снялась всего в одной картине и сразу стала знаменитой.
— А что за фильм? — спросила Нина.
— Про девчонку, которая наперекор отцу убежала в Шанхай со студентом. Это китайцам в диковинку: у них все браки заключаются по родительскому сговору.
Нина задумалась.
— Дайте-ка мне по одному из ваших календарей. И подпишите, какие лучше продаются, а какие совсем не берут.
Вернувшись домой, Нина разложила календари на полу в гостиной и долго стояла над ними, вглядываясь в розовощекие лица.
А что если рисовать не европейских дамочек, а китаянок вроде Хуа Бинбин? На улицах Шанхая появлялось все больше и больше девушек с короткими стрижками и в модных платьях. Если людям нравится современный стиль, спрос на календари с такими барышнями должен быть немалый.
Нина попробовала подсчитать, сколько денег ей потребуется на издательство. Нужно будет найти моделей и художников, снять мастерскую, заплатить за печать, за склады, за доставку. Сумма набегала немаленькая, и собственных средств Нине не хватало.
В банке кредит не дадут, просить в долг у Тамары не хотелось… Гу Яминь — вот у кого можно было занять денег!
3
Всю дорогу до дома Клим ломал голову над тем, как помочь казакам с «Монгугая». Если бы речь шла о женщинах и детях, можно было бы написать жалостливую статью и призвать благотворителей скинуться на обустройство беженцев. Но кому в городе нужна еще пара сотен мужчин, одичавших от войны, безделья и безысходности?
Раньше беженцы могли питаться в благотворительной столовой при православном храме, но ее закрыли по требованию советского консула. Пекин установил дипломатические отношения с СССР и подписал первый в своей истории равноправный договор с европейской державой. Для китайцев это было очень важное событие, и они во всем потакали большевикам.
При этом договор с Пекином ничуть не мешал Москве помогать мятежному Сунь Ятсену и вести в крупных городах революционную пропаганду. А чего стесняться, если в столице сидит буржуазное правительство? Буржуи — это не люди, и слово, данное им, стоит не больше, чем слово данное собаке. К тому же скоро грядет Мировая революция, а победителей, как известно, не судят.
