Эльвира Барякина - Белый Шанхай
Черный «Форд» с желтыми колесами нагнал Клима почти у самого дома.
— Садись! — возбужденно проговорила Нина, распахивая заднюю дверцу. — Мне надо с тобой поговорить.
Клим опустился на сидение.
— Что-то случилось?
— Ты наверняка скажешь, что я сумасшедшая, но ведь риск — благородное дело, правда?
Нина сцепила руки на колене и исподлобья взглянула на Клима.
— Я только что была у Гу Яминя: он переезжает на север к сыну и предлагает мне купить его коллекцию всего за тысячу долларов.
— А зачем она тебе? — удивился Клим.
— Эти вещи стоят раз в двадцать дороже! Тони вернул мне деньги, и если я вложу их в антиквариат, а потом перепродам его, у меня будет достаточно средств, чтобы открыть издательство календарей.
Нина сказала, что уже объездила десяток магазинов и складов печатной продукции и разузнала все про цены, спрос, объемы поставок и прочая, прочая. Колонки цифр были записаны в ее «бальной книжечке», куда раньше Нина заносила фамилии кавалеров — чтобы не забыть, кому был обещан фокстрот, а кому — танго.
Бог ты мой, как давно Клим не видел Нину такой вдохновленной! Пусть делает что хочет: занимается календарями или торгует шедеврами порнографического искусства — лишь бы ее не покидало чувство азарта и желание свернуть горы!
Нина подозрительно взглянула на Клима.
— Что ты улыбаешься? Ты думаешь, мне не стоит заниматься коммерцией?
Клим сжал ее руку.
— По-моему, стоит. Поехали к твоему антиквару.
Он решил пока не рассказывать Нине о встрече с Доном Фернандо: незачем было зря беспокоить ее. Пусть стремится к своей мечте и не вспоминает о прошлом.
4
Клим не особо разбирался в азиатском искусстве, но он сразу понял, что коллекция Гу Яминя стоит больших денег.
Пока он разглядывал альбомы и статуэтки, Нина напряженно следила за выражением его лица.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — нервно усмехнулась она. — «Никто не станет тратить деньги на такую мерзость».
— Ты недооцениваешь любителей мерзостей, — отозвался Клим. — У меня есть знакомая содержательница борделя, и к ней то и дело заглядывают богатые джентльмены, охочие до экзотики. Если мы пообещаем ей хорошую комиссию, она наверняка сможет распродать это добро.
— Откуда ты ее знаешь? — нахмурилась Нина. — Ты что, пользовался ее услугами?
Клим рассмеялся:
— Я лично знаю нескольких наркоторговцев, наемных убийц и дам, шьющих бюстгальтеры. И, представь себе, ни разу не пользовался их услугами.
Нина то смущалась и оправдывалась, то благодарила Клима за поддержку:
— Ты бы знал, как я трушу! Будто я капитан корабля и мне предстоит выйти в море, а я совершенно не разбираюсь в навигации.
Она отсчитала деньги Гу Яминю и пообещала прислать грузовик и носильщиков, чтобы тн перевезли коллекцию к ней домой.
По дороге назад Нина еще больше разволновалась:
— А вдруг у нас ничего не купят, и я останусь без денег с тридцатью коробками порнографического добра?
— Не останешься, — заверил ее Клим. — Я завтра съезжу к Марте и обо всем договорюсь. Может, она откроет при своем борделе музей и будет брать деньги за осмотр экспозиции.
Он коснулся плеча шофера:
— Остановитесь и сбегайте в табачную лавку за сигаретами.
— Зачем они тебе? — спросила Нина, когда тот вышел из автомобиля. — Ты что, курить начал?
— При шофере было неудобно тебя целовать, — отозвался Клим и притянул Нину к себе.
Она обвила его шею горячей, чуть подрагивающей рукой и, помедлив, поцеловала — сначала едва касаясь губ, а потом с трогательной девчоночьей жадностью.
— Не покидай меня больше!
— Да я и не собирался… — начал Клим, но Нина не дала ему говорить:
— Ты уходишь от меня не вдаль, а вглубину. Когда ты физически рядом, но даже не смотришь на меня, я не знаю, что делать, и начинаю сходить с ума.
Клим прижал ее к груди.
— Я постараюсь не пропадать.
Вернулся шофер и протянул ему зеленую пачку с красным кругом на обертке. Клим подмигнул Нине, показывая на название сигарет:
— Lucky Strike — «Неожиданная удача». Надо сохранить на счастье.
— Поедем ко мне? — предложила Нина.
Соблазн был велик.
— Если я приеду, то только насовсем, — проговорил Клим. — Чтобы уже не было дороги назад. Сейчас я отправлюсь домой — мне надо сделать кое-какой перевод, а завтра приду после работы, и ты мне скажешь, что решила.
— Да мне давно все ясно!
— Взвесь еще раз. Если ты передумаешь, будем считать, что мы не вместе, а нам просто по пути. Это тоже повод для того, чтобы быть рядом.
5
Клим добрался до Дома Надежды с туманной головой: слишком неожиданно повернулась его судьба.
Все эти месяцы он вел трудные переговоры и позиционные бои не столько с Ниной, сколько с воображаемой женщиной, которая только и ждала, чтобы ударить его в спину. Он измаялся от этих боев, как солдат, которому уже плевать на победу, и хочется только одного — швырнуть винтовку в придорожные кусты и вернуться домой.
Нина тоже вела в голове бесконечные споры с Климом и проверяла каждое сказанное им слово: нет ли в нем подвоха? Не имел ли он в виду что-нибудь обидное?
«Почему мы стали такими злыми и недоверчивыми? — думал Клим, поднимаясь к себе в квартиру. — Накрутили вокруг себя колючей проволоки, наставили мин, и сами же без конца напарываемся на них».
Разрыв с женой причинил ему такую боль, что Клим не мог допустить повторения владивостокской истории. Уж лучше заранее отойти в сторону и сделать вид, что «не очень-то и хотелось».
Со своей стороны, Нина горько раскаивалась в случившемся и жила в предчувствии заслуженного наказания. У нее не укладывалось в голове — как можно любить предательницу, и она постоянно отыскивала в поведении мужа верные признаки надвигающейся катастрофы.
«Мы — глупые подранки, — с нежной грустью думал Клим. — Ну что ж, будем лечиться. Другого пути все равно нет».
Ада вышла из кухни встречать Клима:
— Чего это вы такой довольный? Кошелек на улице нашли? — спросила она, вытирая руки о передник. — К вам заходил курьер от мистера Грина и велел срочно явиться в редакцию. Пойдете или сначала поужинаете? Я китайскую капусту потушила.
Клим взглянул на часы: было уже полдевятого. Какое такое собрание потребовалось созывать на ночь глядя?
— Я скоро вернусь, — пообещал он и вышел на улицу.
6
Трамвай был заполнен веселой публикой, возвращавшейся из ресторанов. При повороте вагоновожатый резко затормозил, и к Климу на грудь упала нетрезвая дамочка с ярко накрашенными губами.
