Сбежавший из вермахта - Михаил Николаевич Кубеев
– Боже, дай нам силы и разумение уйти от разрушения. Нет ничего страшнее дней, когда ты видишь гибель близких людей. Зачем мы воюем? Кто нас остановит? Дай, дай нам силы и разумение уйти от разрушения…
Из кофейника полился настоянный темный липовый чай. Он служил хорошим средством от простуды.
На следующий день, когда оба были на полевой кухне и ждали раздачи обеда, из далекого громкоговорителя неожиданно донесся голос, который принес с собой ветер с востока.
– Камрады! С вами говорит Национальный комитет «Свободная Германия»! Я немецкий солдат, Курт Бергер, из Вестфалии. Камрады, прекращайте войну! Незачем вам погибать в этой бессмысленной бойне. Переходите к нам. Не надо ничего ждать! Завтра будет уже поздно. Дни Гитлера сочтены, он отсиживается в бункере, фашизму приходит конец. Русские освободят свою страну и войдут на территорию Германии!..
И тотчас послышался яростный крик:
– Предатели!!! Прекратить!!!
Воздух разорвала пулеметная очередь. За ней вторая. С передовой послышались автоматные трели.
– О Боже, о Боже, – зашептал Андреас, – успокой неразумных, дай силы выстоять слабым.
– Проклятье, – выругался Эрих, – сейчас начнется вакханалия.
У него пропал аппетит, есть чуть подогретый гороховый суп из концентрата расхотелось. Батальон тотчас подняли по тревоге. Эрих и Андреас вместе с остальными, подхватив свое оружие, помчались на передовую, в траншеи. И тут началось… Загрохотали орудия со стороны русских, засвистели мины с немецкой стороны. Взрывы снарядов следовали один за другим. В воздух взлетали гигантские фонтаны земли с остатками деревьев, каких-то построек. Но цельность была невысокой, одни снаряды немного недолетали, другие слишком перелетали. Странный обстрел? Иваны вместе с немецкими перебежчиками предупреждали? Если не будете переходить на нашу сторону, то мы такое вам устроим…
Неожиданно рядом оказался неизвестно откуда прибежавший унтер-офицер Протт.
– Ну что, камрады, выдержим? – бодрым голосом начал он.
– Выдержим, выдержим, – угрюмо ответил Эрих, выставил вперед карабин и грудью улегся на бруствер.
– Господи, – продолжал шептать молитву Андреас, – просветли умы заблудших, сделай так, чтобы мрак рассеялся, не лишай надежды беспомощных!
Бой был непонятный. Унтер-офицер поднес к глазам бинокль. Иваны атаку не начинали. Никто не вставал, не бежал, не кричал «ура». Противника они не видели. Противник не видел их тоже. Все прислушивались только к вою снарядов, к грохотанию взрывов, прижимались к стенкам траншей, падали на дно, поднимались и снова напряженно всматривались в мглистую ложбину. Они видели все тот же серый снег, кустарник, справа убегающую темную полоску леса и всполохи выстрелов.
Иваны в атаку не пошли. Значит, только попугали. Но и тех пяти часов беспрерывного обстрела, который продолжался до полной темноты, оказалось достаточно, чтобы навести переполох в батальоне. Правда, особых потерь затяжная артподготовка не принесла. Погибло всего два солдата из роты охраны и ранило одного санитара. У одного блиндажа сорвало крышу. А так все временные постройки – штаб, кухня, столовая почти не пострадали. Тут что-то не так, говорил Протт, когда все вернулись в свои стационарные укрытия. Иваны явно что-то замышляли.
После интенсивной перестрелки, после беготни по траншеям за боеприпасами Эрих и Андреас буквально валились с ног, вползли в блиндаж без сил. На сон времени почти не оставалось.
Рано утром, еще в полной темноте им пришлось вставать и идти на дежурство к коммутатору. Оба двигались медленно, чувствовали себя невыспавшимися. Андреас шумно зевал, а Эрих тер физиономию снегом, старался прогнать сон. Противник не стрелял, успокоился.
В бункере связи было тепло, пахло поджаренным хлебом. Караульная смена – два старослужащих солдата из Верхней Померании – сразу ушли отдыхать, а вновь прибывшие распределили обязанности: Андреас, как младший, сел к коммутатору, а Эрих, как старший, принялся ходить взад-вперед – перенял эту привычку у Андреаса. Так в самом деле не хотелось спать и лучше думалось.
На коммутаторе загорелись красные сигнальные лампочки. Андреас взялся за шнуры, стал соединять, вызывать. И потом, сняв с головы наушники, поманил Эриха пальцем и шепотом объяснил ему, что командиры батальона обсуждали по телефону результаты вчерашнего артобстрела. Гауптман Хойс предлагал подумать о мерах, чтобы уничтожить эту передвижную громкоговорящую установку. Она уже вторую неделю на передовой, вносит сумятицу в головы солдат. А впереди Рождество. Это недопустимо! Надо, чтобы в полку пошевелились, надо заказать самолеты и разбомбить вражескую агитмашину. Стереть ее с лица земли! А до прибытия авиации в батальон будет прислана специальная разведывательная группа. В нее добавят старослужащих солдат и отправят в тыл противника. Им предстоит обезвредить эту установку. Эти же разведчики попытаются захватить в плен немецких перебежчиков. Говорили, что из каждой роты будут брать по два человека.
Потом все красные сигнальные лампочки на коммутаторе погасли. Командиры успокоились, приступили к своим прямым обязанностям.
– Нам надо торопиться, иначе нас могут разделить, и тогда все застопорится, – с беспокойством в голосе произнес Андреас. – В Германии уже начался третий адвент, свечи горят в окнах домов, в церквях служат мессу в честь Пресвятой Девы Марии. Все красиво, празднично, а у нас ни одной свечки нет, и ты снял моего Моисея.
– Это ты сам снял его, Андреас, – отозвался Эрих и замолчал. Ему показалось? Вроде возле дверей кто-то скребется. Он прислушался. Но тишину нарушил голос Андреаса.
– До Рождества чуть больше недели, – продолжал он свою песню.
– Вот и хорошо, Андреас, – Эрих возбужденно потер ладони. – Я думаю, что нам лучше всего совершить это деяние как раз… – Он сделал паузу и продолжил: – как раз…
Но договорить ему не удалось.
Дверь неожиданно скрипнула и открылась, в блиндаж с клубами пара ввалились старший фельдфебель и унтер-офицер Протт. Эрих и Андреас вскочили, стали навытяжку.
Эрих доложил, что на коммутаторе все в порядке. Смена закачивается, никаких происшествий не зафиксировано.
Старший фельдфебель посмотрел на одного, перевел взгляд на другого. На сердце у Эриха екнуло. Неужели подслушал? Не может быть, дверь на коммутатор толстая, пуля не пробьет, открывается с трудом.
– У нас неприятности, – доверительно начал старший фельдфебель и устало опустился на пододвинутый ему табурет. Стащил с головы шапку. – Ты, Протт, можешь идти, я пока побуду с камрадами.
– Так вот, у нас неприятности, – продолжил он, когда Протт захлопнул за собой дверь. – Похоже, что русские разведчики украли нашего бедного Вендта. Он сопротивлялся, на снегу остались следы крови. Боюсь, что его прикончили. Мой приказ, не забывайте, где находитесь. Выходите почаще наверх, посматривайте вокруг. Посты постами, но дополнительная бдительность не повредит. Я уже сообщил командиру роты, а он передал дальше в штаб батальона. Там переполох. Будет нагоняй. И мне достанется. Но это не все. – Он вздохнул, вытер рукавом лоб. – Приказано выделить двух человек для разведывательной роты.
