Миссионер поневоле - Андрей Алексеевич Ворфоломеев
Ближе к полуночи, начальник разведки, вместе с майором Янгом и Николаем, отправился в штаб бригады для доклада. Впотьмах, на скользкой и раскисшей дороге джип занесло и перевернуло. К счастью, серьезных травм удалось избежать. Порядком промокшему и испачкавшемуся в грязи «русскому журналисту», наряду с шофером и высшими офицерами, пришлось, чуть ли не вручную, ставить машину обратно на колеса. Морщась от боли в ушибленном колене, Витковский, сквозь зубы, шипел изощренные русские ругательства, впрочем, практически сразу заглушаемые отборной бранью на английском и французском языках. В отличие от него, в выражении своих чувств господа офицеры совсем не стеснялись.
Посмотрев на представших перед ним, словно на выходцев с того света, бригадир Мак-Гилл, хмуро приказал батальону отступить. Первый день сражения за остров окончился откровенной неудачей. Вот вам и деморализованные немцы! Лишь к 27 октября 2-я канадская дивизия смогла преодолеть перешеек и выйти непосредственно на территорию Зюйд-Бевеланда. Накануне, на южном побережье острова высадилась и английская 52-я пехотная дивизия. Совместными усилиями, сопротивление противника удалось сломить три дня спустя.
Бои за Валхарен проходили с не меньшим ожесточением. Союзники десантировались туда 1 ноября и сразу же увязли в плотной немецкой обороне. «Размягчать» её пришлось всеми доступными средствами, вплоть до применения корабельной артиллерии и тяжелых бомбардировщиков, своими бомбами разрушившими дамбы на острове, что привело к затоплению низменной его части и сделало положение неприятельского гарнизона почти невыносимым. Тем не менее, немцы умудрились продержаться вплоть до 9 ноября. Но и союзникам данная победа обошлась совсем недешево. Суммарные потери канадских и английских войск при освобождении островов Зюйд-Бевеланд и Валхарен составили 27633 человека.
Разумеется, полного окончания кампании Николай дождаться не смог. Да и обязанности его заключались несколько в ином. На фронте и других корреспондентов хватало. Нашего же агента давно ждало место на отправлявшемся в Англию пароходе, с последующим возвращением на порядком подзабытую родину. И это было важнее всего.
глава 28.
Разумеется, Витковский, за время пребывания в Нидерландской Индии и Австралии, переправил в Центр далеко не один документ. Попадались среди них всякие. Важные и не очень. Среди прочих были и чертежи, вкупе с техническими характеристиками, 20-мм противотанкового ружья швейцарского концерна «Солотурн», стоявшего на вооружении пехотных частей KNIL. Его, как мы помним, не без успеха использовала приснопамятная 2-я Менадонезийская рота при отражении японской атаки у Мартапуры. Казалось бы, где Суматра и где Советский Союз? Но не стоит спешить делать выводы. Помимо голландской колониальной армии, подобные противотанковые ружья поставлялись как в сам германский вермахт (под названием PzB-41B), так и в войска его союзников из Италии, Венгрии и Финляндии. А оружие врага, что называется, нужно знать «от и до»! Это в Москве учли и на основе переведенных документов, полученных от Николая, оперативно разработали инструкцию «Как в бою воспользоваться трофейным противотанковым ружьем S-18 («Солотурн»)». В ноябре 1944 года её затребовал к себе и командир 5-й гвардейской танковой бригады полковник Иван Митрофанович Морус. Естественно, не из-за боязни за свои «тридцатьчетверки». Против наших знаменитых танков патрона калибра 20-мм было явно недостаточно. Нет, причина здесь крылась в ином.
Ещё в августе, 5-я гвардейская танковая бригада, за бои на Кавказе удостоенная почетного наименования Новороссийской, после переформирования, оказалась придана 4-му Украинскому фронту, готовившемуся к штурму превращенного в мощную оборонительную позицию Главного Карпатского хребта. И без того труднодоступные горы противник постарался превратить и в вовсе неприступные. Разумеется, без должной подготовки, действовать там танкистам было сложно. Последовали дни напряженных учений. Боевых снарядов не жалели. Недостатка в них, во второй половине войны, не было. Теперь старались больше людей беречь! 19 августа одно из подобных занятий посетил командующий фронтом генерал-полковник Петров. Действиями бригады он остался доволен.
В бой подчиненные Моруса вступили 9 сентября 1944 года, во время общего наступления войск 4-го Украинского фронта. За четыре дня непрерывного сражения, бригаде удалось освободить около девяти населенных пунктов, после чего она была передана в распоряжение командующего 1-й гвардейской армии генерал-полковника Гречко, нацеливавшейся на штурм хорошо укрепленного Русского перевала. Перед танкистами теперь стояла непростая задача. В условиях крутых склонов, густых лесов и узких горных троп и дорог, в полной мере использовать мощь всего соединения было невозможно. Ни о каких глубоких рейдах в тыл противника не могло идти и речи. Танки, в основном, использовались для непосредственной поддержки пехоты. Не всегда это приводило к должному результату. Если танкисты, за годы войны, успели накопить порядочный боевой опыт, то в стрелковых частях, порой, было много новобранцев, только недавно мобилизованных в освобожденных областях Западной Украины. Воевать многие из них не умели (а некоторые – и вовсе не желали). Иногда это приводило к непредсказуемым последствиям.
Так, в бою за высоту 1098, вырвавшийся далеко вперед танковый взвод гвардии лейтенанта Карпова неожиданно остался в одиночестве, когда поддерживающие его пехотинцы залегли, не выдержав плотного огня противника. А танк, ведь, далеко не всегда является крепостью. Без пехотного сопровождения он, зачастую, становится легкой добычей не только противотанковой артиллерии, но и отдельных неприятельских солдат, вооруженных минами, гранатами или бутылками с зажигательной смесью. Это наглядно продемонстрировали бои ещё первого года войны, в которых начисто сгорели все тогдашние механизированные корпуса РККА. Сейчас подобная угроза нависла и над взводом Карпова. Однако лейтенант не растерялся. Выбравшись из танка, он вытащил из кобуры пистолет и направился прямиком к залегшей пехоте.
– Чего разлеглись?! А ну – встать! Вперед! Вперед!
Вряд ли пехотинцев так уж испугал командирский ТТ. Скорее, подействовал сам пример человека, открыто разгуливавшего под вражескими пулями. И пусть одна из них, таки, угодила Карпову в бедро, однако кризис, к тому моменту, был уже преодолен. Пехота поднялась и устремилась вперед. Совместными усилиями высота была взята.
Другой пример смекалки танкисты продемонстрировали на самом перевале. Дальнейшему продвижению вперед там препятствовала артиллерийская батарея противника, расположенная на западном склоне хребта. Она открывала огонь при всякой попытке приблизиться к перевалу. Собственная же армейская артиллерия отстала, за исключением батареи 37-мм зенитных пушек. Её и решили использовать. При помощи приданных бригаде автоматчиков, зенитки выкатили на заранее присмотренные позиции, откуда и открыли огонь по вражеской батарее. Каждое орудие сделало по пять выстрелов, под прикрытием которых танки сумели без потерь преодолеть гребень перевала. Под угрозой окружения, венгерские артиллеристы бежали, даже не успев вывести из строя собственные пушки.
13 октября 5-я гвардейская танковая бригада была переподчинена 18-й армии генерал-лейтенанта Журавлева. Там, как раз, наметился основной успех войск фронта. Перед этим, танкисты полковника
