Виталий Гладкий - Подвеска пирата
И залп грянул! Два ядра перелетели через пинк, но большая часть их ударила в его корпус, сделав из него решето. Судно содрогнулось, и, как показалось Карстену Роде, жалобно вскрикнуло. А затем в трюм хлынула забортная вода, и корабль начал тонуть.
— Откачивайте, сучьи дети! — заорал он на Барнабу и Недана, которые словно остолбенели — стояли и глупо хлопали ресницами. — Откачивайте, якорь вам в глотку!
Видимо, грохот пушечных выстрелов оглушил новобранцев. А может, здоровяков напугали жерла пушек, которые смотрели, казалось, прямо на них — швед был совсем рядом.
Крик капитана привел Барнабу и Недана в осмысленное состояние, и они схватились за рукоятки помпы. Наверное, им никогда прежде не приходилось рвать жилы. Они начали откачивать воду в таком потрясающем темпе, что «Рыжий лис» перестал погружаться и по-прежнему шел на сближение с флейтом, хотя и с меньшей скоростью.
Густав Берг чересчур поздно понял замысел капитана пинка. Сначала он торжествующе расхохотался, когда ядра едва не разломили вражеское судно пополам. Дело сделано, решил швед, и устроился поудобней, чтобы понаблюдать за агонией противника.
Но когда он с огромным удивлением отметил, что искалеченный, полуразрушенный пинк не тонет, а продолжает сближаться с ним, капитан забеспокоился. Густав Берг присмотрелся и увидел (благо до вражеского судна уже было рукой подать), что московиты готовятся к абордажу.
— Орудия к бою! — приказал Густав Берг; и тут же опомнился — канониры только начали их заряжать. — Лейтенант, мушкетеров на правый борт! Поторапливайтесь, поторапливайтесь!
Карстен Роде, в кирасе и шлеме, стоял у левого борта вместе с командой. Он боялся. Нет, не смерти, а того, что корсары-новобранцы еще не научились как следует обращаться с абордажными крюками и могут промахнуться с первого раза; а второго шанса зацепиться за флейт может и не быть.
Увидев, что возле борта шведского корабля собираются стрелки с мушкетами, он наконец дал команду своим канонирам:
— Пли!
Залп орудий пинка показался детским лепетом по сравнению с грохотом пушек флейта, несмотря на то, что Карстен Роде приказал перетащить остальные «барсы» на левый борт. Но эффект от выстрелов превзошел все ожидания.
Канониры капера по указанию капитана целили по парусам флейта, — Карстен Роде не хотел причинять будущему флагману своей эскадры серьезного вреда — и когда на шведов посыпались сверху обломки рангоута, те пришли в замешательство. А опомнившись и снова взявшись за мушкеты, чтобы перестрелять московитов как куропаток, шведские стрелки вдруг оказались под убийственно прицельным огнем мушкетонов. Картечь выкашивала их, словно косой, и когда корабли ударились бортами, остановить ораву корсаров было практически некому. Но пинк от удара совсем начал разваливаться, и скорость его погружения значительно возросла.
— Мы тонем, капитан! — прокричал Клаус Тоде.
В это время самые опытные каперы из абордажной команды, притаившиеся на носу корабля среди обломков, вскочили на ноги и с нечеловеческими криками забросили абордажные «кошки». Броски получились удачными — почти все крюки впились в деревянные части флейта. Ухватившись за цепи крючьев, корсары сначала натянули их, а потом хорошо закрепили. После этого судно каперов, удерживаемое цепями, прекратило погружаться.
— К дьяволу! — рявкнул Карстен Роде. — Снимай канониров! — приказал он боцману. — Все на флейт! Вперед, ребята, за мно-ой!!!
Корсары, висевшие гроздьями на снастях «Рыжего лиса», с диким воем посыпались на палубу шведского корабля. Почти все они раньше бывали в серьезных передрягах, поэтому предстоящая схватка не страшила их, а наоборот — добавляла перцу в кровь и хмельного азарта в голову. Завязалась кровавая рубка.
Густав Берг дрался с отчаянием обреченного. Столь быстрый переход из состояния охотника в положение дичи потряс его до глубины души. Ему казалось, что он спит и видит дурной сон. Ну не мог он, один из лучших капитанов Его королевского величества, допустить такой промах, не мог! Это невозможно. Никак невозможно!
И тем не менее факт был налицо: на палубе флейта — его флейта! — находились враги и теснили матросов, которых было больше, но они плохо управлялись с холодным оружием.
Гедрус Шелига первым добрался до капитана шведского судна. Упоение боем поразило и Литвина. Он был без памяти рад, что не пошел на дно, а уж схватка на саблях была его стихией. Тут он мог хоть в какой-то мере распоряжаться своей судьбой.
Гедрус Шелига скрестил свою саблю со шпагой Густава Берга и с удивлением обнаружил, какой ему попался крепкий орешек. Швед в свое время обучался фехтованию у одного из лучших европейских мастеров клинка: его шпага порхала как ласточка, и вскоре Литвин уже помышлял только о защите.
В какой-то момент он поскользнулся на залитой кровью палубе и упал на одно колено. Великолепный клинок шведского капитана, сработанный толедскими мастерами, метнулся к горлу Литвина словно атакующая змея. Гедрус Шелига не успевал ни защититься, ни сменить позицию, чтобы избежать разящего выпада. Время словно остановило свой бег. Он с ужасом наблюдал, как сверкающее острие медленно и неотвратимо приближается к его телу, и никакая сила не в состоянии остановить это смертоносное движение.
Наверное, Гедрусу Шелиге еще рано было стучаться в дверь к святому Петру, привратнику того света. Судьба, часто жестокосердная к хорошим людям, почему-то благосклонна к подлецам и негодяям. Видимо, из соображений мирового равновесия — хороших людей все-таки больше.
Кутласс Карстена Роде обрушился на шпагу шведского капитана со страшной силой — капер вовремя заметил, какая опасность грозит Литвину, и поспешил ему на помощь. Хорошо закаленный клинок не сломался, но Густав Берг не сумел удержать шпагу в руках, и она блестящей рыбиной запрыгала по палубе.
— Сдавайтесь, черт вас подери! — рявкнул Карстен Роде, приставив острие своего клинка к горлу шведского капитана. — Прикажите людям сложить оружие! Мы не сделаем вам ничего плохого!
На Густава Берга, который до этого был сама энергия, словно гора свалилась. Он мгновенно посерел лицом, подогнул плечи и каким-то деревянным голосом произнес:
— Выйти из боя... Сложить оружие...
— Громче!
Густав Берг повторил, но опять чересчур тихо. Тогда этот приказ озвучил лейтенант, Тротт Виллиг, находившийся неподалеку. Он уже утратил надежду остаться в живых и запаниковал. Поэтому слова капитана он даже не услышал, а прочитал по губам.
— Вот так оно будет лучше... — Карстен Роде широко улыбнулся. Мечта иметь отменный боевой корабль свершилась!
