Бернард Корнуэлл - Гибель королей
– Епископ Эркенвальд, – поприветствовал я его и перевел взгляд на Эссера. – Кажется, я тебя не знаю.
– Сними с его шеи молот, – сказал Эссер Годрику.
– Дотронешься до молота, – предупредил я Годрика, – и я поджарю твою задницу на огне.
– Хватит! – Голодная куница хлопнула ладонью по столу так, что чернильницы подпрыгнули. Два священника-писаря стали быстро что-то строчить. – Я Плегмунд, – объявил он.
– Главный колдун Контварабурга? – уточнил я.
Он уставился на меня с явной неприязнью, затем подвинул к себе лист пергамента.
– Тебе придется кое-что объяснить, – сказал он.
– И на этот раз никакого вранья! – сурово предупредил Эссер.
Много лет назад в этом самом зале витан устроил мне допрос по поводу преступлений, в которых, если говорить по правде, я был виновен. Главным свидетелем моих преступлений был Эссер. Во время того допроса я лгал напропалую, и Эссер знал это. С тех пор он презирал меня.
Я хмуро посмотрел на него.
– Как тебя зовут? – спросил я. – Ты напоминаешь мне кое-кого. Он был валлийским негодяем, жалким куском дерьма, но я убил его, так что ты не можешь быть им.
– Лорд Утред, – устало проговорил епископ Эркенвальд, – прошу тебя, не оскорбляй нас.
Мы с Эркенвальдом недолюбливали друг друга, но в былые времена епископ Лундена показал себя эффективным правителем и не стоял у меня на пути в период битвы при Бемфлеоте, более того, своим организаторским талантом он внес немалую лепту в победу.
– Каких объяснений вы хотите? – спросил я.
Архиепископ Плегмунд подвинул к себе свечу, чтобы лучше было видно пергамент.
– Нам рассказали о твоей деятельности этим летом, – сказал он.
– И вы хотите поблагодарить меня, – усмехнулся я.
В меня впился его холодный, острый взгляд. Плегмунд прославился своим аскетизмом, он отказывал себе в любых удовольствиях, будь то еда, женщины или роскошь. Он служил своему богу, создавая себе неудобства, молясь в уединении и ведя отшельнический образ жизни. Почему люди восхищались им, я не знал, но христиане говорили о нем с благоговейным восторгом, особенно когда он отказался от отшельничества, чтобы стать архиепископом.
– Весной, – начал он высоким, визгливым голосом, – у тебя состоялась встреча с человеком, который называет себя ярлом Хестеном, после этой встречи ты поехал на север в земли, которыми владеет Кнут Ранульфсон, а потом ты побывал у ведьмы Эльфаделль. Оттуда ты отправился в Снотенгахам, занятый Сигурдом Торрсоном, а затем снова встретился с ярлом Хестеном.
– Все верно, – беспечно сказал я, – только ты кое-что упустил.
– Вот опять ложь, – фыркнул Эссер.
Я посмотрел на него.
– Тебя мать в детстве табуреткой шандарахнула по голове?
Плегмунд снова ударил ладонью по столу.
– Что мы упустили?
– Один маленький правдивый фактик о том, что я сжег флот Сигурда.
Все это время Осферт ощущал, как усиливается враждебная атмосфера в зале, и его беспокойство росло. Наконец он не выдержал и, не сказав мне ни слова, вышел. Ни от кого из тех, кто сидел за столом, не последовало никаких возражений. Осферт их не интересовал, им нужен был я.
– Да, мы знаем, что флот был сожжен, – сказал Плегмунд, – и мы знаем причину.
– Расскажите-ка.
– Это был знак датчанам, что пути назад у них нет. Сигурд Торрсон уверяет своих сторонников, что их жребий – захватить Уэссекс, и в доказательство этого он сжег собственные корабли.
– И вы верите в это? – поинтересовался я.
– Это правда, – отрезал Эссер.
– Тебе вбили эту мысль в башку топором, поэтому она не может быть правдой, – заявил я. – Ни один северный лорд никогда не сожжет свои корабли. Они стоят целое состояние. Это я сжег их, и люди Сигурда пытались убить меня за это.
– О, никто не сомневается, что ты был там, когда они горели, – сказал Эркенвальд.
– Ты не отрицаешь, что встречался с Эльфаделль? – спросил Плегмунд.
– Нет, – ответил я, – точно так же, как я не отрицаю, что разгромил датские армии при Фернхамме и при Бемфлеоте в прошлом году.
– Никто не отрицает, что ты оказывал услуги королевству, – сказал Плегмунд.
– Когда тебе это было выгодно, – ледяным тоном вставил Эссер.
– Ты отрицаешь, что лишил жизни аббата Деорлафа из Буккестана?
– Я выпотрошил его, как рыбу, – ответил я.
– Ты не отрицаешь этого? – В голосе Эссера слышалось неподдельное изумление.
– Я горжусь этим, – заявил я. – Я прикончил еще двух других монахов.
– Запишите это! – прошипел Эссер клеркам, которые вряд ли нуждались в указании. Они и так все тщательно записывали.
– В прошлом году, – сказал епископ Эркенвальд, – ты отказался присягнуть высокородному Эдуарду.
– Верно.
– Почему?
– Потому что я устал от Уэссекса, – ответил я, – устал от священников, устал выслушивать, что на все воля вашего бога, устал выслушивать, что я грешник, устал от вашей бесконечной чепухи, устал от этого пригвожденного тирана, которого вы называете богом и который хочет только того, чтобы мы все были несчастны. Я отказался присягать, потому что моя цель – вернуться на север, в Беббанбург, и убить тех, кто захватил его, но я не смогу сделать это, если буду связан присягой, а Эдуард вдруг захочет от меня чего-то другого.
Возможно, моя речь была и не самой почтительной, но я и не испытывал никакого почтения. Кто-то, полагаю, Этельред, приложил все силы к тому, чтобы уничтожить меня, и привлек к этому дело церковников, поэтому я вынужден был противостоять этим мерзким ублюдкам. И кажется, я преуспевал, во всяком случае, в том, чтобы сделать их еще более мерзкими. Плегмунд морщился. Эссер крестился. Эркенвальд просто закрыл глаза. Два молодых священника все писали и писали.
– Пригвожденный тиран, – медленно проговаривал один из них, чиркая пером по пергаменту.
– А кому пришла в голову такая великолепная идея отправить меня в Восточную Англию, прямо в лапы Сигурда?
– Король Йорик уверяет нас, что Сигурд приехал без его приглашения и что если бы он знал об этом, то заранее атаковал бы вражеские силы, – сказал Плегмунд.
– Йорик – глист, – сказал я. – На всякий случай, архиепископ, если ты не знаешь, глист – это такая же штука, как епископ Эссер, мерзость, которая выползает из задницы.
– Я научу тебя уважению! – рявкнул Плегмунд, сердито глядя на меня.
– Зачем?
Он захлопал глазами. Эссер что-то настойчиво говорил ему на ухо, мне был слышен свистящий шепот. Что до епископа Эркенвальда, то он пытался накопать что-нибудь полезное для меня.
– Что тебе рассказала ведьма Эльфаделль?
– Что Сакс разрушит Уэссекс, – ответил я, – и что датчане победят и Уэссекс исчезнет.
