Бернард Корнуэлл - Гибель королей

– Рад видеть меч саксов, – приветствовал он меня.

– У твоего сына длинный язык, лорд король, – сказал я, опустился на одно колено и стоял так, пока он не подал мне знак встать.

Он внимательно смотрел на меня со своего ложа, и я смотрел на него с высоты своего роста, а монахи пели за дверью, и над горящими свечами поднимался густой дым.

– Я умираю, лорд Утред, – сказал Альфред.

– Да, лорд.

– Ты выглядишь здоровым как бык, – добавил он. Гримаса, появившаяся на его лице, означала улыбку. – Ты всегда умел доводить меня до бешенства, да? Это бестактно – выглядеть здоровым в присутствии умирающего короля, но я рад за тебя. – Он левой рукой погладил Евангелие. – Расскажи мне, что произойдет, когда я умру, – приказал он.

– Твой сын Эдуард будет править, лорд.

Он слабо усмехнулся. В его запавших глазах светился ум.

– Не надо рассказывать мне то, что я, по твоему мнению, хочу услышать, – съязвил он, как в былые времена. – Рассказывай то, что ты сам думаешь.

– Твой сын Эдуард будет править, лорд, – повторил я.

Он кивнул, поверив мне.

– Он хороший сын, – произнес Альфред так, будто хотел убедить в этом самого себя.

– Он отлично сражался при Бемфлеоте. Ты мог бы гордиться им, лорд.

Альфред опять кивнул.

– От короля ждут так много, – проговорил он. – Он должен быть храбрым в битве, мудрым в совете, справедливым в суждении.

– У тебя были все эти качества, лорд, – сказал я, и это была не лесть, а истинная правда.

– Я очень старался, – признался он. – Господь свидетель, я старался изо всех сил.

Он закрыл глаза и долго ничего не говорил, я уже решил, что он заснул, и подумывал о том, чтобы уйти, но тут он открыл глаза и поднял взгляд к закопченному потолку. Где-то в недрах дворца вдруг пронзительно залаяла собака и так же неожиданно замолчала. Альфред нахмурился, повернул голову и посмотрел на меня.

– Прошлым летом ты много времени провел с Эдуардом, – сказал он.

– Все верно, лорд.

– Он мудр?

– Он умен, лорд, – ответил я.

– Умных много, лорд Утред, а вот мудрых – единицы.

– Люди становятся мудрыми с опытом, лорд, – сказал я.

– Некоторые да, – саркастически произнес Альфред. – Получится ли у Эдуарда? – Я пожал плечами, потому что вопрос был не из тех, на которые я мог дать ответ. – Я опасаюсь, – продолжал Альфред, – что им будут руководить страсти.

Я глянул на Осферта.

– Они и тобою руководили, лорд, однажды.

– Omnes enim peccaverunt, – тихо проговорил король.

– Все согрешили, – перевел Осферт и получил в награду улыбку отца.

– Меня тревожит его упрямство, – добавил Альфред.

Меня удивило, что он так откровенно говорит об Эдуарде, своем преемнике, хотя я отлично понимал, почему это так сильно донимает его в последние дни жизни. Альфред посвятил себя сохранению Уэссекса, и ему очень хотелось иметь гарантии, что преемник не станет разбрасываться его достижениями. Тревога была настолько велика, что он не мог не говорить об этом. Он крайне нуждался в утешении.

– Ты оставляешь ему хороший совет, лорд, – сказал я не потому, что верил в это, а потому, что он хотел это услышать.

Действительно, многие из членов витана были знающими людьми, но в совет входило слишком много церковников вроде Плегмунда, чьим советам я никогда бы не доверился.

– Король вправе отвергнуть любой совет, – сказал Альфред, – потому что в конечном итоге все решения принимает король, и именно король несет ответственность за них. Глуп король или мудр – это имеет огромное значение. Если король глуп, что будет с королевством?

– Ты беспокоишься, лорд, – сказал я, – потому что Эдуард совершил то, что совершают все молодые люди.

– Он не такой, как все молодые люди, – возразил Альфред, – он был рожден для привилегий и долга.

– Девичья улыбка, – сказал я, – способна заставить забыть о долге быстрее, чем пламя растопит лед.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Значит, ты знаешь? – спросил он после продолжительной паузы.

– Да, лорд, знаю.

Альфред вздохнул.

– Он говорил, что это страсть, что это любовь. Короли не женятся по любви, лорд Утред, они женятся, чтобы обеспечить защиту королевству. Она не подходила ему в качестве жены, – твердо заявил он. – Вертихвостка! Без стыда и совести!

– Жаль, что я не был знаком с ней, лорд, – сказал я, и Альфред рассмеялся. Однако его смех тут же превратился в стон. Осферт не понимал, о чем мы говорим, и я едва заметным поворотом головы подал ему знак не задавать вопросов. И тут я сообразил, какие именно слова принесут утешение Альфреду. – При Бемфлеоте, лорд, – сказал я, – мы с Эдуардом стояли рядом в стене из щитов – ты же понимаешь, в такой ситуации человек не может утаить свой характер, – и я узнал его как достойного человека. Честное слово, им можно гордиться. – Я поколебался, потом кивком указал на Осферта. – Ты можешь гордиться всеми своими сыновьями.

Я увидел, как пальцы короля сжали руку Осферта.

– Осферт – хороший человек, – сказал Альфред, – и я горжусь им. – Он похлопал своего незаконнорожденного сына по руке и перевел взгляд на меня. – А что еще случится? – спросил он.

– Этельволд предпримет попытку захватить трон, – ответил я.

– Он клянется, что никогда не пойдет на это.

– Эти клятвы ничего не стоят, лорд. Зря ты двадцать лет назад не перерезал ему горло.

– То же самое говорят и о тебе, лорд Утред.

– Возможно, тебе следовало бы прислушаться к этим советам, лорд?

Его губы дернулись в улыбке.

– Этельволд – жалкое создание, – сказал он, – лишенное благоразумия и внутренней дисциплины. Он не опасен, он просто напоминание о наших ошибках.

– Он вел переговоры с Сигурдом, – сказал я, – и у него много сторонников среди недовольных в Сенте и Мерсии. Вот поэтому я и приехал в Уинтансестер, лорд, чтобы предупредить тебя.

Альфред долго смотрел на меня, потом вздохнул.

– Он всегда мечтал стать королем, – задумчиво произнес он.

– Пора покончить и с ним, и с его мечтой, лорд, – твердо проговорил я. – Одно твое слово – и я избавлю тебя от него.

Альфред покачал головой.

– Он сын моего брата, – сказал он, – он слабый человек. Я не хочу замарать свои руки кровью близких, когда мне предстоит предстать перед судом Божьим.

– Значит, пусть живет?

– Он слишком слаб, чтобы представлять опасность. Никто в Уэссексе не поддержит его.

– Это верно, лорд, – согласился я, – поэтому он вернется к Сигурду и Кнуту. Они вторгнутся в Мерсию, а потом в Уэссекс. Придется вступать в бой. – Я поколебался. – И в этих сражениях, лорд, Кнут, Сигурд и Этельволд погибнут, но Эдуард и Уэссекс останутся целыми и невредимыми.