Эрнест Капандю - Рыцарь Курятника
— Леонарда, если мне предстоит быть поджаренным, то лучше уж я изжарюсь на вертеле, чем у палача.
— Его стряпня тебе не нравится?
— Нет, признаюсь.
Леонарда пожала плечами.
— Ты знаешь, — сказала она, — что если будешь вести себя хорошо, тебе решительно нечего бояться, потому что ты Петух. Даже если бы тебя окружили разом палачи французские и наваррские, ты мог бы быть так же спокоен, как сейчас.
— Это правда, — сказал Индийский Петух, качая головой. — Так сказал начальник, а то, что он говорит, вернее слов короля.
— Да, — продолжала Леонарда, — тот, кому начальник угрожал смертью — умирает, тот, в чьей жизни он поручился — живет, и ты знаешь, Индийский Петух, где бы ты был без него теперь?
— В плену… или мертв! — с волнением сказал Индийский Петух. — По милости его я жив, свободен и получил благословение моей матери. За это — клянусь тебе, Леонарда, — если завтра я должен буду дать изрезать себя на куски, чтобы видеть улыбку начальника, я с радостью пойду на казнь!
— Но как это ты один сегодня здесь? — продолжала Леонарда, изменив тон.
— Не знаю, — отвечал Индийский Петух.
— Странно!
— Который час, Леонарда?
— Семь минут первого, сын мой.
— Из-за этих семи минут мне не хотелось бы находиться на месте Зеленой Головы.
— Почему?
— Начальник должен быть семь раз недоволен, а черту известно, что это значит.
— Твои плечи это помнят?
Индийский Петух утвердительно кивнул с выразительной гримасой. В эту минуту в зале раздался крик: «Кукареку!»
Леонарда подошла к комоду и взяла длинную шелковую трубочку, висевшую возле него. Она поднесла отверстие трубочки к губам и начала дуть в него, потом опустила трубочку и стала прислушиваться. Второе «кукареку» послышалось громче первого.
— Это Золотоцветный Петух, — сказал Индийский Петух.
Леонарда пошла отворять дверь. Человек, закутанный в большой плащ, быстро вошел в залу. В золотой галун его треугольной шляпы было воткнуто перо золотистого петуха, на боку висела длинная шпага. Он бросил плащ на стул и остался в богатом щегольском военном костюме, который как нельзя лучше шел к его дерзкой физиономии, сверкающему взору и длинным усам, скрывающим верхнюю губу.
— Здравствуй, Индийский Петух! — сказал он.
— Здравствуй, Золотоцветный Петух! — ответил Индийский Петух, не вставая.
— Как я голоден!
— Садись за стол!
Золотоцветный Петух занял первое от Индийского Петуха место с правой стороны, напротив того отделения в корзине, где лежали золоченые яйца.
— Подай самые лучшие кушанья, Леонарда! — закричал Золотоцветный Петух, разворачивая салфетку.
Не успел он сесть, как послышался легкий треск, и на пустом насесте, стоявшем перед его тарелкой, появился очаровательный золотоцветный петушок, одной величины с индийским петушком, красовавшимся напротив первого прибора. Леонарда поставила на стол дымящееся блюдо.
— Клянусь рогами сатаны! — продолжал Золотоцветный Петух, накладывая себе еду. — Я думал, что опоздал сегодня, а оказалось — пришел раньше других.
Он показал глазами на пустые места.
— Где ты был сегодня? — спросил Индийский Петух.
— У курочек.
— А-а! У тебя, наверное, много рапортов?
— Набиты карманы. Эти очаровательные курочки ни в чем не могут отказать своему петуху. Начиная от камеристки мадам де Флавакур, пятой девицы де Нель, которую герцог Ришелье хотел сделать наследницей ее четырех сестер, до поверенной мадемуазель де Шароле и субретки президентши де Пенкур, которая в последнем маскараде в опере приняла мсье де Бриджа за короля…
— Что у тебя нового?
— Очень мало.
— Но все-таки.
— Час тому назад похитили одну молодую девушку.
— Где?
— На мельнице Жавель.
— Кто эта девушка?
— Хорошенькая Полина, дочь Сорбье, продавца подержанных вещей с улицы Пули. Она сегодня утром обвенчалась с Кормаром, торговцем скобяными изделиями на набережной Феррайль, а вечером в десять часов на свадебном балу ее похитил граф де Лаваль с помощью Шароле и Лозена. Все трое были переодеты мушкетерами.
— И они похитили новобрачную?
— Это произошло очень быстро. Все остолбенели; я ничего сделать не мог, потому что получил приказ действовать только в особом случае.
— Но что скажет начальник, когда ты об этом доложишь?
— Я повиновался полученному приказу.
— Позволить совершить насильственный поступок при одном из нас и не наказать притеснителя — это значит не следовать воле начальника.
— Еще большее непослушание — невыполнение приказа, а я следовал ему, и на моем месте ты бы сделал то же самое.
— Молчите! — сказала Леонарда.
Раздалось тихое пение петуха. Леонарда подошла к шелковой трубочке и приложила ее к губам. Через несколько минут раздалось второе «кукареку». Леонарда отворила дверь, и в залу вошел человек, который своим видом и манерами походил на простолюдина. Вошедший бросил свою большую; шляпу с плоскими полями в угол залы.
— Здравствуйте, — сказал он грубым, охрипшим голосом.
Он сел возле Золотоцветного Петуха, оставив между ним и собою пустое место. В петлице его камзола торчал пучок серых перьев.
— Эй! Леонарда! — закричал он. — Вина! Мне хочется пить.
Не успел он закончить последнее слово, как раздался треск, и на насесте, поставленном перед ним, появился мохнатый петух с короткими, толстыми и широкими лапками. Напротив пришедшего находилось отделение с желтыми яйцами, в этом отделении яиц лежало меньше всего.
— Ты получил удар в левый глаз, Мохнатый Петух, — сказал Золотоцветный Петух, смотря на своего товарища.
— Да, — ответил Мохнатый Петух, — но если я получил один удар, то отплатил четырьмя.
— Верю. Кто ударил тебя?
— Мушкетер, которому я выбил четыре зуба.
— Где это было?
— На мельнице Жавель.
— Когда?
— Час тому назад. Я был на свадьбе Грангизара, продавца муки на улице Двух экю. Мы танцевали, когда услышали крики. Мушкетеры похитили новобрачную с другой свадьбы. Они были вооружены, но мы взяли скамейки, палки, и мои курицы действовали так отлично, что мы отняли дочь Сорбье и возвратили ее жениху.
— А, вы ее отняли! — сказал Золотоцветный Петух. — Вы действовали после моего ухода.
— В котором часу ты ушел?
— Ровно в одиннадцать часов — так мне было приказано.
— А я начал в десять минут двенадцатого, мне тоже было приказано.
— Значит, ты знал, что будет?
