Патрик О'Брайан - Миссия на Маврикий
— Слава Богу, он не повредил мои цветы, — заметил Стивен, разглаживая их лепестки, — они остались как были, практически нетронуты. Несомненно, вы заметили интересный спиральный изгиб завязи, такой характерный для всей этой группы. Но, возможно, ваша епархия вообще не распространяется на ботанику?
— Не распространяется. Хотя спиральные завязи лучше чем никакие… То же относится и к яйцам… Извините, это я шучу. Нет, достойным объектом изучения для человека может быть только человек! И я могу сказать, доктор Мэтьюрин, что ваш живой интерес к половым органам овощей кажется мне…
Что именно казалось Мак-Адаму осталось невыясненным, так как его в этот момент и он достиг своего предела: он поднялся, его глаза закрылись и он прямо, как столб, повалился на руки Стивену — лицом вперед, как Стивен успел заметить.
Хозяин приволок одну из тачек, валявшихся у него под крыльцом, и с помощью негра Стивен повез Мак-Адама к пирсу, мимо нескольких счастливых компаний, наслаждавшихся увольнительной на берег. Каждую партию Стивен окликал в поисках кого-нибудь с «Оттера», но никто не желал, видимо, покинуть укрывающую их темноту и поступиться заслуженным отдыхом на берегу. Так что в ответ неслись лишь издевательские ответы: «„Оттер” направляется к Рио-Гранде», «„Оттер” ушел в Нор», «„Оттер” разобрали на дрова в прошлую среду», до тех пор, пока им не встретилась группа с «Нереиды». Знакомый голос воскликнул: «Да это же доктор!» — и перед Стивеном материализовался Бонден, бывший рулевой Джека Обри.
— Бонден, сэр. Помните меня?
— Конечно помню, Бонден, — воскликнул Стивен, пожимая ему руку. — И очень рад видеть тебя снова! Как ты?
— Да вроде живой, благодарю, сэр. Надеюсь, и вы в добром здравии? Ну, можешь уматывать, черненький, — обратился он к негру, — я займусь этой тачкой.
— Вопрос в том, Бонден, — заметил Стивен, вознаграждая негра двумя стайверами и пенни, — как мне изыскать способ доставить этот мой груз на его корабль? Это если вообще предположить, что этот корабль сейчас здесь, что неочевидно. Он врач с «Оттера», Бонден, очень ученый человек, хотя довольно оригинальный. В данный момент он прикидывается мертвецки пьяным.
— «Оттер», сэр? Он вошел в гавань с приливом, еще и десяти минут не прошло. Не беспокойтесь, сейчас кликну нашего лодочника и доставлю его в лучшем виде.
Бонден заторопился в темноту и через короткое время у пирса появился ялик с «Нереиды», в который тело и было незамедлительно уложено. Несмотря на темноту, Стивен обратил внимание, что Бонден двигается с трудом, и эта скованность в движениях стала еще заметнее, когда он греб через бухту к стоящему в отдалении шлюпу.
— Что-то ты двигаешься с трудом, Баррет Бонден, — заметил Стивен. — Если бы передо мной был другой человек, я бы предположил, что его недавно жестоко высекли, но это явно не твой случай. Надеюсь, это не ранение и не ревматизм?
Бонден засмеялся, однако совсем невесело, и ответил:
— Четыре дюжины горячих на шкафуте, сэр, и еще две — на удачу. Медь у замка орудия номер семь была недостаточно ярко надраена.
— Я поражен, Бонден, просто поражен, — произнес Стивен, и это действительно было так. Никогда на его памяти Бондена не секли, и даже на судах, практикующих порку пятьдесят плетей было жестоким наказанием за серьезную провинность.
— И огорчен. Давай-ка подойдем к «Боадицее», и я дам тебе мазь.
— Сердечно благодарю, сэр, но сейчас уже все в порядке. Я был у вас на борту нынче днем, но не за мазью. Вы найдете письмо, которое мы написали, у себя в каюте.
— Что все это значит, расскажи.
— Ну, сэр, — начал Бонден, оставляя весла, но в это время они уже подошли к левому борту «Оттера», и в ответ на оклик Бонден крикнул:
— Ваш доктор явился, бросьте конец.
Видимо, на «Оттере» привыкли к подобным сюжетам — немедленно с борта скинули булинь, Бонден завязал его под мышками у бесчувственного Мак-Адама и тот исчез наверху.
— Ну, сэр, — снова начал рассказ Бонден, медленно отгребая в сторону «Боадицеи», — вот как это произошло. Когда мы с Килликом на Подветренных островах услыхали, что капитан снова в море, мы собрались присоединиться к нему, как только представится случай. Ну и еще куча народу решила также: ребята с «Софи», с «Сюрприза», даже один с «Поликреста» — тот хмырь, Болтон, которого капитан вытащил из воды. О да, получи капитан новое судно — у него не было бы проблем с набором экипажа, не то что у некоторых…, — он проглотил окончание фразы и закашлялся. — Как бы то ни было, мы передали нашу просьбу, и капитан Дандас, очень любезный джентльмен и друг нашего капитана, как вы хорошо знаете, перевел нас на «Нереиду», под командованием Корбетта, идущую на Мыс. Он был очень добр, сказал, что ему жаль терять нас, и передал с Килликом банку желе из гуавы для капитана. Но на «Нереиде» некоплект — а почему? А потому, что люди бегут с нее как и когда только могут! В нашей компании был Джо Лукас, он проплыл три мили с надутыми пузырями у Сент-Киттса, акулы и прочая дрянь… Был доставлен назад, выпорот, и уплыл снова — со спиной, как сырой стейк. И сегодня — всего двенадцать отпущенных на берег из всего экипажа, и двое уже дернули в горы, наплевав на дикое зверье, жалованье за тридцать девять месяцев и призовые! Поэтому, видите ли, мы: я, Киллик и остальные, боимся, что капитан Корбетт не отпустит нас на «Боадицею», и поэтому мы написали вам это письмо, сэр. И еще потому, что мы не хотим мешаться под ногами у капитана в момент, когда он вот-вот поднимет свой вымпел и у него и без нас забот полон рот, но надеялись, что вы сможете замолвить за нас словечко в подходящий момент.
— Конечно, я так и сделаю. Но вы могли с тем же успехом адресоваться напрямую капитану Обри. У него о вас самые лучшие воспоминания — часто говорит о том, какой у него был настоящий рулевой и очень жалеет о твоем отсутствии.
— Правда, сэр? — спросил Бонден с довольной ухмылкой. — Но даже если и так, все равно мы будем очень вам благодарны за разговор с капитаном. Нам кажется, это будет более правильным, если поговорите вы. А мы будем просто в восторге, покинув «Нереиду».
— Не больно-то она счастливый корабль, а?
— Да уж, сэр.
Бонден налег снова на весла, и, глядя в сторону, заметил:
— Там катают ядра, сэр — вот что она такое.
Стивен почти ничего не знал о кораблевождении, ни теоретически, ни практически, но даже он хорошо знал, что если на корабле экипаж начал прокатывать ядра по палубе под покровом темноты — пиши пропало, следующим шагом будет мятеж. Но также он понимал, что на любом нормальном корабле порка такого серьезного, добросовестного матроса, как Бонден, была бы делом немыслимым.
