Ирина Измайлова - Троя. Герои Троянской войны
Поздний завтрак женихов, как это бывало обычно, уже переходил в обед, когда над одной из дверей (в зале их было две, в обоих его концах) вдруг звонко ударил гонг.
— Это что же? Не царица ли к нам? — воскликнул микенец Эвримах, отрываясь от медного кубка и широко улыбаясь. — Не иначе, как ее сын привез известие, что нет в Эпире никакого Одиссея! Думаю, так оно и есть!
— А кто скажет, отчего Телемак отправился в путь с двадцатью гребцами, а вернулся, как говорят, один? — крикнул с другого конца стола Амфином, рослый белокурый красавец из Спарты. — Случилось что-то? Может, царица Андромаха не слишком ласково приняла сына Одиссея, а? Ха-ха-ха!
— Тихо ты, тихо! Все же мы у них в доме! — зашипел сидевший рядом с Амфиномом Фемий, бедный странствующий певец, забредший в дом Одиссея лишь ради заработка, но оставшийся, потому что женихи его славно кормили за его песни, и втайне надеявшийся, в конце концов, понравиться царице…
Амфином не успел ответить осторожному Фемию. Дверь, над которой висел гонг, распахнулась, и перед собравшимися появился Телемак. Он был одет непривычно торжественно: длинный, ниже колен хитон, красный, с серебряным шитьем, темно-серый плащ, переброшенный через левое плечо и сколотый серебряной застежкой и (что уж совсем всех удивило) — витой серебряный с золотом венец на густых каштановых кудрях. Этот венец, венец царя Лаэрта, Одиссей надевал всего раз в жизни — в день своей свадьбы с Пенелопой.
Богатый наряд юноши так удивил женихов, что почти никто из них не обратил внимания на его бледные щеки и немного запавшие глаза.
— Здравствуйте, благородные гости моего дома! — воскликнул Телемак, немного наклоняя голову. — Прошу вас, оторвитесь от трапезы: я должен сообщить вам важное известие.
Все сразу замолчали. Некоторые даже поставили обратно на стол кубки с вином и отложили мясо и лепешки.
— Я вернулся из Эпира, — проговорил юноша, спокойно обводя глазами всех собравшихся. — И могу сказать всем вам: моего отца там нет.
Среди женихов взлетел было слабый шум, но царевич поднял руку, и все снова умолкли.
— Я только что говорил с моей матерью. Она согласилась со мною, что мы, очевидно, должны смириться с неизбежным. Скорее всего, Одиссея нет в живых.
— А мальчишка не дурак! — довольно громко воскликнул Амфином.
— Это ты обо мне? — Телемак посмотрел в его сторону так спокойно и насмешливо, что наглый спартанец слегка смутился и отвел глаза. — Да, Амфином, мне не в кого быть дураком. И я прекрасно понимаю, что раз мой отец не вернулся, то царица Пенелопа вправе вновь выйти замуж. Возможно, даже должна это сделать, чтобы укрепить царство и положить конец спорам из-за нее между вами, уважаемые и благородные гости!
Женихи вновь зашумели, на этот раз не скрывая радости. Телемак говорил так твердо и так невозмутимо, что заподозрить его в притворстве было невозможно. И только двое заговорщиков, пытавшихся разделаться с царевичем, слушали его в полном недоумении.
— Может, он испугался? — шепнул Алкиной Лейоду. — Испугался и понял, что придется считаться с нами?
— Ох, что-то странно мне это все! — отозвался Лейод, во все глаза смотревший на юношу и отчаянно пытавшийся понять, что же произошло после того, как он со своими воинами сбежал из южной бухты на корабле Телемака, оставив того, как он думал, мертвым, со стрелой в сердце…
— Дайте мне закончить! — возвысил голос Телемак, когда шум и возгласы усилились. — Я сказал все это царице Пенелопе, и она ответила, что подчинится моей воле. Она должна выбрать себе в мужья одного из вас. Но все же, и я, и моя мать, мы оба хотели бы, чтобы выбор был достойным. Царица любила моего отца, и он был достоин ее любви. И я хочу, чтобы тот, кто заменит его, был не хуже.
Женихи умолкли и слушали в напряжении. Они понимали, что им будет предложено какое-то условие. Но какое?
Телемак вновь обвел зал пристальным взглядом и, улыбнувшись самой безмятежной улыбкой, продолжал:
— Больше всего мне хотелось бы, чтобы муж моей матери был так же умен, как мой отец. Но едва ли это возможно…
Несколько возмущенных восклицаний были не слишком громкими и уверенными, большинство женихов промолчали. Однако юноша перевел дыхание и закончил:
— Но едва ли это возможно проверить, вот что я хотел сказать. А вы обиделись? Невозможно устроить состязания, чтобы проверить, кто умнее. Однако, мой отец был еще богатырем и великим воином. И сегодня вечером царица и я — мы предлагаем каждому из вас участвовать в состязании, чтобы доказать свою силу и ловкость.
— Да, да, состязание! Мы хотим состязания! — завопили со всех сторон.
Телемак вновь поднял руку, и вновь они замолчали.
— Сейчас я не стану открывать вам условия состязаний. Вы узнаете их через несколько часов. Но вначале я хочу быть уверенным, что не произойдет никаких неожиданностей.
— О чем ты, доблестный Телемак? — вкрадчиво спросил Аросий, самый старший из женихов, сорокашестилетний итакиец. — Каких неожиданностей ты опасаешься?
— Опасаюсь обиды на победителя, — спокойно пояснил Телемак. — Дело в том, что в нашем доме и в городе упорно говорят, будто вы все заранее между собой сговорились, кто именно должен стать мужем царицы Пенелопы.
— Что за вздор! — крикнул Алкиной. — Кто говорит такое?
— Говорят многие, — с той же невозмутимостью ответил царевич. — Я тоже не очень в это верю, но все же не хотел бы участвовать в сговоре. Мы все должны быть уверены, что именно победитель состязания станет мужем моей матери. А для этого я прошу вас всех дать клятву.
Женихи опять зашумели, и Лейод, до того молчавший, воскликнул:
— Мы готовы поклясться, что выполним любое твое условие, благородный Телемак, если только ты действительно предлагаешь нам состязаться за руку царицы Пенелопы! В чем суть клятвы?
Телемак вновь улыбнулся.
— Сегодня вечером вам предстоит показать свою силу и меткость. И я хочу, чтобы все вы поклялись, что выигравший получит полное право взять в жены царицу Пенелопу, и с того мгновения, как он выиграет, вы все от этого права откажетесь.
— Мы готовы дать такую клятву! — вскочил со своего места Амфином. — И пусть кто-нибудь попробует ее не дать!
— А если не ты выиграешь? — насмешливо спросил спартанца Алкиной.
— Кто выиграет, тот и выиграет! — ответил за Амфинома кто-то из толпы женихов. — Мы все поклянемся, и пускай боги решают, кому повезет.
— Отлично, — кивнул Телемак. — Любой, кто будет в этом зале сегодня вечером, получит возможность принять участие в состязании, чтобы ни у кого не было обиды. И тот, кто выиграет, будет обязан жениться на царице.
