10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
– От нас всех воняет, сэр, поскольку мы – солдаты нашего короля.
Между тем буря не только не утихала, а, наоборот, ярилась все пуще. Дождь хлестал сильнее, подгоняемый ветром, бросавшим исполинские волны на защищающую город каменную стену. Над сторожевыми башнями, подобно артиллерийской канонаде, грохотал гром, и молнии пронзали небо над качающимися в бухте военными кораблями.
Было около трех ночи, когда они добрались до заброшенного здания рядом с домом Нуньеса. Покопавшись в кармане, Шарп достал связку ключей, открыл замок и толкнул дверь. По пути он сбился всего два раза и в конце концов добрался до места благодаря причальной стене, приведшей куда надо. У стены прятались от непогоды и испанские солдаты, и Шарп, опасаясь, что их остановят часовые, повел своих людей строем. Расчет на то, что испанцы примут маленький отряд за гарнизонный наряд, оправдался – британцы прошли беспрепятственно. Заперев за собой дверь, Шарп повернулся к Перкинсу:
– Фонарь у тебя?
– Так точно, сэр.
– Пока не зажигай. —
Шарп подробно проинструктировал Харпера и вместе с Хэгменом направился к сторожевой башне. Ночь выдалась темная, так что идти пришлось на ощупь. Они поднялись по ступенькам, и Шарп с минуту наблюдал за домом Нуньеса, но часовых не обнаружил. Хэгмен, у которого было самое лучшее зрение во всей роте, тоже никого не увидел.
– Если на крыше и есть кто, то он спрятался от дождя и ветра, – сделал вывод старый браконьер.
– Похоже, что так.
Вспышка молнии осветила сторожевую башню, вслед за ней над городом прокатился раскат грома. Дождь безжалостно колотил по крышам.
– Вы не знаете, сэр, над типографией кто-нибудь живет? – спросил Хэгмен.
– Думаю, что живут.
В большинстве других городских зданий мастерские и лавки занимали первый этаж, тогда как жилые помещения располагались выше.
– А если там женщины и дети?
– Поэтому мы и захватили дымовые бомбы.
Хэгмен ненадолго задумался.
– То есть вы собираетесь выкурить их оттуда?
– Точно, Дэн.
– Не хотелось бы убивать маленьких, сэр.
– Тебе и не придется, – заверил его Шарп, надеясь, что до этого не дойдет.
Небо снова рассек зигзаг молнии.
– Там никого нет, сэр. – Хэгмен кивнул на крышу дома Нуньеса. – Я имею в виду, на крыше, – добавил он, решив, что капитан не заметил кивка в темноте.
– Наверное, все ушли в собор.
– Вы так думаете, сэр?
– Я просто рассуждаю вслух, Дэн, – ответил Шарп, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за пеленой дождя.
Днем он видел часового на крыше, но что, если часовой ушел в собор? Или он прячется где-то от дождя? А может, спустился вниз? Шарп собирался бросить дымовые бомбы в каминные трубы. Дым выгонит людей на улицу, и тогда в камины полетят снаряды. Идея использовать трубы пришла к нему на улице, где Шарп увидел человека, несущего дрова для растопки. А может, лучше проникнуть внутрь дома Нуньеса?
– Когда все закончится, сэр, мы вернемся в батальон? – спросил Хэгмен.
– Надеюсь.
– Интересно, сэр, кто сейчас командует ротой. Я имею в виду, без бедного мистера Буллена.
– Скорее всего, лейтенант Ноулз.
– Он обрадуется, если мы вернемся.
– Я тоже буду рад его увидеть. Не горюй, Дэн, надолго мы здесь не задержимся. Смотри! – Под башней что-то вспыхнуло и тут же погасло, но Шарп уже знал – Харпер нашел дорогу на крышу. – Спускаемся.
– Как ваша голова, сэр?
– Жить буду, Дэн.
Плоские крыши – воровская мечта. Можно разгуливать по всему городу, и тебя никто не заметит, потому что улицы слишком узки, и лишь немногие нельзя перепрыгнуть. На стороне Шарпа была и погода; шум дождя и громыхание грозы маскировали прочие звуки, тем не менее он все же приказал своим людям снять сапоги – чтобы не громыхали по крыше – и нести их в руках.
Крыши разделялись невысокими стенами, и уже через минуту Шарп и Харпер самолично удостоверились, что часового на доме Нуньеса нет. Правда, крышка люка была завинчена изнутри, но Шарп еще раньше, проводя рекогносцировку, обратил внимание на идущую к балкону лестницу. Он отдал Перкинсу свои сапоги, забросил за спину винтовку и полез вниз. Окна закрывали тяжелые ставни. Шарп достал из кармана нож и вставил между створками. Лезвие вошло легко, дерево успело изрядно подгнить. Найдя задвижку, он надавил на нее, и створки разошлись, но одна, подхваченная порывом ветра, хлопнула по стене. Створки защищали наполовину застекленную дверь, которая тут же задрожала под ветром. Попытка открыть ее с помощью ножа ни к чему не привела – здесь дерево было надежное. Ставня снова ударилась о стену. Разбить стекло? Легко. А что, если задвижка где-то внизу? Шарп уже хотел присесть и проверить свое предположение, когда в комнате мелькнул свет. Мелькнул и исчез. Показалось? Нет, огонек появился снова. Даже не огонек, а искра. Шарп отступил в сторону. Похоже, в комнате кто-то спал и теперь, проснувшись, пытался зажечь свечу, пользуясь кресалом. Пламя вспыхнуло неожиданно ярко после третьей попытки и тут же потухло, сменившись ровным огнем свечи.
Шарп ждал, сжимая в руке нож. Дождь бил по шляпе, той самой, что он выменял у нищего. Человек в комнате отодвинул задвижки. Три задвижки. Дверь открылась, и на балкон вышел мужчина лет сорока – пятидесяти, в ночной рубашке, с растрепанными волосами и хмурой физиономией раздражительного, вздорного крикуна. Поставив свечку, он протянул руку к ставне и только тогда увидел стоящего в тени Шарпа. Испанец открыл рот, но крикнуть не успел – лезвие коснулось горла.
– Silencio, – прошипел Шарп и, втолкнув незнакомца в комнату, бросил взгляд по сторонам. Ничего особенного: смятая
