Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Канун Бородинской битвы прошел без выстрела, как будто обе стороны безмолвно согласились собраться силами. Это была та зловещая тишина, которая обыкновенно предшествует буре. Французский император не сходил с коня, внимательно изучая поле битвы. Он съездил к вице-королю, стоявшему со своим корпусом за Калочей, перед Бородиным, побывал у Шевардино, где должны были собраться главные силы, посетил корпус Понятовского. Солдаты всех наций встречали его обычными криками; ни один из них не сомневался в победе. Взрывы веселого хохота раздавались у огромных костров, ярко пылавших по случаю мелкого дождя, который моросил с утра. Имея в виду атаковать Багратионовы флеши, Наполеон призвал к себе Компана и лично передал ему это лестное для него приказание. Русские воины молча и серьезно готовились к предстоящей битве, священной, по мнению каждого. Русский солдат чувствовал обиду, нанесенную его государю, его Отечеству этим дерзким пришельцем, попиравшим родную землю, оскорблявшим его вековую святыню. Затаив в душе свои чувства, он готовил на завтра кровавую месть за поругание храмов, за разорение Руси, за посягательство на ее древнюю столицу. Вдоль линии войск, по их бивакам, носили икону Смоленской Божией Матери, спасенную от пожара усердием наших солдат. Тысячи голов склонялись до земли, поручая себя Заступнице, и тихое торжественное шествие иконы, сопровождаемое церковным песнопением, направлялось дальше, напоминая воинам близость последнего часа. Наступила ночь: все смолкло – и шумные восторги, и молитвенные звуки. На пространстве квадратной версты было собрано 250 тысяч бойцов, более 60 тысяч лошадей, 1200 орудий. На этом клочке земли готовилась разыграться одна из кровопролитных битв, какую могли запомнить люди, причем одна сторона сражалась из-за пустой амбиции своего кумира, а другая сражалась по необходимости, защищая то, что дорого каждому. В 3 часа утра французы стали разбирать оружие, становясь в ряды; густой туман скрывал передвижение колонн, которые спешили занять свои места: итальянский корпус – против Бородино, Ней и Даву – против флешей; кавалерия – у них в тылу, гвардия – в резерве; поляки – вдали, на правом фланге. – «Что делается у русских?» – спросил первым делом Наполеон, выйдя из палатки. Получив ответ, что русские стоят на месте, он, видимо, остался доволен. «Сегодня немножко холодно, но ясно; это солнце Аустерлица!» – прибавил он, указывая на восток. В 5 часов Наполеон сел верхом и поскакал к Шевардину. Все на местах; ротные и эскадронные командиры читают на сегодня приказ: «Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она нам нужна. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в этот день. Да скажут о каждом из вас: «Он был в Великой битве под Москвой!» – В 5 1/2 часов раздался первый пушечный выстрел, нарушивший глубокую тишину; за ним последовал другой, третий… потом они слились в канонаду; французская батарея, придвинувшись на версту, открыла убийственный огонь из 100 орудий, поражая флеши; через некоторое времени из центра начали громить курганную батарею, а на левом фланге – село Бородино. Под прикрытием такого огня две французские дивизии двинулись на флеши. Но только что Компан вышел из леса и, опустив штыки, устремился на крайнюю флешь, как пал, сраженный картечью. Его солдаты пришли в замешательство. Зоркий Даву, заметив колебание, прискакал к дивизии, сам стал во главе 57-го полка и повел его дальше. Однако и маршал, получив сильную контузию, свалился без чувств: его унесли, объявив Наполеону, что он убит. Французы, лишившись всех главных начальников, не могли удержаться в захваченной флеши: их оттуда выбили гренадеры Воронцова, а драгуны и ахтырские гусары отняли у них во время преследования 12 пушек. В то же время войска крайнего левого фланга ворвались с двух сторон в селе Бородино; наши егеря в какие-нибудь четверть часа потеряли 30 офицеров и половину солдат. Оставив одну дивизию для занятия селения, вице-король перевел все остальные войска через Калочу. Канонада на нашем левом фланге не умолкала ни на минуту. В исходе 8-го пошли на флеши и войска Нея, в батальонных колоннах; корпус Жюню расположился левее Шевардино, кавалерия двигалась сзади. Багратион успел усилить свое слабое крыло всеми войсками, бывшими в его распоряжении, даже потребовал помощи от Барклая. Пренебрегая страшным огнем, поражавшим их в упор, французы приближались к флешам. Ней, в голове полка пехоты, овладел крайней левой флешью; почти все гренадеры, защищавшие ее, были истреблены. Багратион двинул полки принца Мекленбургского, их встретил Мюрат с конными егерями; бывшие наготове кирасиры опрокинули конных егерей, ворвались в укрепления, выбивая палашами французскую пехоту. Мюрат спрыгнул с коня и спрятался в левой флеши. В тесных флешах сбились войска обеих сторон, паля друг другу чуть ли не в лицо, бросаясь за 10 шагов в штыки. Багратион, как могучий орел, защищал свое гнездо, и в ту самую минуту, когда от его присутствия зависело спасение левого крыла, он получил смертельную рану. Левое крыло осиротело, и хотя по-прежнему русские колонны шли с величайшей отвагой по трупам своих и чужих, но не слыша привычного оклика, они шли молча, уподобляясь грозным шанцам, сверкавшим пламенем и сталью. Их били картечью, на них бросалась пехота, налетала конница, а они все двигались, исчезали в этом смешении народов, напоминавшего последний день мира. Около 11 1/2 часов французы окончательно завладели флешами; Коновницын отвел остатки русских войск за Семеновский овраг, прикрыв их тремя гвардейскими полками и поставив на краю оврага сильную батарею.
Овладев флешами, Ней послал дивизию Фриана выбить наших гренадер из Семеновского, эта была атака; Фриан, потеряв сначала сына, сам свалился от пронзившей его пули. Тогда Мюрат, по совещании с Неем, решил ввести в дело конницу. Задрожала земля под копытами 50 эскадронов, направленных отважным Мюратом. «Железные люди», как называл Наполеон своих кирасир, перешли овраг выше Семеновского, где наткнулись на шесть наших каре; измайловцы и литовцы встретили их батальным огнем, отбив одну за другой три стремительных атаки. Солдаты Литовского полка кидались в штыки с криком: ура! Латники заносились на батареи, где их били банниками, хлестали пальникáми. Но защита этих развалин обошлась нам дорого: Литовский полк в продолжении часа потерял тысячу человек. Несравненно успешнее была атака Латур-Мобура, в составе 30 эскадронов. Они, перебравшись через овраг, скрытые буграми, подымались поодиночке наверх и неслись уступами, сметая все, что уцелело от 2-й Гренадерской дивизии. Во время кавалерийского боя дивизия Фриана окончательно утвердилась в Семеновском. Сильные батареи, поставленные теперь на высотах, поражали левое крыло фронта русских, а центр – во
