Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
На расстоянии 12 верст они отбили до 40 атак. Наступила ночь; французы прекратили преследование. Когда Ней с Мюратом подступили к Смоленску, обе наши армии находились еще по дороге к Витебску, за 30 и за 40 верст. На защиту ветхих стен города явился Раевский, высланный еще накануне Багратионом. В ночь были расставлены пушки, заняты городские предместья. 4-го августа, с утра, французы повели атаку, но в это же время, с другой стороны, из-за Днепра, спешили наши войска. Несмотря на ночной переход, солдаты рвались.
«Друг мой, – писал Багратион Раевскому, – я не иду, а бегу.
Желал бы иметь крылья, чтобы скорее быть с тобой. Держись! Бог тебе помощник». Наполеон, увидя за Днепром походные колонны, воскликнул: «Наконец русские в моих руках!» – Он думал, что Главнокомандующий хочет дать битву, но Барклай не мог отважиться на битву; он был слишком осторожен, имея на руках единственную русскую армию и зная, что резервы не готовы. Он решил защищать Смоленск лишь до тех пор, пока войска успеют отступить дальше, к Москве. Дохтуров получил приказание сменить Раевского; он в это время был нездоров, однако с радостью принял назначение: «Братцы, лучше умереть на поле чести, чем на кровати!» – С 8 часов утра, на другой день, 150 тысяч французов стояли под городом в ожидании боя. Наступил полдень; Наполеону дали знать, что русские отступают. Тогда полтораста орудий открыли огонь, и 11 дивизий, с разных сторон, пошли на приступ. Предместья были взяты, а город благодаря мужественной защите устоял, хотя весь был охвачен огнем. Жители спасались в церкви, где служили всенощную по случаю наступления праздника, но и церковь загорелась. Наши войска, среди пожара, воплей и криков горожан, среди лопавшихся гранат, встречали неприятеля картечью, а он, сменяя колонны, наступал с победным криком: «Да здравствует император!» – Битва продолжалась до 11 часов ночи; французы без пользы потеряли около 9 тысяч, потому что в ту же ночь Дохтуров очистил Смоленск. Весть о гибели Смоленска смутила всех русских людей. «Под Смоленском, толковали в народе, соединилось наше войско. И Смоленск сдали! Отворены ворота к Москве!». Отступавшие войска также роптали; слышалась обычная речь, что Барклай – изменник… Тяжело было Главнокомандующему видеть угрюмые, нахмуренные лица солдат, мрачно шагавших по столбовой дороге, еще тяжелее было слышать такие обидные речи, но он терпеливо страдал, не зная, чем помочь. Он был готов дать битву, если бы встретилась подходящая местность; пока такой не было…
В селе Царево-Займище приехал в армию новый Главнокомандующий, Кутузов, который, 22 года тому назад, в чине генерал-майора, вел одну из штурмовых колонн на валы Измаила и 7 лет назад командовал союзной армией под Аустерлицем. Несмотря на свои годы, старик был еще бодр, а что главное – его знали и любили русские войска. «Приехал Кутузов бить французов», – шутили солдаты. Старики, вспоминая былые походы, говорили, что недаром Наполеон обозвал его «старой лисицей». Одетый в сюртук, без эполет, в белой фуражке с красным околышем и с нагайкой на ремне через плечо, объезжал Кутузов ряды повеселевших солдат. Разосланные офицеры скоро ему донесли, что, не доходя верст 10 до Можайска, за селом Бородино есть позиция, выгодная для оборонительного боя. Главнокомандующий сам поехал вперед и, признав ее подходящей, остановил здесь наши армии. Село Бородино лежит в углу между двух речек – Вóиной и Калочей. Дорога к селу спускается вниз и за Калочей опять поднимается вверх через деревни Горки. Влево от моста – крутые, обрывистые берега Калочи делают часть этой высоты почти неприступной.
Если же подняться к деревне Горки, то на правой руке видна деревня Семеновское, у Семеновского оврага; между этими двумя деревнями, поближе к реке, поднимается высокий курган, на котором наши вырыли укрепление, известное под именем «курганной батареи», или «батареи Раевского». Еще дальше, за Семеновским, поляна, поросшая тогда мелким кустарником, вдоль опушки большого леса; в этом лесу – село Утицы, где проходила «Старая» Смоленская дорога, на Ельню и Можайск. Наш правый фланг, как видно на приложенном плане, примкнул к лесу между реками Москвой и Калочей; левый фланг оканчивался в кустах у деревни Утицы; фронт всей позиции простирался на 7 верст, выступая посередине углом.
Наиболее важные пункты, накануне прибытия французов, были усилены укреплениями, хотя выкопанными на скорую руку и с довольно слабой обороной. Кроме курганной батареи, приспособленной на 10 орудий, немного далее, впереди Семеновского, вырыли еще три укрепления, или флеши, названные по имени Багратиона, а впереди от них, версты за две, у села Шевардино – так называемой шевардинский редут на 12 орудий, предназначенный собственно для обозрения неприятельской армии. Правое крыло и центр позиции заняли войска Первой армии, а левый фланг – войска Багратиона, в самом укреплении и левее его, до деревни Семеновское, стал корпус Раевского; Багратионовы флеши приказано занять сводной дивизии Воронцова, за которой расположиться войскам Неверовского. Пехотные полки каждого корпуса были построены в батальонных колоннах, в две линии; за ними, также в две линии, построилась конница, имея сзади себя главные резервы. Общее число наших войск простиралось до 104 тысяч, не считая ратников и казаков. У Наполеона было больше.
24-го августа французские войска подходили по большой дороге к селу Бородино. Егерские полки, рассыпанные берегом Калочи, встретили наступающие колонны ружейными выстрелами во фланг. Наполеон скоро заметил, что наше правое крыло совершенно недоступно и приказал переправить через Калочу три дивизии корпуса Даву и два кавалерийских корпуса для занятия шевардинского редута, а корпус Понятовского послал вправо, по старой Смоленской дороге. Подготовив атаку метким огнем 8-орудийной батареи, французы в превосходном числе пошли на редут, обходя справа и слева занимавшие его войска: 14 батальонов пехоты и 39 эскадронов кавалерии. В 8 часов вечера храбрый Компан с полками своей дивизии овладел редутом, в то время, когда Моран, другой французский генерал, взял Шевардино. На смену 27-й дивизии явились гренадеры, которых подвел сам Багратион; кирасиры на левом фланге, драгуны на правом – поочередно кидались навстречу наступавшим колоннам французов. Спорный редут переходил из рук в руки, хотя нельзя было утвердительно сказать, кто в настоящую минуту его хозяин: темнота покрывала поле битвы, а противники точно старались наверстать потерянное время, не уступая друг другу ни в храбрости, ни в стремительности. В 11 часов ночи, когда поляки уже серьезно грозили левому флангу, пришло от Кутузова приказание – отойти на главную позицию.
План сражения при Бородино 1812 года
