Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Нет, свет ясный, я была просто счастлива от пинка, который ты мне отвесила вчера в бане, – проворковала хозяйка терема. Светозара стала плачущим голосом извиняться, наматывая на палец длинные пряди волос прекрасной вдовы. Под такое дело Аникей вдруг начал храпеть чуть тише. Две молодые женщины поглядели на него искоса.
– Аникей, – сказала боярыня, – если ты, подлец, притворяешься – я опять тебе, тварь, уши надеру! При всех! Понял?
Мальчишка вновь захрапел в полную мощь лёгких.
– А почему ты его в сенях не оставила? – поинтересовалась Таисья, – пускай бы там и храпел.
– Он бы не храпел, а подслушивал!
– А зачем ты его с собой привела?
– Да жалко мне его стало! Очень уж он испугался, когда Нерадец сбежал.
Таисья кивнула, томно закатывая свои кошачьи гляделки. Затем вернулась к прежнему разговору:
– Ну, хорошо – предположим, что мы с Роксаной подружимся, и она дождётся здесь Святослава. Что будет дальше?
– А дальше всё пойдёт, как по маслу! Тут сомневаться нечего. Или ты думаешь – Святослав, прискакав сюда по моему зову и получив от меня свою ненаглядную, не исполнит моё желание, когда я его попрошу вышвырнуть из Новгорода Малушу? Если, конечно, та уже будет в Новгороде. А если будет она ещё на пути к нему, то придётся ей повернуть оглобли! И навсегда о Новгороде забыть.
– Что-то очень гладко всё получается.
– А когда у меня было по-иному?
– И что, она с Рагдаем не спит?
Светозара вздрогнула и взглянула на Аникея. Потом опять уставилась на Таисью. Та, опустив реснички, продолжила:
– Я не думаю, что великий князь с радостью исполнит любое твоё желание, получив от тебя свою ненаглядную после этакой вот истории! Ну а если о ней начнут ещё все судачить – тогда и вовсе беда. Не будет тебе пощады, свет ты мой ясный!
– А ты откуда взяла, что такое было? – полюбопытствовала боярыня.
– Ниоткуда. Просто спросила. Ну, ничего, ничего! Отправляй гонца.
– Отправлять гонца?
– Да, конечно. В Киев. Зови сюда Святослава. Я всё улажу.
– Да как? Ну давай, рассказывай! Что удумала?
Помолчав, Таисья ответила:
– Тут и думать было особо нечего. Всё должно быть сделано так, чтобы ненаглядной было не скучно. А главное – чтоб Рагдаю было превесело! Но о том, как им хорошо, никто знать не должен.
– Ясное дело!
– При этом все должны знать, кого ждёт Роксана. А ждёт она Святослава. То есть, не все. Об этом не должны знать она и Рагдай. Ты следишь за мыслью?
– Слежу, не дура! Что дальше?
И Светозара от нетерпения начала тормошить Таисью. Та заржала и стала лупить её кулаками по голове и спине, мотая взъерошенной головой и крича:
– Аникей, на помощь! Нет, спи, спи, спи! Боярыня, свет мой!
– Ну, говори, проклятая дрянь!
– Если проиграем – Малуша всыплет нам поровну! Пусть же поровну будет нам и от Святослава, если удачно возьмём быка за рога!
– И чего ж ты хочешь?
– Не знаю! Но поклянись, что буду довольна.
Тут Аникей вдруг вскочил. Лицо его было злым. Две паскуды замерли.
– Ты чего? – строго поглядела на гусляра Светозара, – я ведь тебе приказала спать и не просыпаться!
– Ты мне ещё велела не притворяться, – проговорил Аникей, угрюмо взирая на её пятки, белевшие перед ним в полумраке утра, – спать я уже не могу, поэтому встал.
– Поэтому? Или потому что? – тонко раздался из-под боярыни задушевный голос Таисьи, пятки которой были ещё белее, – иди сюда, Аникей!
Через три часа в Киев был отправлен гонец, ловкий и надёжный ватажник. Он вёз князю Святославу письмо, написанное по-гречески шаловливой рукой Таисьи. В этом письме было сказано, что Роксана ждёт Святослава в Новгороде, доверив свою бесценную жизнь и пылкие грёзы о возрождённой любви двум лучшим своим подругам – боярыне Светозаре и безутешной, нищей вдове Таисье Микулишне.
Глава пятнадцатая
Таисья взялась за дело также с другого края. Она составила заговор. В этот заговор будущих, как предполагалось, хозяек Новгорода со всеми его богатствами были вовлечены ещё две бойкие сплетницы чрезвычайно знатного рода – Мамелфа и Улиания. Они вмиг распустили по всему городу и окрестностям слух о том, что у Светозары гостит Роксана. Этот слух подтвердили несколько человек, узнавшие египтянку, когда она накануне въезжала в город с двумя попутчиками. Доселе они молчали, решив, что всё же это был юноша, но теперь присоединились к болтливым бабам. И Новгород зашумел. Купцы и ремесленники хотели уже всем скопом идти на поклон к Роксане. Остановило их то, что она, как выяснилось, устала с долгой дороги и ещё спит. И город притих, чтобы не тревожить сон египтянки. Торги, конечно же, продолжались, но говорили люди вполголоса. Даже буйные проститутки на винных бочках старались кривляться молча.
Это всё было перед полуднем, когда Рагдай, поспав несколько часов в кабаке, шёл к терему Светозары. Пересекая предместье и городскую площадь, он слышал, что все кругом говорят и шепчутся о Роксане. Это не удивило его. Конечно, о том, что слух распущен намеренно, он не знал. Перейдя Волхов, он издалека увидел, что всё подворье боярыни Светозары – под оцеплением. Вдоль высокого частокола стояли воины с копьями, алебардами и щитами. Всё это были лихие, которым их предводительница велела оберегать её терем и днём и ночью, поскольку в нём поселилась сама царица цариц. Так именовали Роксану хозяйка терема и её хитрые подруги. Когда Рагдай подошёл к воротам, главарь лихих, ему незнакомый, трижды ударил в них кулаком. Привратники изнутри открыли ворота и поклонились Рагдаю.
Дюжины две лихих стерегли и двор. По крутым ступенькам теремного крыльца навстречу Рагдаю сошла Агарь.
– Тебя уже все ждут в трапезной, – сообщила она ему. Рагдай удивился.
– Кто меня ждёт?
– Царица Роксана, боярыня Светозара и три другие боярыни. Ты ещё с ними не знаком.
– Зачем я им нужен?
– Вот уж не знаю! Самой это удивительно.
Тон Агари не был любезным. Рагдай её понимал. Да, он стал другим. Но ведь и она не осталась прежней! Все изменяются. Молча он взошёл на крыльцо, а затем поднялся в трапезную палату.
Там был накрыт небольшой, но роскошный стол. Более роскошный, чем давеча в кабаке. Роксана – вымытая, надушенная, сияющая, с расчёсанными кудрями, действительно восседала в царских одеждах из златотканой парчи. Они её не стесняли, будто она была к ним привычна. Пила она красное вино из золотой чаши. Хозяйка терема и три сплетницы, раскрасневшиеся от мёда, прислуживали ей лично – вскакивали по очереди, чтоб взять у горничной девки, вносившей кушанья, самый лучший кусок и с низким поклоном преподнести его египтянке. Та, чтобы не остаться в долгу, тоже им оказывала услуги, но издевательские.
– Рагдай! – крикнула она, увидав вошедшего, – наконец-то! Мы тут тебя уже заждались.
– Да, да, заждались! – тяжко простонала боярыня Светозара, с болью проглатывая полсотни
