Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Я выйду против него, – вдруг сказал Рагдай, поднявшись из-за стола, – наверное, больше некому.
Глава четырнадцатая
Молодая вдова Таисья, благополучно похоронившая двух мужей, была христианкой. Она решила креститься и научилась читать греческие книги, чтоб выйти за итальянца, который торговал в Новгороде сукном. Богатый купец выстроил для счастливой семейной жизни высокий терем в предместье, да вскоре помер, каким-то непостижимым образом упав с башни этого терема. Закопав его тело на христианском кладбище, двадцатисемилетняя вдовушка замуж больше не вышла, жила одна в своём новом тереме. Было у неё десять слуг и много друзей с подругами. Читать Библию и другие толстые книги она продолжила, чтоб не сбиться с истинного пути. Самой близкой её подругой была боярыня Светозара.
В ту ночь, когда разбойники пировали, Таисья, лёжа в постели, при трёх свечах читала Псалтирь. Было уже за полночь, когда с пристани вдруг донёсся ужасный шум. Какие-то люди начали бегать, кричать, браниться. Их было много. Этот галдёж вскоре охватил всё северное предместье, где стоял терем. Обеспокоенная Таисья, отложив книгу, встала с кровати и подошла к оконцу. С девятисаженной высоты хорошо просматривался весь западный берег озера. На безоблачном небе горели звёзды, вспыхивали зарницы, и потому нетрудно было увидеть сотни лихих, которые с факелами в руках шныряли по всей округе. Они кого-то разыскивали. Таисья позвала девку и приказала ей разузнать, что там, за воротами, происходит. Шустрая девка вернулась довольно скоро. Ворвавшись в спальню боярыни, она крикнула:
– Госпожа, Нерадец сбежал! Это его ищут!
– Да как же он мог сбежать-то? – пробормотала Таисья, опять лежавшая, но без книги, – гнилыми нитками его, что ли, связали? Или не стерегли?
– Стерегли изрядно! Но Светозаре вдруг взбрело в голову, что он должен схватиться с одним из её парней. Никто из лихих не вызвался, забоялись! И вдруг Рагдай – ну, этот, который был… ну, этот, из Киева!
– Знаю, дальше!
– Он вдруг сказал, что хочет бороться с Нерадцем! Они сошлись, и Рагдай пихнул Нерадца в грудь так, что тот вылетел за дверь! И как в воду канул!
– Исчез?
– Да, за один миг! Ты что, Нерадца не знаешь? Лихие из четырёх кабаков ринулись искать, да разве найдут? Нерадец – хитрее лисицы, быстрее ласточки!
– Во делишки! – не удержалась вдова от смеха, хлопнув себя тонкими руками по голым бёдрам. Глядя на изумлённое лицо девки, которая не могла понять, чему сейчас может радоваться одна из лучших подруг боярыни Светозары, она прибавила, – да уж, повеселила моя подруженька новгородцев! Завтра, поди, от смеха не разогнутся! Она сейчас, должно быть, орёт, что Рагдай проделал всё это с умыслом?
– Я не знаю, что она там орёт, – ответила девка и убежала. Длинные ноги Таисьи вытянулись, а глаза блаженно уставились в потолок. На тёмных дубовых досках дрожали отсветы огоньков. Свечи были сделаны из заморского дорогого воска, могли гореть очень долго. Вдовушке было сладко думать о том, что завтра – точнее, уже сегодня, лопнет от смеха Новгород. Поделом ей, этой гордячке! Но перед самой зарёй шум за окном стих. Таисья встревожилась – не поймали ли беглеца? И вдруг дверь опять открылась. Вбежала та же самая девка.
– Боярыня Светозара и Аникей! – сказала она, сонно протирая глаза. Вдова всполошилась, приподнялась.
– Что, сюда пришли?
– В спальню поднимаются, госпожа!
Таисья решила принять подругу, красиво лёжа поверх лебяжьего одеяла. Если б не Аникей, она бы оделась. Этот мальчишка, который ловко играл на гуслях, ей весьма нравился. Как же было не показать ему свои ножки? Но Аникей на них даже не взглянул. Он был перепуган и тяжело дышал после беготни по предместью. Гуслей с ним не было. Светозара была взволнована. Приказав Аникею лечь спать в углу, она устремилась к своей подруге. Та удивлённо согнула ноги в коленках. Бросившись ей на грудь, боярыня Светозара крикнула со слезами:
– Таюшка! Ты слыхала, что там стряслось в кабаке? Скажи, ты об этом знаешь?
– В общих чертах, – призналась Таисья, дабы не тратить время на пустой трёп, – только объясни, зачем ты ко мне примчалась? Шла бы домой, бесноватая! У тебя – полдюжины конюхов, да ватага впридачу, а кто спасёт тебя здесь, ежели Нерадец придёт сюда?
– Да я его задушу голыми руками! – хныкала Светозара, – я не боюсь его! Мне обидно!
Глянув на Аникея, который уже лежал на полу в углу и вовсю храпел, что было довольно странно, учитывая его испуг, боярыня продолжала гораздо тише:
– Зачем он так со мной поступил? Ну скажи, зачем? Может, он продался Малуше? Нет, это вряд ли возможно! Ведь он… ведь он…
– Кто, кто, кто?
– Да Рагдай, Рагдай!
Уже рассветало. Таисья задула свечи. Сняв башмачки, боярыня Светозара легла с ней рядом и шёпотом говорила под богатырский храп худенького мальчика:
– Ну, отправлю я гонца в Киев…
– А ты ещё не отправила? – тут же перебила Таисья.
– Но это было бы глупо! Я не уверена, что получится удержать Роксану! Что со мной будет, ежели Святослав прискачет сюда, а её здесь нет? Тогда он вместо того, чтобы защитить меня от Малуши, сам голову мне открутит!
– А почему ты не можешь взять да и посадить её под замок?
– Подумай сама! Сажаю я под замок Роксану и отправляю в Киев гонца. Святослав здесь будет через два месяца. А Малуша – может быть, через месяц! Что со мной будет, если она въедет в Новгород на правах хозяйки, с дружиной, а здесь – Роксана, сидящая под замком? Тогда у меня – сразу два врага, и я против них бессильна!
– Ну, предположим. А если ты с Роксаною сговоришься, то сможешь ли быть уверена, что она до приезда князя будет тебе защитницей от Малуши? Думаешь, та её испугается?
– Да. Ещё бы! Если весь Новгород будет знать о том, что Роксана у меня в доме ждёт Святослава, то кто осмелится вякнуть против неё? Все к ней приползут на брюхе! Все встанут за неё насмерть! Она – царица, я – королевишна, а Малуша – пугало огородное!
– А кто я? – опять прервала Таисья и засмеялась. Почувствовав в этом смехе нечто гораздо более острое, чем шутливость, бледная Светозара приподнялась на локти и пристально поглядела в глаза подруге – хитрые, тёмные и холодные, как у кошки. Потом она провела ноготком по тонкому носу вдовы. Та сделала вид, что хочет куснуть руку Светозары. Боярыня её нежно шлёпнула по щеке, затем – по другой.
– Ай, ты, безобразница! Скажи честно,
