Папирус. Изобретение книг в Древнем мире - Ирене Вальехо
Сегодня мы знаем, что любой подслащенный или слишком почтительный взгляд на культуру наивен и вдобавок бесплоден. Петрарка, испытывавший сентиментальный восторг перед Древним Римом, пришел в бешенство, когда прочел послания Цицерона, которого ранее считал родственной душой. В личной переписке оратор представал самолюбивым, нередко подлым, нередко циничным человеком, весьма недальновидным в политических маневрах. Петрарка не поленился написать разочаровавшему его покойному классику полное упреков наставление. Нам всем есть в чем упрекнуть несовершенных предков – и сами мы, вне сомнения, подвергнемся осуждению потомками, которые точно определят, в чем состояли наши противоречия, наша бесчувственность. Но, научившись не поддаваться соблазну делить всё в литературе на черное и белое, мы станем читать лучше. Чем рассудительнее и пытливее будет наше отношение к истории, тем больше шансов у нас будет сберечь то, что мы ценим. Как пишет поэт и путешественник Фернандо Санмартин: «Прошлое определяет нас, формирует нашу идентичность, толкает к психоанализу или к сокрытию себя под маской, к наркотикам или мистицизму. Часть прошлого у нас, читателей, – в книгах. Не знаю, хорошо это или плохо. Мы читали книги, которые сегодня не вызывают у нас ничего, кроме недоумения. Но читали и то, что по-прежнему нас воодушевляет и с чем мы по-прежнему соглашаемся. Книга – всегда послание».
Да, книги оправдывали некоторые ужасающие события, но они были носителями и лучших повествований, символов, знаний и изобретений прошлого. В «Илиаде» мы увидели душераздирающую встречу старика и убийцы его сына; в стихах Сафо открыли, что желание есть форма бунта; в «Истории» Геродота научились слушать другого; в «Антигоне» ощутили предчувствие международного права; в «Троянках» заглянули в лицо собственной дикости; в послании Горация нашли ключевую максиму Просвещения «Осмелься знать!»; в «Науке любви» Овидия прослушали интенсивный курс по наслаждению; в книгах Тацита поняли механизмы диктатуры; в голосе Сенеки услышали первый призыв к пацифизму. Книги оставили нам ряд древних идей, которые неплохо сохранились и вполне актуальны сегодня: все люди равны, правителей можно и должно избирать, детей лучше учить в школе, чем отправлять работать, государственная казна нужна, чтобы заботиться о больных, стариках и слабых. Все это – находки античной культуры, которую также принято называть классической, и они дошли до нас трудной дорогой. Без книг всё лучшее, что есть в нашем мире, просто исчезло бы без следа.
Эпилог
Забытые мужчины, безымянные женщины
Какие-то люди верхом на лошадях и мулах изо дня в день преодолевают крутые склоны и ущелья Аппалачей. Переметные сумы, набитые книгами, принадлежат в основном женщинам – амазонкам словесности. Поначалу фермеры из восточной части Кентукки, обитатели долин, отрезанных от остальных Соединенных Штатов и всего мира, поглядывают на них с извечной подозрительностью. Разве человек в своем уме пустится промозглой зимой да по бездорожью, где одни только заросшие тропы, хлипкие мостики, качающиеся над пропастями, и пересохшие русла ручьев, в которых скотина оступается на россыпях мелких камней? Фермеры присматриваются, энергично сплевывают. Раньше-то приезжали всякие чужаки работать на лесопилках и шахтах, но то было до Великой депрессии. Поэтому фермеров, конечно, изумляет вид этих молодых одиноких женщин, посланных какими-то далекими непонятными властями, шастающих в здешней глуши, как обычно шастают зверобои. Когда какая-нибудь из них приезжает в селение, в воздухе разливается смутная угроза. Семьи из горных округов испытывают первобытный cтрaх перед пришельцами. Они бедны и боятся властей не меньше, чем бандитов. Только треть этих добрых деревенских жителей обучены читать, но и они вздрагивают, когда кто-то пришлый начинает размахивать бумагами. Неоплаченный долг, злонамеренный сосед, подавший в суд, и вообще любая запутанная тяжба способны разом лишить их скудной собственности. Они, конечно, ни за что в этом не признались бы, но всадницы до чертиков их пугают. Однако cтрaх оборачивается удивлением, когда девушка спешивается, открывает суму и достает – что же там у нее, Господи помилуй, – книги.
Загадка разгадана, и фермеры не верят своим глазам. Правда, что ли? Библиотекарши? Верхом? Книги от государства? Они не совсем понимают слова, которыми изъясняются незнакомки: федеральный проект, Новый курс, общественное начинание, развитие чтения. Фермерам все же становится полегче. Про налоги, суды и выселения вроде никто не говорит. К тому же библиотекарши милые, в Бога и добро, кажется, веруют.
Бороться с безработицей, кризисом и неграмотностью путем широкого распространения культуры – в этом состоял один из проектов Управления промышленно-строительными работами общественного назначения (англ. Work Progress Administration). В 1934 году, когда он был запущен, в штате Кентукки на душу населения приходилось по одной книге. На восток, в горы, где не было ни электричества, ни дорог, передвижные автобиблиотеки, отлично зарекомендовавшие себя в других штатах, добраться бы не смогли. Ничего не оставалось, кроме как отправить бесстрашных библиотекарш аппалачскими тропами в самые дальние поселки. Одна из них, Нэн Милан, шутила, что у их коней ноги с одного бока короче, чем с другого, потому что им постоянно приходится ходить по крутым склонам. Каждая сотрудница совершала три-четыре маршрута в неделю, преодолевая примерно по тридцать километров в день. Книги, предоставленные дарителями, складывали в почтовых отделениях, амбарах, судах, церквях и частных домах. Всадницы относились к работе не менее серьезно, чем почтальоны. Они забирали груз книг и развозили по сельским школам, общинным центрам и фермерским домам. Одинокие походы не обходились без приключений: лошади, бывало, издыхали посреди горной глуши, и женщины продолжали путь пешком, волоча за собой тяжелые сумы, набитые воображаемыми мирами. «Привези мне почитать!» – кричали, завидев их, ребятишки. В 1936 году кентуккийские конные библиотекарши в совокупности проезжали по 8000 километров в месяц, охватывали 50 000 семей и 155 школ, и все равно покрывали едва ли одну десятую часть спроса. Преодолев первые cтрaхи, фермеры превратились в страстных читателей. В округе Уитли библиотекарш встречали приветственные комитеты из тридцати человек. Одна семья передумала переезжать в другой округ, потому что
