Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов
– Только хабарики…
– Ну, пусть они там и лежат. – Она замечает мою улыбку. – А что смешного?
– Ты смешная…
– И что во мне смешного, мистер?
– Твои взгляды. Ты не думаешь, что когда-нибудь смягчишь их? Ну, знаешь, с возрастом?
– Абсолютно исключено! Я те вот че скажу, Брайан Джексон. Ты наслушался разного дерьма насчет того, что полагается быть левым до тридцати, а потом ты должен вдруг осознать свою ошибку и стать убежденным правым? Так вот, хрен вам всем. Если мы останемся друзьями до двухтысячного года, до которого у нас осталось… сколько… четырнадцать лет, а я, кстати, надеюсь, Брайан, дружище, что мы, несмотря ни на что, будем друзьями, и я хоть как-нибудь изменю свои политические, этические или моральные взгляды на налоги, иммиграцию, апартеид или профсоюзы, или перестану ходить на марши протеста или на митинги, или стану хоть самую малость правой, то даю тебе право застрелить меня. – Она стучит пальцем по середине лба. – Вот. Сюда стреляй.
– Хорошо. Выстрелю.
– Стреляй-стреляй. – Ребекка очень медленно моргает, облизывает губы, пытается сделать глоток из пустой бутылки и говорит: – Эй, послушай, извини, что я так загрузила тебя сегодня утром.
– Ты о чем?
– Сам знаешь о чем – начала тебе плакаться в духе Сильвии Плат.
– Да ладно, не парься.
– Я хочу сказать, что по-прежнему считаю тебя полным дерьмом и все такое, но извини, что напрягла тебя.
– А почему это я полное…
– Ты же знаешь…
– Нет-нет, ну давай скажи мне…
Ребекка улыбается и косо смотрит на меня из-под тяжелых черных век:
– Потому что не трахнул меня, когда у тебя был шанс.
– Ах вот оно что… – Я задумываюсь, не поцеловать ли ее, но на нас смотрит слишком много народу, да и Алиса наверху, поэтому я говорю: – Может… как-нибудь в другой раз?
– Ну нет. Боюсь, ты упустил свой шанс. Это предложение действовало только один вечер, старина… – И она толкает меня головой в плечо в такт словам. – Только. Один. Вечер. – После чего мы сидим молча, не глядя друг на друга, пока Ребекка наконец не говорит: – А где твой друг?
– Спенсер? Понятия не имею, наверное, где-то наверху.
– Я думала, что у него какой-то нервный срыв или типа того…
– Ага, и Алиса помогает ему преодолеть его.
– Так мне пойти их найти или как?
Ребекка и Спенсер – этого сочетания я себе просто не представляю, и последствия могут быть катастрофическими, но мне нужно знать, где Спенсер и что он делает, а также насколько глубоко его рука залезла в вырез трико Алисы, поэтому я говорю:
– Ну раз тебе хочется…
И мы выбираемся из глубин дивана и начинаем высматривать Спенсера.
Мы обходим все комнаты по очереди, пока наконец не находим их в маленькой, забитой людьми спальне под самой крышей дома, в углу, и разделяет их всего два дюйма. Все вокруг них танцуют, или не танцуют, потому что мало места, но кивают под «Exodus» Боба Марли, и Алиса тоже качает плечами, немного не попадая в такт, прикусывая нижнюю губу. Будем откровенны – если они формально и не целуются, а просто «разговаривают», но это можно назвать поцелуем, учитывая то, как близко они стоят друг к другу. У Спенсера на лице эдакая раздражающая косая ухмылка очаровашки, а Алиса зачарованно смотрит на него внимательным коровьим взглядом, скрестив руки, словно пришла на пробы на роль «деревенской простушки», подпирая груди к подбородку, чтобы Спенсер наверняка не упустил их из виду.
– Это он, в углу, – говорю я.
– Бритоголовый? – спрашивает Ребекка.
– Он не фашист, – уточняю я, сам не понимая, зачем я его защищаю. Наверное, он и есть фашист или достоин этого эпитета
– Красивый, правда?
– Ага… ну… да… точно… спасибо, что подсказала, Ребекка, – мямлю я.
– Да заткнись ты, придурок гребаный. На этот счет можешь не волноваться.
Это она с сарказмом? Я не уверен, да мне все равно не собраться с мыслями, потому что Алиса как раз проводит рукой по макушке Спенсера и при этом хихикает, потом пытается убрать руку в таком патетическом девчачьем жесте, мол, «ой, какой колючий», а Спенсер хватает ее за руку и кладет себе на голову, не переставая лыбиться своей глупой ухмылкой, и настаивает «нет, а ты попробуй, попробуй». Сейчас начнет показывать ей свои шрамы, оставшиеся от осколков стекла, разбитого в драке, и я думаю: «Какой ты все-таки обманщик, побрил голову, чтобы заставить друзей думать, будто у тебя какой-то там нервный кризис, а на самом деле это дешевая уловка, чтобы красивые девчонки тебя по головке погладили!» Я прикидываю, сколько времени мне понадобится, чтобы спуститься вниз по лестнице, набрать ведро воды, вернуться и вылить воду на них, но тут Патрик Уоттс, благослови его Бог, подходит и делает работу за меня, начав разговор.
– …Черт, да ты слушаешь меня, придурок?! – кричит Ребекка.
– Угу.
– Так ты представишь меня или как?
– Ладно, пошли. Только не вздумай с ним шашни крутить, хорошо?
– Блин, а твое какое дело? – огрызается Ребекка, и мы идем к Спенсеру.
– …А Патрик – капитан нашей команды! – гордо объявляет Алиса, когда мы подходим.
– Да, знаю, – говорит Спенсер, не глядя Патрику в глаза.
– Ой, Ребекка, приветик! – восклицает Алиса, и происходит чудо: она обнимает Ребекку. Та в ответ обнимает ее, но корчит мне рожу из-за плеча Алисы.
– Спенсер, это моя приятельница Ребекка, – перекрикивая музыку, сообщаю я, и они пожимают друг другу руки.
– Знаменитый Спенсер. Рада наконец-то познакомиться. Брайан мне много про тебя рассказывал.
– Отлично! – кричит Спенсер, после чего следует небольшая пауза, во время которой мы впятером киваем в такт музыке.
И вдруг ни с того ни с сего я слышу свой крик:
– Эй, Спенсер, тебе нужно обсудить с Ребеккой твои ПРОБЛЕМЫ С ЗАКОНОМ!
Я сам не понимаю, зачем это сказал, но слово не воробей. Думаю – да что там «думаю», я просто уверен в этом, – я хотел всего лишь оказать помощь другу и заодно поддержать разговор, ну и ладно, сказал и сказал. После небольшой паузы, не переставая улыбаться, Спенсер спрашивает:
– Это еще почему?
– Потому что она адвокат.
– Я изучаю право, и это не то же самое…
– А какие у тебя проблемы с законом? – интересуется Патрик.
– Спенсер попался на том, что незаконно получал пособие по безработице… – поясняю я.
– Ты шутишь! – негодует Алиса, вдруг став такой добродетельной и левацкой, и хватает Спенсера за руку. – Вот ублюдки. Ах ты, бедняжка…
«Молодец, Брайан», – читаю я по губам Спенсера, и его улыбка становится немного натянутой.
– Ну, если бы ты этого не делал, никаких проблем с законом не было бы, – высокомерно заявляет Патрик.
– Но он уже сделал это, – говорю я, только чтобы внести ясность.
– Так у тебя есть работа? – спрашивает Патрик.
– Да так, работаю за черный нал. На заправке, – бормочет Спенс.
– А еще его схватили за руку, когда он… – Но Спенсер пронзает меня взглядом, и я осекаюсь.
– Ну что ж, – хихикает Патрик, пожимая плечами. – Мне остается лишь пожелать тебе удачи, приятель.
Спенсер продолжает сверлить меня взглядом, и Ребекка набрасывается на Патрика:
– А что людям делать, если нет работы?
– Нет, работа наверняка есть…
– А вот и нет…
– Думаю, найти можно, если…
– В стране четыре миллиона безработных! – гневно кричит Ребекка.
– Три миллиона. И он явно не один из них, верно? Вот в чем все дело. Если он работает за наличные деньги, он явно смог найти работу, но для его стиля жизни, очевидно, денег не хватает, поэтому он решил взять деньги у государства! – (Интересно, Патрик так и будет называть Спенсера на «ты»?) – Трудно обвинить государство в том, что оно захотело вернуть себе хоть что-то, когда выяснилось, что деньги были украдены. В конце концов, это и мои деньги…
Боб Марли поет «No Woman, No Cry», и я вижу, как Спенсер залпом допивает пиво, не сводя с Патрика взгляда полуприкрытых глаз. Я заглядываю в его глаза всего на секунду, затем быстро перевожу взгляд на Ребекку, которая вся побагровела и агрессивно тычет Патрика пальцем в грудь в попытке вырвать его все еще бьющееся сердце.
– Это не твои деньги, ты налоги не платишь! – кричит Ребекка.
– Нет, но буду, мы все будем, причем достаточно много. И назовите меня старомодным, но мне кажется, что я имею право требовать, чтобы они не шли «безработным», которые на самом деле не безработные.
– …Даже если тебе платят ниже прожиточного минимума?
– А это не мои проблемы! Если работник хочет найти работу получше, то есть масса вариантов: он может воспользоваться программой профориентации молодежи, получить какую-нибудь квалификацию, потом пусть садится на свой велосипед и ищет…
Следующими словами Патрика становятся: «ПОЖАЛУЙСТА-УБЕРИТЕ-ЕГО-ОТ-МЕНЯ», потому что Спенсер неожиданно сделал шаг вперед, схватил Патрика за подбородок, поднял его высоко вверх и прислонил к стене.
