Вячеслав Ладогин - Спички
Четырёхстопный ямб-паровоз
Парить – нельзя, спасенья нетВ тебе, в простом, в четырехстопном, Мне ж – легче… слаще было мне С твоим пыхтеньем допотопным!..
Я, Ладогин, любил гудки,Колес шумливые хай-хэты… К платформам ледяной тоски Составы подавало лето,
Меня ты вез, как паровоз,Ты объяснял свой ход свистками (Пусть, пусть вокруг трещал мороз, Ведь из трубы – взрывалось пламя),
Твой белозубый кочегарВ чужом, старинном гермошлеме Хохмил сквозь явный перегар В слоготонической системе.
Уплыл перрон, вон там лесокКак будто стал приметно ближе. Беспечный детский голосок Сказал кому-то: «Погляди же!»…
А я читаю адреса,Где нам расписана – стоянка, Вдали – дворняжка, хвост-баранка Отстала в степь от колеса.
Меня поразило лицо Перельмана
Гой ты ж, Ванрем Брантрейн, свето-тене-пират,Мой Голландец летучий, когда б ты, мой братПомог, я отдать бы рад воздух кармана…Меня сокрушает лицо Перельмана.Закрась серых сфинксов, брат, с ними – Неву,Закрась льдины – звёзды на синем плавуВесеннем. Кувырк чайки охтинской, снежной,Как сахарный кус туч – тех туч, над Манежной,Что – вечные, странные овцы у звёзд,Замажь кистью масляной Аничков Мост,Коней, да парней, да решётку, да воду,Закрась ветку липы, что бьёт в непогодуВ окно Петроградской страны… стороны…Закрась все детали, не больно-т важны.
Крась в чёрное лишние грани стакана,Одну ж – до холста растащи, до экрана,До жара божественной лобной кости,До глаз. Дай им блеск. В масле кисть опусти,Возьми карандаш, лучше уголь из печки,От черепа чёрные пряди, колечкиСо скрипом твори – корни скул с бородою,Упрямые губы, две складки с бедоюВ углах нарисованных губ говорящих…Чтоб вышла одна из холстин настоящих.………………………………………………………………………………………………………………………………
Как выйдет – ты влажную тряпку возьми,Отмыть чтоб – замазанный город с людьми,Сотри мне всё масло с мостов рыбоспинных,Избавь град Петров от плетей паутинных,С волков, и хорьков, и ворон, и курейТри, три, друг, фальшивые маски людей.Согласен, пусть город стал выглядеть странно.Мне жизнь изменило лицо Перельмана.
Вахлак на пепелище
Кто живёт у Комсомольской, пьесу Горького «На дне»Может в школе не учить: житьё вокзальноеТут науки заменяет: вот, скажу, попался мнеКадр из песни русской, где «Дорога дальняя».Крикнул кадр: «Я Скобкин Фёдор, в Кремль я, Сталину пишу,Против русского народу прекратить террор прошу»…
Пачэму ви на вокзале? – те, кто всё у нас отняли… —Спросят волки у ягнят для волчьей гласности!?Вы обули тех, кто – босы: фокус-покус… Есть вопросы?Бомж – к услугам комитета безопасности!
Так вопил вахлак… в лицо мне – в тренировочных штанахС грязно-белыми лампасами по синемуТрикотажу, артефакт читал письмо – в таких тонах,От которых вяли уши, прям… простим ему,Я прощаю – так забавно он, потешно излагалПо безграмотной бумаге правду странную.…И пусть лицо его светилось – лишь затем, что цвёл фингал,Лично я прощу и внешние данные…«Противу русского народу прекратить террор прошу»… —Выл он мне: «Я Скобкин Фёдор, в Кремль, до Сталина пишу.
Больно били на вокзале на Казанском нас вчера,Сломан нос (апчхи) натура – опечалена.– Марш несогласных тренируем, — признавались опера,Я в одном – клянусь – видал усищи Сталина!
…Веселится и ликует вьюга-вьюга, вьюга-га.Все – в этой жизни на пирог бомжовский – зарятся.Хоть – сивка бурка пусть кукует! – Жисть мне, бомжу, не дорога,Раз – ни сосиски нам по жизни – не достанется.
Бац! – с любовью Джугашвили, кровосос наш и злодей,На вокзале – каблучишком – генацвале бьёт бомжей,От того, что Кобе – морды, вишь, не ндра-вятся!..…Маза – пнуть его собаку – исчезающе мала.…Но и псу не съесть синицы той, что море подожгла:Псам синица-бедуница – не достанется.
Пусть к нам опять – бегут, спешат менты – с резиновым дубьём:Наказать бомжар за то, что, мол, – без родины,Что Россия нам – вокзал, что на вокзале том – живём,Что – плюём на ихний трон, модняцкий подиум…
…Но кто сказал, что русских нету? Вот ведь, враки-то плетут!Ведь всем – не выколол усами Коба – зенки.Все вокзалы… всю планету обсидели – там и тут…Мы, русаки, кто не бомжи, те, значит, – зеки.
Крови лужу огибаю, как бы – плюх! – не наступить.Пусть в этой жизни пирога мы не допро-буваем!Пламя сделавши губами, море слёз отправлюсь пить.Пусть в этой жизни не добро нам, а допрос – с бугаём!
Видишь – пламенное море? – пёс собачий! – нефть окрест…Нас, бомжей, не покоришь ты… Нако-сь!.. Выкусил?Ты сгоришь, собака, вскоре – право слово, честный крест:За тебя мы даж-джин-тоника не вы-со-сем!
Про то – тебе решил я, Сталин, Джугашвили, написать,Да – в Кремль направить, Фёдор Скобкин, бомж – послание:Хоть нас в сортире замочи, на твой КАГАЛ мы станем – ссать,На том – привет, Виссарионыч, до свидания.Бомж Фёдор Скобкин.
Бомж закончил, сделал паузу, и снова закричалТот же текст поддельным голосом Высоцкого…
Шёл народ, кидал рубли, цедил слова по мелочам:«Пьян, голуба, вон, письмо в руке трясётся-то»…
Чертополох
Мне душу ветер смял. Расхристана аллеяИ утро шелестит русалочьим хвостом.Какого я рожна свой оставляю дом,С Авророй расстаюсь, от сантиментов млея?
Дрожание струны, и деки долгий звук,То чаек перезвон под музыку прилива,То перебор души, то электрички стук,И мгла прозрачная, и погнутая ива,И распрямлённый путь, холодный и пустой,И бессердечие горизонтальных линий….И как чужих, ресниц коснётся ранний иней,Мех электрический раскрутит ветер злой,И Славку Ладогина тот чертополох,Что у обочин царскосельских вырос,С корнями вырванного, понесёт на клирос,Чтоб звучно утверждал, что мир не так уж плох.
* * *Чертополох, катись по голому пути,Корнями постигай дорожную щебёнку,Попавшись под ноги то даме, то ребёнку(От их жестоких рук и зверю не уйти),Свой плащ оборванный, потрёпанный дождём,Носи с достоинством, вкусив покрой босяцкий.Не быть гвоздикою на кофточке у цацки,Не быть судьёй грибам и гусениц вождём,Но – безоглядно вдаль, по колющей стерне,Туда, где губы дня смыкаются у края,И между них горит росинка золотая.Где вянут все цветы. Где я подобен мне.
Неосвящённый кулич
Знаю случай про неосвящённый кулич. ОтчегоДля героя не хуже он, знаешь ли, был моего.
Иногда – как возможно – о людях простых рассказатьБез, так скажем, лексических вывертов из просторечья?Боже мой, не сердись, что я знаю, откуда их взять.От иной простоты не уменьшится кротость овечья.
Свой рассказ я теперь поведу о рабочем одном,И о том, как привычное вдруг повернулось вверх дном……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
1.В Пасху без кулича обходился – жена не пекла,Ей, супруге, не верилось вэтововсё… но от бабки,Инны Ниловны Осиповой, как в селе померла,Перешёл по наследству завёрнутый в ветхие тряпки
Список ингредиентов – дурной… идиотский пассаж —Список ингредиентов – язык повернулся же ляпнуть —Список ингредиентов – звук шпанский, не честный, не наш,Ни на йоту не честный, весь переплетённый, как лапоть —
Список ингредие… – деревенских диентов простых —Молоко и мука, сахар, дрожжи, сметана и масло,Да изюм, да орехи – немного орехов лесных,И немного изюма, да можно и самую малость.Это Осипов мой по чуть чуть разболтал в молокеДрожжи тёплые, дал им запениться, склеил с мукою,Промесив, тесту дал подойти, тесто на кулакеНе приметив, что сохнет, он с пачкой пустоюИз-под «примы» расправился. Мокрую серу поднёсК сигарете, и ею, родной, затянулся взасос.
2.Помнит Осипов «приму» над сыном, забитым шпаной,И, к несчастью, с летальным (дурацкое слово) исходом.Невесомый дымок сигаретный. Скворцы. Дело ранней весной.По коричневой обуви, сшитой родным «Скороходом»,Пробирается божья коровка – по Заречной когда-то рабклассПродвигался так – улице, если Бернеса кто слышал…Но продолжу. Оса новорожденная повлекласьПо осоки седому листу. Капля рухнула с крыши,Неспеша мимо окон хрущобы пяти этажейСвежий воздух прошила, и в лужу забита по шляпку.Помнит Осипов «приму» и вдруг донеслось до ушей,Как убитый – младенцем, не моргая, агучит на папку.
3.Прима мокнет, паскуда, во рту – вылезает табак,А отплюнуться как-то над тестом готовым неловко,Жжёт урицкое зелье язык. Он не любит собак,Он шпану представляет собаками. Бита, верёвка,Арматурина рыжая рядом лежат с мертвецом,Вбок заломлена шея над ней с незнакомым лицом.Из-под гаек, гвоздей банка старая формой служилаКуличу, трижды тесто у Осипова подходило.Шкаф духовой он раскрыл под советской плитой,Дал голубому огню начало – огонь золотой —
Время, где сын был живым.Фотоальбомом листая,Осипов кашлял, глотаяСлёз воплощение – дым.
Массой творожной вверхуВыпечку ел понемногу,В горе сочувствуя Богу,Спьяну: мужик – мужику.
Коробок VI