Виктор Мамченко - Сон в холодном доме
Альманах «Круг» № 2, 1937
«Разверзается небо и падают в ночь…»
Разверзается небо и падают в ночьУчащенным дыханием дни;За такое виденье ты мне напророчьПуть туда, где герои одни.Может быть я тогда вдруг от них убегу,Чтобы в поле быть снова одним,Может быть и тогда моих стиснутых губНе коснутся любовий огни.Все равно, напророчь, — я не знаю к чемуПриведет меня жаждущий бред, —Суждено ли мне выпить истошную мутьДо конца в непочатом добре.Или может быть небо мне только грозитПеревернутым дном наших дней,—Но я вижу надежду, надежда сквозитВ его опрокинутом дне.Напророчь мне огромное царство мое,Где с улыбкой и сеют и жнут, —О потерянном царстве, где сердце твое,Где ушедших и любят и ждут.
«Русские Записки». 1937. № 2
I. «По юности — срывается и бьется тело…»
По юности — срывается и бьется тело.Величье старости! — Какое дело мнеВо всем таком бреду, какое делоВ тех утешениях на медленном огне.Еще в руках легки угрозы неба,Еще миражи слов крылатых по плечу,Но чаще кажется, что жизнь без сил и слепа.И вот тогда я будто в сон кричу —Кричу неистово колеблющейся тверди,О чем кричу — не знаю сам тогда, —О нежности, и что сильнее смерти,О счастьи, кажется, о теле навсегда.
II. «Пройди сквозь сон, пройди сквозь эту вечность…»
Пройди сквозь сон, пройди сквозь эту вечность,Судьба беду такую не поймет,Как с высоты подстреленный полет —Ее слепит убийства безупречность.Но будет так: взметнешься тыИз этой липкой пустоты,И день в улыбке голубойВосстанет плотью высотыМежду тобою и судьбой.Наперекор всему спасенью верьНаперекор мучительным виденьям.Не доверяйся блудным теням,Так всечеловеческим теперь.Не верь рабам, что счастья нет,Они судьбе такой покорны,Ее принес им ангел черный,Пронзая страхом тихий свет,Судьбою тоже обольщенный.
III. «Не говори, заступница моя…»
Не говори, заступница моя,Об этом дне — ближайшем для расплаты;За всем ушедшим сторожа стоятьКаких-то сил безумных и крылатых.За все ответят в этот день ониПред вечным равнодушнейшим Пилатом,И будут гневны звездные огниНа каждом существе крылатом.Подруга трудная, теперь одна любовь,Она и ты, но больше нет надеждыНа перекрестке мира распахнуться вновьБез разума, проклятья и одежды.Я не отдам тебя ни другу, ни врагу, —Смотри, душа, мы погибаем оба, —Тебя в себе я цепко сберегуПоследней верностью отчаянья — до гроба.И что отдать, и надо ли, за то,Чтоб нежности прошедшее виденьеОстановило сетью золотойЛюбви взлетавшей скользкое паденье.
Альманах «Круг» № 3, 1938
Сумасшедший
Влажный снег, луна в зените,Странный город, неживой,Стынет, стиснутый в граните.Речка красной синевой.
Ночь все длится, — будет длиться,Будет длиться тишина, —Будто силится молитьсяНелюбимая жена.
Вавилоном иль СодомомБыло ль место для зверей,Кто там прячется за домом, —Отворите дверь скорей.
Еле жив я в этом миреНелюбовном, немирском;Как чума на блудном пире —Кровь на счастии людском.
Отпустите, я невинный,Мы невинны и в добре…Жили-были… Свет звериныйКриком воет во дворе;
Все заглядывает в душуИз пустого далека —Это он метелит стужуДни и годы и века;
Это он распятым миромРаспростерся над душой…А ведь было в свете миломМного радости большой.
Сердца нет, но так и надо:Вместо сердца — волчья пасть,Равнодушие лишь радо —Чтобы падалью упасть.
Отворите дверь скорее —На земле мы все цари…Флаг любви на каждой рее…Боль святая, отвори.
«Новоселье», 1949. № 39–41
«Желтеют листья тополей…»
Желтеют листья тополей.И это — осень. Бог тебе порукой —Слепого сердца не жалей,Будь осияннее, светлейС твоею темною подругой.
И будут снежные глазаНа зимней чистой и пустой дороге,И поседеют волосаИ ближе станут небеса,И ты остынешь в добром Боге.
«Осенний свет вокруг. Душе светло…»
Осенний свет вокруг. Душе светло.Печаль и свет — от края и до края.И смерть легка, как птица голубая,Летящая в небесное село.
Она вся в золоте. Она тревожноОбходит нас, по западу скользя…Не плачь, дитя, нельзя не быть, нельзя,—Благословенно все и все возможно.
«Настигли сумерки холодною тропой…»
Настигли сумерки холодною тропой,И зимний лес во тьме без шороха, пустыней.Итак, беспечное, мне пой или не пой,Но тело снов моих когда-нибудь остынет,Когда-нибудь, ведь, пой или не пой.
Не легче мне, что звездное здесь вижу,Не легче мне, что не своей рукойВ глазах моих все эти звезды выжгуРукою вечности, чудовищно слепой.
И что припала ты, горючая, ко мне, —Тебя, посредницу, жалеть я не умею,Такие же, как ты, средь стиснутых камнейНа кладбище теперь наверно леденеют,А ты со мной, и радуйся в огне!..
И знаю я, что ты одна не в силахСвоим сияньем сметь, своими снами знатьКакая музыка земли тебя носила,С какою силою ты будешь отлетать.
«Зеленый свет, весна и ты в лесу…»
Зеленый свет, весна и ты в лесу.Тиха в руках воздушная прохлада.Не в первый раз я этот дар несуТак бережно, как будто навесуВся жизнь моя, ушедшая из ада.
Ненужная в законе диких лет,Я знаю, здесь — ты больше всех законовО, нежность детская, тебе во следСтремится все — и тьма, и свет,И тишина среди распевных звонов.
Пройдите, годы, мимо, стороной, —Вас много было ни живых, ни мертвых, —Ведь день взошел сияющей страной,Он весь всему подобен и иной,На небесах землею распростертых.
Жизнь
Где нет надежд, любви, призваний,Где сердце холодно молчит,Где, в час весны высокий, ранний,В окно никто не постучит, —Ее я вижу затаенной,Униженной, и все ж влюбленной.
С каким неведомым названьемИз дальних лет она летит,Каким еще очарованьемИли слезами — отзвенит, —Всегда мучительно знакомаОт роста ввысь и до излома.
И под какими небесамиЗажжет она свои огни,Мерцая темными глазамиНа догорающие дни,И не уклонится от взгляда,Когда измучена и смята.
Но если в ком-нибудь она,Как бы к самой себе влекома,Самовлюбленна и одна,Без родины, людей и дома, —Она уйдет, и навсегда,Без памяти и без следа.
Антология «На Западе», 1953
«Сияет свет утра. Сияние беспечно…»
Сияет свет утра. Сияние беспечноНа крыльях бабочки (весенним днемв глазах людей взволнован он извечновсепретворяющим каким-то бытием).
Беги, дитя, за райским излучениемИз глаз твоих струящимся, беги,Не растеряй его высокое значенье,Улыбкой верности как счастье сбереги.
И я, и ты, — мы оба не случайноВ пожар земли не верим, не хотим;Ты — радостью, я — радостью печальной,Быть может, к звездам скоро улетим.
Журнал «Грани» 1959, № 44
