Гийом Аполлинер - Алкоголи

Перевод Б. Лившица

ОСЕНЬ

Сквозь туман пробираются месят осеннюю грязьКолченогий крестьянин и бык и не видно в туманеКак деревни дрожат на ветру боязливо скривясьИ печальную песню тихонько мурлычет крестьянин

Стародавнюю песню о перстне о верной любвиО разлуке о сердце разбитом о черной изменеОсень осень ты лето убила и лето в кровиИ маячат в осеннем тумане две серые тени

Перевод Э. Линецкой

ОСЕНЬ

Плетется сквозь туман крестьянин колченогийИ вол медлительный бредет за ним воследВ туман где ежится и стынет кров убогийКрестьянин затянул вполголоса куплет

Все про любовь поет измены да наветыПро бедный перстенек про боль сердечных ранАх осень осень вот и ты убила летоДве тени серые плетутся сквозь туман

Перевод М. Яснова

ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ С ЛЕНДОР-РОУДА[37]

Андре Бийи[38]

В витрине увидав последней моды крикВошел он с улицы к портному ПоставщикДвора лишь только что в порыве вдохновенномОтрезал головы нарядным манекенам

Толпа людских теней смесь равнодушных лицВлачилась по земле любовью не согретаЛишь руки к небесам к озерам горним светаВзмывали иногда как стая белых птиц

В Америку меня увозит завтра стимер[39]Я никогда не возвращусьНажившись в прериях лирических чтоб мимоЛюбимых мест тащить слепую тень как груз

Пусть возвращаются из Индии солдатыНа бирже распродав златых плевков слюнуОдетый щеголем я наконец уснуПод деревом где спят в ветвях арагуаты[40]

Примерив тщательно сюртук жилет штаны(Невытребованный за смертью неким пэромЗаказ) он приобрел костюм за полценыИ облачась в него стал впрямь миллионером

А на улице годыПроходили степенноГлядя на манекеныЖертвы ветреной моды

Дни втиснутые в год тянулись вереницейКровавых пятниц и унылых похоронДождливые когда избитый дьяволицейЛюбовник слезы льет на серый небосклон

Прибыв в осенний порт с листвой неверно-тусклойКогда листвою рук там вечер шелестелОн вынес чемодан на палубу и грустноПрисел

Дул океанский ветр и в каждом резком звукеУгрозы слал ему играя в волосахПереселенцы вдаль протягивали рукиИ новой родины склонясь лобзали прах

Он всматривался в порт уже совсем безмолвныйИ в горизонт где стыл над пароходом дымЧуть видимый букет одолевая волныПокрыл весь океан цветением своим

Ему хотелось бы в ином дельфиньем мореКак славу разыграть разросшийся букетНо память ткала ткань и вскореПрожитой жизни горький след

Он в каждом узнавал узореЖелая утопить как вшейТкачих пытающих нас и на смертном ложе[41]Он обручил себя как дожи[42]При выкриках сирен взыскующих мужей

Вздувайся же в ночи о море где акулыДо утренней зари завистливо глядятНа трупы дней что жрет вся свора звезд под гулыСшибающихся волн и всплеск последних клятв

Перевод Б. Лившица

РОЗАМУНДА

Андре Дерену[43]

Я долго ждал у двери заКоторой скрылась эта дамаЯ шел за нею два часаПо набережным Амстердама

И поцелуи слал воследНо был безлюден белый свет

И пуст канал и не видалНикто как эти поцелуиЛетели к той за кем с тоскойЯ шел их тщетно посылая

Я Розамундой называлТу что цвела голландской розойЗапоминал как был он алЦвет губ ее и шел за грезойИ Розу Мира я искал

Перевод М. Яснова

КОСТЕР

Полю-Наполеону Руанару[44]

В благородный и чистый огоньЧто несу я повсюду меж вамиЯ швырнул опаляя ладоньВсе Былое с его головамиЯ тебе повинуюсь огонь

В небе звезды пустились в галопВозвещая земле обновленьеИм в ответ вскинув выпуклый лобРжут кентавры в весеннем томленьеВторят жалобам трав из чащоб

Прах голов я сгребу не спешаГде же бог моей юности раннейИ любовь уж не так хорошаПусть утроится жар возгоранийОбнажится пред солнцем душа

Вся равнина в цветах из огняА сердца на ветвях как лимоныУ голов прославлявших меняИ у звезд что в крови как пионыЛица женщин минувшего дня

Город лентой стянула рекаОн сомкнулся как полы порфирыИ тебя словно чья-то рукаДержит власть амфионовой лиры[45]Камни движущей издалека

В прекрасном пламени горю я не сгораяЯ вездесущ и верующих круг в костер швыряет вновь и вновь меняА расчлененные тела пылают рядомАх уберите же скелеты от огняМеня так много я неиссякаем и пищей пламени могу служить века

Крылом орлы от жара заслоняют мое лицо и солнцеО Память Сколько же родов пришло в упадокНет Тиндаридов[46] есть лишь жар горящих змейИ для меня он бесконечно сладокБыть может змеи это просто шеи бессмертных непоющих лебедей

Мне жизнь моя явилась обновленнойБольшие корабли снуют туда-сюдаИ снова руки в Океан я окунаюВот пакетбот и жизнь явилась обновленнойО как безудержно высок ее огоньТеперь ничто меня не связывает с темиКому страшны ожоги

Спускаясь с тех высот где мыслит светГде над вращеньем сфер есть горние садыОгнем проносится лик будущего в маскеПодай нам знак о светлая подруга

Страшусь божественный увидеть маскарадКогда вдали заголубеет Дезирад[47]Над нашей атмосферой есть театрКоторый червь Замир построил без гвоздей[48]И снова солнце осветило закоулкиМорского города и камни площадейГде спят под крышами усталые голубки

Вот стадо сфинксов тянется по склонуИ вечный их пастух поет бредя к загону

А сверху у театра трещин нет Из прочного огня его стропилаКак пожираемые пустотой светила

А вот и представленьеВ кресле сидя я вижу занавеса огненные кистиМои колени локти голова пяти лучей нелепое сцепленьеА языки огня на мне растут как листья

Актеры дивные светящиеся звериИ им послушен прирученный человекЗемляО рваный Холст зашитый нитью рекАх лучше день и ночь у сфинксов в клеткеИскать ответ и ждать пока тебя сожрут

Перевод И. Кузнецовой

РЕЙНСКИЕ СТИХИ

РЕЙНСКАЯ НОЧЬ

Как огонек дрожит вино в моем бокалеА лодочник поет что в час когда все спятОн видел будто бы как в Рейне полоскалиСемь женщин волосы зеленые до пят

Вставайте же скорей танцуйте пойте хоромЧтоб песню заглушить про ведьминский обрядПусть окружат меня блондинки с ясным взоромС тугими косами уложенными в ряд

О Рейн ты опьянел дыханье лоз вбираяВсе золото ночей дрожит в реке хмельнойА голос все поет хрипя и замираяПро чары фей нагих завороживших знойИ зазвенев как смех бокал разбился мой

Перевод И. Кузнецовой

МАЙ

Красивый месяц май по Рейну плыл в челнеИ дамы со скалы оглядывали далиКрасивы были вы но почему рыдалиТак горько ветви ив клонясь к речной волне

Цвели кругом сады и проплывали мимоВишневый цвет как снег кружил а лепесткиМерцали как руки любимой ноготкиДрожали лепестки как веки у любимой

Гурьбой унылою вдоль берега брелиСобака и медведь и с ними обезьянаВслед за медлительной повозкою цыганаВлекомою ослом и вспыхивал нежданноВоенной флейты зов и угасал вдали

Красивый месяц май окрестные руиныЦветами украшал травою и плющомИ рейнский ветерок размахивал плащомИ у плакучих ив подрагивали спины

Перевод М. Ваксмахера