Не отрекаются любя. Полное собрание стихотворений - Вероника Михайловна Тушнова
Тебе бы одарить меня
молчанием суровым,
а ты наотмашь бьешь меня
непоправимым словом.
Как подсудимая стою…
А ты о прошлом плачешь,
а ты за чистоту свою
моею жизнью платишь.
А что глядеть тебе назад? –
там дарено, – не крадено.
Там все оплачено стократ,
а мне гроша не дадено.
А я тебя и не виню,
а я сама себя ценю
во столько, сколько стою, –
валютой золотою!
А за окном снега, снега,
зима во всю планету…
…Я дорога, ах дорога!
Да только спросу нету.
Голубка
Она хрупка была и горяча
и вырывалась, крыльями плеща.
А у меня стучало сердце глухо,
и я ему внимала не дыша,
и мне казалось – это не голубка
на волю рвется, а моя душа.
Разжав ладонь, я выпустила птицу
в осеннем парке, полном тишины,
и отперла душе своей темницу:
– Лети на все четыре стороны! –
Еще не веря в то, что совершилось,
растерянная, робкая еще,
она взлетела к небу,
покружилась
и опустилась на твое плечо.
«Надо верными оставаться…»
Надо верными оставаться,
до могилы любовь неся,
надо вовремя расставаться,
если верными быть нельзя.
Пусть вовек такого не будет,
но кто знает, что суждено?
Так не будет, но все мы люди.
Все равно – запомни одно:
я не буду тобою брошена,
лгать не станешь мне, как врагу,
мы расстанемся как положено, –
я сама тебе помогу.
«Будет, будет, будет дом…»
Будет, будет, будет дом,
не останемся без крова.
Будет дом моим трудом
возведен, дыханьем, кровью,
мужеством и теплотой,
преданностью и смиреньем…
Будет, будет – мой и твой,
в соснах, в зарослях сирени,
возле родника, в логу,
на прибрежном косогоре,
дом в тайге и дом на взморье,
дом в барханах, дом в снегу…
Не навеки – на два дня
будет дом всегда и всюду,
если буду я, а я
буду,
буду,
буду,
буду!
«Нынче долго я не засну…»
Нынче долго я не засну,
мне приснятся плохие сны;
ты хотел мне отдать
весну,
отказалась я
от весны.
А она поет да поет
песню тоненькую в ночи,
а она заснуть не дает,
не прикажешь ей:
замолчи!
Ты хотел мне отдать весну,
горечь ветра,
капель в лесу,
ветки
с каплями на весу,
снега хрупкую бирюзу…
Не смогла я взять,
не смогу, –
не умею я быть в долгу.
«О прошедшей жизни не скорблю…»
О прошедшей жизни не скорблю…
Я люблю тебя,
люблю,
люблю,
потому что все с тобой –
полет,
потому что все с тобой
поет,
сосны,
рельсы,
провода поют,
потому что мне везде с тобой уют,
мне с тобой любые дебри –
терема,
без тебя мне вся вселенная –
тюрьма.
Я с тобой весна, земля, трава,
я с тобой жива,
жива,
жива!
Кровь во мне смеется и поет,
только смерть
полет мой
оборвет.
«Я люблю выдумывать страшное…»
Я люблю выдумывать страшное,
боль вчерашнюю бережу,
как дикарка,
от счастья нашего
силы темные
отвожу.
Не боюсь недоброго глаза,
а боюсь недоброго слова,
пуще слова – недоброго дела…
Как бояться мне надоело!
Хоть однажды бы крикнуть мне,
как я счастлива на земле.
Хоть однажды бы не таиться,
похвалиться,
да вот беда, –
сердце, сердце мое
как птица,
уводящая от гнезда.
«Я, видно, из графика выбилась где-то…»
Я, видно, из графика выбилась где-то,
нелегкое время пришло для меня:
любое желанье под знаком запрета,
от красного света
до красного света
тащусь я по жизни, помехи кляня.
Я к дьяволу все светофоры послала б,
но только рискну напрямик, напролом –
встает на дороге, не слушая жалоб,
судьба с полосатым бесстрастным жезлом.
И я посреди суматохи и шума
гляжу убегающей радости вслед
и, сжав кулаки, дожидаюсь угрюмо,
когда, наконец, переменится свет.
Метель
Метет метель, уже влажна,
сугробы мягкие лепя,
по небу ветками скребя…
Уже февраль идет, а я
весну встречаю без тебя,
не друг тебе и не жена.
Вдали… а говорил: нужна!
Ничья… а говорил: моя!
Метель, метель,
снегов моря…
Хочу, чтоб сон меня скосил,
скосил и память погасил,
чтоб онемело тело, чтоб
сковал мороз хрустальный гроб,
чтоб дни и ночи – семь недель
мела, мела, мела метель,
чтобы слепящим синим днем
очнулась я в гробу моем
от губ твоих, от рук твоих,
от глаз отчаянных твоих…
Но проще наше бытие –
нет мертвых снов, хрустальных льдин,
я в рюмку лью валокордин
и пью во здравие твое.
Я сердцу говорю: ну, что ж,
терпи, авось переживешь…
не в первый раз… не в первый год…
Метель метет,
метет,
метет…
«Напрочь путь ко мне отрезая…»
Напрочь путь ко мне отрезая,
чтоб не видеть и не писать,
ты еще пожалеешь, знаю,
станешь локти еще кусать.
Чтоб не видеть…
Но ты увидишь.
Взглянешь – взгляда не отведешь.
Ты в метельную
