Эмили Дикинсон - Дорога в небо
«A little East of Jordan…»
A little East of Jordan,Evangelists record,A Gymnast and an AngelDid wrestle long and hard– Till morning touching mountain– And Jacob, waxing strong,The Angel begged permissionTo Breakfast – to return– Not so, said cunning Jacob!«I will not let thee goExcept thou bless me» – Stranger!The which acceded to– Light swung the silver fleeces«Peniel» Hills beyond,And the bewildered GymnastFound he had worsted God!
***
На маленьком Востоке ИорданаБиблейский шрифт запечатлел навечноИакова-Атлета славный подвиг,С давнишних пор известный всем наречьям.
За боем Ангела с Героем чутко – гора следила —Лицом к лицу боролись оба из последних жил,И подкрепить слабеющие силы:Позавтракать сердитый Ангел предложил.
– «Благослови меня! —Сказал хитрейший Иаков. —Я знаю, что сильнейТебя нет в мире никого».
Свет колебал руна серебряного тканьС той стороны горы, где мужа ждали – в стане – дома.Так душу сохранил Иаков, изумительный Атлет,Тот, лестью победивший Бога.
«Ah, Moon – and Star!»
Ah, Moon – and Star!You are very far– But were no oneFarther than you– Do you think I'd stopFor a Firmament– Or a Cubit – or so?
I could borrow a BonnetOf the Lark– And a Chamois» Silver Boot– And a stirrup of an Antelope– And be with you – Tonight!
But, Moon, and Star,Though you're very far– There is one – farther than you– He – is more than a firmament – from Me– So I can never go!
***
Ах, луна и звезда!Ты так высоко!Нет никого,Кроме Отца, —Величественнее тебя!
Думаешь, я влюблена в Небосвод?Или в кометы свет?Шляпу жаворонок даст мне на рассвете,Серебряные сапожки из замши – займу яУ антилопы нашей!И буду с тобой гулять – этим вечером!
Но Луна ты, моя Луна!Хоть ты далеко —Только один Отец —Важней тебя в Небесах.Я буду с тобой, Звезда!
«As Children bid the Guest «Good Night…»
As Children bid the Guest «Good Night»And then reluctant turn– My flowers raise their pretty lips– Then put their nightgowns on.
As children caper when they wakeMerry that it is Morn– My flowers from a hundred cribsWill peep, and prance again.
Angels, in the early morningMay be seen the Dews among,Stooping – plucking – smiling – flying– Do the Buds to them belong?
***
Как дети, заигравшись в пестром зале,С гостями расстаются неохотно,Мои цветы, скрыв лепестков богатства,Ночные одеяния набросят.
Как дети, пробудившись утром,Дурачатся и скачут.Мои цветы из сотни колыбелекПищат, и прыгают, и плачут.
«Angels, when the sun is hottest…»
Angels, when the sun is hottestMay be seen the sands among,Stooping – plucking – sighing – flying– Parched the flowers they bear along. An Hour is a SeaBetween a few, and me– With them would Harbor be– As if the Sea should partAnd show a further Sea– And that – a further – and the ThreeBut a presumption be.
***
Утром ранним ангелыУмеют смотреть сквозь росу.Остановка – полет – улыбка —Бутоны для них настроили скрипки?
Утром жарким ангелыУмеют смотреть сквозь песок.Сбор букетов – вздохи – полет —Докторов опаленных цветов.
«After a hundred years…»
After a hundred yearsNobody knows the place, —Agony, that enacted there,Motionless as peace.
Weeds triumphant ranged,Strangers strolled and spelledAt the lone orthographyOf the elder dead.
Winds of summer fieldsRecollect the way, —Instinct picking up the keyDropped by memory.
***
Сто лет спустя не будет никого,Кто б этот край узнал.Страдание, недвижное, как мир,Творит свой скорбный пир.
Торжествующая линия траура.Чужеземец изучает зановоНеобитаемую орфографию памятников —Как страну – мертвую бузину.
Летних полей и дорогВздохи, инстинкта луч —Попытка подобрать ключ,Оброненный памятью.
«An Hour is a Sea…»
An Hour is a SeaBetween a few, and me– With them would Harbor be
***
Час – это МореМеж вами и мной —И Гавань – сей мир чужой.
«An English Breeze…»
An English BreezeUP with the sun, the breeze arose,Across the talking corn she goes,And smooth she rustles far and wideThrough all the voiceful countryside.
Through all the land her tale she tells;She spins, she tosses, she compelsThe kites, the clouds, the windmill sailsAnd all the trees in all the dales.
God calls us, and the day preparesWith nimble, gay and gracious airs:And from Penzance to MaidenheadThe roads last night He watered.
God calls us from inglorious ease,Forth and to travel with the breezeWhile, swift and singing, smooth and strongShe gallops by the fields along.
***
Этот ветер был теплый, как море,Она шла, беседуя с полем,И шелестели ее ступни,И деревни сияли вдали.
Историю свою сквозь все долины, —Всем деревьям – она несла.Она заставила бумажных змеев стаи —Идти под парусами.
Снисходительный воздух день послал,Проворный и яркий, как Бог сказал,От края до края, как Бог велел, —Поздней ночью он поит дороги.
Из бесславного покоя нас Бог зоветВместе с ветром, певучим и сильным,Вперед – с вкрадчивым бризом —Галопом по гладким полям.
«Bless God, he went as soldiers…»
Bless God, he went as soldiers,His musket on his breast– Grant God, he charge the bravestOf all the martial blest!
Please God, might I behold himIn epauletted white– I should not fear the foe then– I should not fear the fight!
***
Храбрее всех был он, о Бог,Солдат – и – маршалов.И знала я, к нему спеша:Его мушкет – его душа.
Я не боюсь сражений!Не страшен вражий сонм!И в белых эполетах, Бог,Пусть мне приснится он!
«My Life had stood – a Loaded Gun…»
My Life had stood – a Loaded Gun– In Corners – till a DayThe Owner passed – identified– And carried Me away– And now We roam in Sovereign Woods– And now We hunt the Doe– And every time I speak for Him– The Mountains straight reply– And do I smile, such cordial lightUpon the Valley glow– It is as a Vesuvian faceHad let its pleasure through– And when at Night – Our good Day done– I guard My Master's Head– «Tis better than the Eider-Duck'sDeep Pillow – to have shared– To foe of His – I'm deadly foe– None stir the second time– On whom I lay a Yellow Eye– Or an emphatic Thumb– Though I than He – may longer liveHe longer must – than I – For I have but the power to kill,Without – the power to die
***
Жизнь замерла – охоты груз, —Пока со мной Хозяин чувств,Покуда Он – родной, как взгляд —Не позовет меня назад.
Мы бродим вместе по лесам,Собака гонит самку нам,И долгий я веду с Ним спор,И горный отвечает хор.
С улыбкой вижу я, как светВ долине радужно пылал,Словно Везувия лицо —Румяный смех угрюмых скал…
Когда волшебный День угас,Как сторож, не смыкая глаз,Его Умом владела я,Подушки глубину храня.
Врагу Его я смертный враг,Никто не предан ему так.Я лучший палец, Желтый ГлазОтдам Учителю, как страз.
Он дольше должен жить, чем я,Хотя себе я не судья.Я не смогу убийцей жить —Ради него – убитой быть.
«As if the Sea should part…»
As if the Sea should partAnd show a further Sea – And that – a further – and the ThreeBut a presumption be —Of Periods of Seas – Unvisited of Shores – Themselves the Verge of Seas to be – Eternity – is Those
***
Если море почему-то расстается с прежним морем,Если море открывает море новое, второе,И неведомое третье,Это значит, что часть моря,Вдруг покинувшая берег,Не боится быть волною,И живет за гранью речи,Это Вечность.
«All the letters I can write…»
All the letters I can writeAre not fair as this– Syllables of Velvet– Sentences of Plush,Depths of Ruby, undrained,Hid, Lip, for Thee– Play it were a Humming Bird– And just sipped – me
***
Все письма, которые могу написать,Не такие честные, как это.Страна Бархата.Плюша планета.Неистощимая глубина красногоПрячется за деревьями,Играет с птичьим пригорком. —И только маленькими глотками – пью ее – я.
«As far from pity, as complaint…»
As far from pity, as complaint– As cool to speech – as stone– As numb to RevelationAs if my Trade were Bone– As far from time – as History– As near yourself – Today– As Children, to the Rainbow's scarf– Or Sunset's Yellow play
To eyelids in the Sepulchre– How dumb the Dancer lies– While Color's Revelations break —And blaze – the Butterflies!
***
Как далеко, из жалости и недовольства —Как дерзко говорить, так, будто камень, —Как откровенья лик безмолвный,Как если бы стихи летели костью игральной —
Как далеко из Времени – из века —Как с вами рядом, поутру – сегодня —Как дети – шарфу радуги господней —Или игре заката чудной, древней —
Для век в могилах так же бессловесны —Все позы и полеты балерины. —Так откровенье цвета бабочки сверкнувшей —Неуловимо и великолепно!
«Artists wrestled here!»
Artists wrestled here!Lo, a tint Cashmere!Lo, a Rose!Student of the Year!For the easel hereSay Repose!
***
Художники боролись здесь!Гляди-ка, вот оттенок ткани!Вот, гляди-ка, Роза!Студенты!Говорят, что для мольберта здесь —Отдых!
«Color – Caste – Denomination…»
