Вячеслав Ладогин - Спички

Сон на Волге

То мне снилось: краснеет рябина,Кормилица снегирей.

То приснилась, иссечена поркой, рабыняМне, в шрамах, невольница южных морей.

Мне приснилась приволжская вьюга,Трюмы влажные корабля.То снилось мне, воешь, как волк, как белуга,Ты, пустая, покрытая настом земля.

И коснулся пронзительный холодПроснувшегося лица.И почудилось мне, что, как якорь, наколотКрест Южный на сильном предплечье Творца.

Ох, всё чудилось мне, что молюсь я, что каюсь,Что исповедь нежная – удалась,Но грёза, как хлопнувший парус,Куда-то спешила от глаз.

Спи ты, Волга – под толщей, под коркой,Под серой фольгою льда.Там снегирные флейты, вороньи стада…Там рябина кипит снегирями – над Волгой,Древней флейте подобно.

Михайлов, Петров, Харламов

Не так ли и ты, Русь,Что бойкая необгонимая(хоккейная) тройка, несешься?Дымом дымится (лёд)Под тобою (хоккейная тройка)(к пьедесталу почёта) дорога,Гремят (коньки, сожжены) мосты,Всё отстает и (мыЧемпионы (бит швед, и канада)Остается (ура!) позади.Остановился пораженныйБожьим чудом (американец)Созерцатель(обозреватель)Не молния ли (петровскийЗнаменитый бросок, что это,Шайба) сброшенная (прямо) с неба?Что значит этоНаводящее ужас движение?И что за неведомая силаЗаключена в сих неведомых светом(Михайлов, Петров, Харламов),Трёх ужасных (советских) конях?Эх, (коньки), кони, кони,Что за (ледовые)кони!Вихри ли сидят в ваших гривах?Чуткое ли ухо горитВо всякой вашей жилке?Заслышали с вышины(гимн Союза, иль пение певчих,что в нем скрыто, как девочка в хоре,узнаёте) знакомую песню,(под доспехами) дружно и разомНапрягли (свои) медные грудиИ, почти не тронув (конькамиЛьда хоккейного, скользкой) земли,Превратились в (продление клюшек)Одни вытянутые линии,Летящие по воздуху, иМчится, вся вдохновенная богом!..(как легенда, хоккейная тройка)Русь, куда ж несешься ты,Дай ответ? Не дает ответа.Чудным звоном (коньков об лёд)Заливается колокольчик;Гремит и становится ветромРазорванный в куски воздух;Летит мимо всё, что ни есть на земли,И косясь постораниваютсяИ дают ей дорогу другиеНароды и государства.Имя её, этой птицы хоккеяМихайлов, Петров, Харламов.Говорит и показываетМосква в телевизоре «Темп».У микрофона Озеров.

…Вначале, я верую, слово.Представь: до всего… до бабла!Я зрел, как с иконы РублёваХоккейная тройка пришлаВ ледовом малиновом звоне.Три клюшки – три тонких жезлаНа средневековой иконе,И вера в нас не умерла.Что хочется, с Церковью делайНо «Темп» черно-белый не врёт,Как вера твоя в чёрно-белыйКрепка телевизорный лёд.Потомок владетельных хамов,Был я в телеикону влюблён —Михайлов, Петров, Харламов,Коньков тех – малиновый звон.

Широкая грудь с «эСэСэРом»,Как молнии росчерк, бросок.Над замершим в страхе партеромСвященный летит сквознячок.Как камня свист шайбы, о, караДавидова! Крах вратаря!

О, волшебная сила удара!О, восторги, что вера не зря!Даже тени не знал я сомненьяВ чистой правде хоккейных побед,Таково моё было крещенье,А иного, считалось, что нет.Голоса про высокое благоЧасто лгут (что пятнает Христа).Маргарита – с метлой, а в «Живаго»Много прозы. Вся полупуста.Не спеши дать оценок спесивых,Почитатель рояльных вершинВспомни, Быков, чудесный отрывок,В русской прозе такой лишь один:Лёд дрожит, да вскрикнул в испугеОстановившийся (чешский защитник)И вон она понеслась, понеслась, понеслась!(Наша тройка: Михайлов, Петров, Харламов),И вон уже видно вдали,Как что-то пылит и сверлит воздух,(Это шайба, смотрите повтор)!Не так ли и ты, Русь,Что бойкая необгонимая(хоккейная) тройка, несешься?

После вышла «Рублёв» кинолента,И хоккейный развеялся сон,Очевиднее нет документа,Что летал тенью Троицы он.…И хоккей наш, и Тройку из Гоголя,И наш коврик а ля ВаснецовВзяли мы грабежом не у Бога ли?Всё Твоё. Пощади наглецов.

Руки

Меня не брали в команду, почти – не брали…И младше был я, и хуже умел – с мячом,Когда им хватало людей, без меня играли.Я был – «на пожарный случай», – «Я исключён,

Я лишний на поле», – страдание мне твердило,И «тише, Танечка», – дразнил себя я, – «не вой», —Пиная мяч, пока солнце не заходило,Настропалялся ловить его головой,

И вот однажды я выскочил из защитыНа правый фланг, и повёл, повёл мяч, пошёл…И пас был на левый край… И летит, обшитыйВерёвками, мяч, тут-то я – головой, и… гол,

В девятку сладко попасть. Мяч попал в девятку.Признанье смущало. Все хлопали по плечам:«Как Славка наш вмазал!» – а Славке почти не сладко.А Славка гулял, только где вот, не вспомню сам.

Уж не по душе мне играть ни в единой сборной,И новый придумал футбол я в сердце моём:Выходит один на поле с душой упорной,И все двадцать двое играют с одним игроком,

Где чисто играют, а где «подкуют», попинают,Где в спину двумя руками толкнут на бегу,

Где слово обидное скажут. Игрок же играет.Я сам тот игрок. И ни жалобы, ни гугу.

Понятно, что в этом поле одни лишь ворота,И ясно, что сложно забить в них победный свой гол,

Но если забьёшь, «победил Слава Ладогин». Вот как.«Зачем же?» – спросил я себя и ответ нашёл:

В том матче, где гол я забил головой в девятку,Я руки увидел – из воздуха – взявшие мяч,И внесшие в угол, и дивно мне стало, и сладкоОт их красоты, и огонь в моём сердце горяч.

Я не знаю, что нужно, чтоб я их увидел снова,Но думаю, нужен почти невозможный гол,

И если я прав хоть на ноготь, то, честное слово,Нет лучшей игры, чем Ладогинский футбол.

Пропасть

Вот, ты, моя радость, не любишь моихНародных баллад за корявости…С другой стороны – ну куда мне без них —В серебряный век и кудрявости?Живей меня – в кузню хороших манер,Да перековать мои слабости,И выйдет оттуда – такой кавалер! —Что горло заноет от сладости.Даёшь перековку, ни шагу назад!Жаргонами больше не «ботаю»!Долой этих уличный слов зоосад,Смотрителем где – я работаю.Гиен и волков, ядовитых змеюгНа зебр поменяем                       с жирафами.Жаргонные фразы, вам скоро каюк!Мужланы, хотите ль быть                       графами?

Я сам по себе никуда не гожусь,Вся песнь! Весь язык мой, всё начерно!Скорей же к тебе! – в тачк………… в авто я сажусь,Которое взял я на Нансена,А там, в этой тачке… тьфу, в этом автоШансонская радиостанция,Унылый пошляк завывает про то,Что «в жизни, бродяга, скитался я», —Что «Пропасти, братцы, я встал на краю», —Что, – «Рвётся душа, в пропасть падая», —Что, – «РРР… столько лет отдыхал я в раю», —Рычит магнитола хрипатая.И я, чтоб не слышать, стал сам говорить,Слова выбирая не «зверские»,А так, понежней: «Надо переварить», —Сказал я, – «Причины бы – веские,Зачем «Я у пропасти встал на краю»Сует обязательным образомВся русская улица в песню свою,С надрывным при том ещё голосом?Возможно, у всех нас характер такой», —Сказал я водителю, – «КажетсяВ России всем – пропасть, мол, передо мной,Бултых… и кровавая кашица»…

«Возможно, вы правы», – водитель вздохнулОстатком вчерашнего Бахуса, —«Бывают такие дела… ну и ну…Но в пропасть нельзя вдруг – шарахнуться.Мне всякое видеть случалось: в делахОграбят, побьют… сами знаете…Забрали машину – пусть не Кадиллак,Однако – модель… и куда идти?…Нет, надо терпеть, одолеешь беду,И жизнь рассосётся коварная.Да вот я, хотите? – пример приведу,Как смерть наступает бездарная?

Мой друг, одноклассник, сказал мне в году…(Лет десять назад, или менее):«Всё. Жизнь холостую имел я ввиду,Один не хочу – как растение!

«Женюсь»! – «А на ком»? – Называет одну.Ту женщину знаю, и тесно я.– «С ума», – говорю, – «ты сошёл, маханул,Штамп негде поставить. Известная», —– «Молчи», – говорит, – «Здесь любовь у меня,Не путай меня, я распутался».– «Тогда сам решай», – говорю ему я…

Женился. А эта распутницаБеременная, представляешь, пилаКоктейли из банок поганые,Курила одну за одной… Ну, дела…Представляете: роды-то пьяные!

…Рождается девочка. Мать только пьёт,Муж деньги приносит, в работе весь.Представьте, ребёнку пошёл третий год,И вышло, опростоволосились —Ребёнок глухой от рожденья у них,А мать и не знает, гулящая.Представьте, в каком настроенье мужик,«Любовь ведь», – твердил, – «настоящая»…Забрал он дочурку, – «Живи», – говорит, —«В квартире моей, да развод мне дай».«Знай, я отравилась», – она звонит,Вот рыбка ж какая… даёт!.. минтай.

И нет бы сказать ей: «Бросаю пить»,И нет бы сказать: «Дорогой, прости»,Пришлось этой маме в могилке сгнить,На пьянку таблетки – и не спасти…Хотела пугнуть, а не вышло пугнуть,Рвало, а отраву не вырвало.Вот вы мне скажите, ну разве не жуть,Ну разве не дура, чувырла-то?..

Вожу теперь девочку я в интернат,Чтоб как-то помочь однокласснику.Да, пропасть, вы правы, на первый-то взгляд,Жизнь – пропасть, и тут не до праздника!А надо же – как вы считаете? – жить!И завтра встречать, может, хмурое,Не прыгать по пропастям, зря не блажить,Не быть, извините, но дурою…А как эту пропасть порой миновать,Не знаешь, стоишь, и шатаешься…Других что́ учить? Самому не понять,Хоть честно страдаешь, пытаешься.

Вот, взять для примера (я лично свою)Как есть, расскажу пропасть тёмную:Я пью, очень редко. Но если уж пью,То метко. Уж начал, так ё моё…Однажды я выпил… не знаю сам, какДобрался домой после этого.Проснулся. С похмелья пылает чердак.Мутит не шутя. Сигарету бы.Влез в сумку к жене (она в смене была,Такая работа – посменная)Чужая сим-карта в ладонь мне легла.Будь трезв, говорю откровенно я,Я б эту сим-карту, уверен, забыл,Но тут в мою пьяную маковкуВтемяшилось. Вставил. Себе позвонил.И разоблачил свою лакомку.

Звоню генералу из органов: «Слышь,Пробей, кто хозяин мобильника.По гроб должен буду. Пробил он. Тот шишРаботал с ней вместе. Как миленько!У всех нас, кто в бизнесе, есть на крайнякЛюбая печать, сами знаете,На всякий на случай… И я не дурак.Что нужно? Нотариус. На тебе!

Всё нотариально – доверенность есть —«Друг болен, нужна распечатка мнеЗвонков» – распечатку дают в МТС…Звонки в тот же номер десятками.Всё ясно мне стало. От злости дрожу:Жена, не посмей отпираться ты»!«Зачем», – говорит, – «я к нему ухожу»…Вот, знаете, рада стараться-то!Как всякий мужик, я беру пистолет,Который у всех нас в загашнике,Звоню её хахалю, мол-де, привет.Примчал. Он сидит на багажнике,И пьёт из бутылки коньяк – из горла.«Убью» – я сказал, – «И беседа пошла».

Жена оказалась ему не нужнаИначе, как для развлечения.Осталась со мной… но не спим ни хренаДва года, и нет излечения.А как излечиться? Не скажете вы,Как в пропасть не рухнуть проклятую?Два года. Два года. И чтобы не выть,Бомблю по ночам, зарабатываю.«У пропасти», – в песне поётся, – «стою»,И чтоб не упасть в неё, водку не пью.

Прощаемся, вышел, и про́пасть в тот миг —Открылась мне в пламенной явности…Вот, ты, моя радость, не любишь моихНародных баллад за корявости…

Коробок IV